Он бросил взгляд на свои часы. Было полпервого ночи. Пол и Билл как раз сейчас должны выходить из тюрьмы.

Добрые вести Киссинджера были подтверждены телефонным звонком от Дэвида Ньюсома, заместителя Сайруса Вэнса в Госдепе. Пол и Билл будут выпущены, но не сразу. Сегодня из Ирана вновь пришли плохие новости. Бахтияр, новый премьер-министр шаха, был отвергнут Национальным фронтом, партией, которая теперь считалась умеренной оппозицией. Шах объявил, что он может уехать на отдых. Уильям Салливен, американский посол, посоветовал семьям всех американцев, работавших в Иране, отправиться на родину, и посольства Канады и Великобритании последовали его примеру. Но аэропорты были закрыты из-за забастовки, и сотни женщин и детей оказались в затруднительном положении. Однако Пол и Билл не уподобятся им. У Перо были хорошие друзья в Пентагоне со времен кампании по освобождению военнопленных: Пол и Билл будут вывезены на самолете военно-воздушных сил США.

В час ночи Перо позвонил в Тегеран. Ничего нового. Ну что ж, подумал он, общеизвестно, что иранцы лишены чувства времени.

Ирония всей этой истории заключалась в том, что «ЭДС» никогда не платила мзду – ни в Иране, ни где бы то ни было еще. Перо было отвратительно само понятие взятки. «Кодекс поведения» «ЭДС» был изложен в буклете на 12 страницах, выдаваемом каждому новому сотруднику. Перо лично сочинил его. «Имейте в виду, что федеральный закон и законы большинства штатов запрещают передачу чего-либо ценного правительственному чиновнику с намерением оказать воздействие на какой-либо правительственный акт. Поскольку может оказаться трудным доказать отсутствие подобного намерения, ни денежные средства, ни что-либо ценное не должны вручаться федеральному, государственному или иностранному чиновнику… Твердое убеждение, что подобная оплата или практика не запрещена законом, не является окончательным выводом ваших умозаключений… Всегда необходимо производить дальнейшее углубленное исследование данной этики… Можете ли вы заниматься бизнесом с полным доверием к тем, кто действует таким же образом, как и вы? Ответ должен быть «Да». Последней страницей данного буклета был бланк, который надлежало подписать сотруднику в подтверждение того, что он получил и прочитал данный «Кодекс».

Когда «ЭДС» впервые пришла в Иран, пуританские принципы Перо были усилены скандалом вокруг компании «Локхид». Даниэл Дж. Хотн, председатель «Локхид эркрафт корпорейшн», признал в комитете сената, что «Локхид» регулярно платила взятки в миллионы долларов с целью продажи своих самолетов за границей. Его свидетельство выглядело поведением человека, попавшего в неудобное положение, и это вызвало у Перо отвращение: ерзая на своем сиденье, Хотн признал перед комитетом, что эти платежи были не взятками, а «откатами». Вследствие этого «Закон о запрете подкупа иностранцев» перевел дачу взяток в зарубежных странах, согласно законодательству США, в статус правонарушения.

Перо вызвал адвоката Тома Люса и возложил на него персональную ответственность за обеспечение того, чтобы «ЭДС» ни в коем случае не платила взятки. В ходе переговоров по контракту с Министерством здравоохранения в Иране Люс вызвал недовольство не одного руководящего сотрудника «ЭДС» дотошностью и последовательностью, с которыми он подвергал их перекрестному допросу о правомерности их действий.

Перо не сгорал от желания заполучить эту сделку. Он уже зарабатывал миллионы. У него не было необходимости расширяться за границу. Если вам приходится платить взятки, чтобы заниматься там бизнесом, заявил Перо, вам просто не надо делать там бизнес.

Эти деловые принципы пустили глубокие корни в его сознании. Его предки были французами, приехавшими в Новый Орлеан и основавшими фактории на берегах Ред-Ривер. Его отец Габриэл Росс Перо был маклером по торговле хлопком. «Нет смысла в одноразовой закупке хлопка у фермера, – поучал он сына. – Вы должны обращаться с ним справедливо, заслужить его доверие и выстроить с ним такие отношения, чтобы этот человек почитал за счастье год за годом продавать вам свой хлопок. Только тогда вы сделаете свой бизнес». О взятках тут не было и речи.

В полвторого ночи Перо вновь позвонил в офис «ЭДС» в Тегеране. Новостей все не было.

– Позвоните в тюрьму или пошлите туда кого-нибудь, – приказал он. – Узнайте, когда они выходят.

Перо начал чувствовать себя не в своей тарелке.

«Что мне делать, если ничего не выйдет?» – подумал он. Если внести залог, на это будет затрачено тринадцать миллионов долларов, но все равно Полу и Биллу будет запрещено покидать Иран. Другие пути их освобождения с использованием юридической системы наталкиваются на препоны, установленные иранскими юристами, – если это дело политическое, похоже, это означает, что невиновность Пола и Билла не играет никакой роли. Но политическое давление пока что оказалось недееспособным: ни посольство США в Тегеране, ни Госдеп в Вашингтоне не смогли оказать помощь; и, если Киссинджер также потерпит провал, это определенно положит конец всем надеждам в этом деле. Что тогда остается?

Применить силу.

Зазвонил телефон. Перо схватил трубку.

– Росс Перо.

– Это Ллойд Бриггс.

– Они вышли?

– Нет.

У Перо упало сердце.

– Что там происходит?

– Мы звонили в тюрьму. У них нет указаний выпустить Пола и Билла.

Перо закрыл глаза. Случилось наихудшее. Киссинджер потерпел поражение.

Он вздохнул:

– Спасибо, Ллойд.

– Что делать дальше?

– Я не знаю, – промолвил Перо.

Но на самом деле он знал.

Он попрощался с Бриггсом и положил трубку.

Перо не признает своего поражения. Еще одним принципом его отца был следующий: заботиться о людях, которые работают на тебя. Перо мог припомнить, как вся семья по воскресеньям выезжала на автомобиле за двенадцать миль с единственной целью заглянуть к чернокожему старику, который обычно стриг у них газон, дабы удостовериться, что он здоров и имеет достаточно еды. Отец Перо нанимал на службу людей, в которых не нуждался, просто по той причине, что они остались без работы. Каждый год семейный автомобиль Перо отправлялся на ярмарку в графстве, до отказа набитый чернокожими работниками, каждому из которых выдавалось немного денег на расходы, а также деловая визитная карточка Перо, подлежащая предъявлению, если кто-то попытается досаждать им. Перо припомнил случай, когда один такой работник ехал на товарном поезде в Калифорнию и, будучи арестован за бродяжничество, предъявил визитную карточку отца Перо. Шериф заявил: «Нас не интересует, чей ты негр, мы посадим тебя в тюрьму». Но тот позвонил Перо-старшему, который отправил по телеграфу плату за проезд, чтобы этот человек вернулся. «Я был в Калифорнии и вернулся», – сказал этот чернокожий, приехав в Тексаркану; и Перо-старший вновь принял его на работу.

Отец Перо представления не имел о гражданских правах: это было просто его отношение к прочим человеческим существам. Перо, пока не вырос, не знал, что его родители являли собой из ряда вон выходящих людей.