Взяв сумку и забравшись обратно в машину, Мокасин проверил пистолет, привинтил глушитель и снова почувствовал себя уверенно.

– Ну, Муча-куча, – сказал Мокасин и захохотал так, словно только что отпустил самую удачную шутку в своей жизни. Как ни печально, именно так оно и было. – Ты уже разработал план?

Мульч даже не посмотрел на него.

– Зачем? Я думал, ты у нас командир. Разрабатывать планы – это твоё дело, я лишь должен проникнуть в дом.

– Вот именно. Командир тут я, и можешь мне поверить, юный господинчик Фаул это тоже поймёт, когда я закончу с ним разговаривать.

– Юный господинчик Фаул? – с невинным видом переспросил Мульч. – Мы что, прилетели сюда за каким-то пацаном?

– Не за каким-то, – самодовольно поправил Мокасин. Язык у него развязался, хотя его предупреждали не болтать. – А за самим Артемисом Фаулом. Наследником преступной империи Фаулов. Он располагает какими-то сведениями, которые позарез требуются мисс Фразетти. И мы должны внушить этому сопляку, что он должен поехать с нами и выдать все свои секреты.

Мульч ещё крепче вцепился в руль. Пора было что-то предпринимать. Вывести из строя Мокасина не составило бы особого труда, но что толку, ведь Карла Фразетти пошлёт другую команду…

Хотя Артемис наверняка знает, что нужно делать. Главное – добраться до мальчика раньше Мокасина. Казалось бы, проще простого: отпрашиваешься в туалет, там достаешь мобильный телефон… Вот только Мульч так и не удосужился обзавестись мобильником, ведь звонить ему было некому, да и ему никто не звонил. Кроме того, не следовало забывать о Жеребкинсе. Этот параноик кентавр прослушивал даже трещавших в траве кузнечиков.

– Надо бы остановиться, купить что-нибудь пожрать, – сказал Мокасин. – Кто знает, сколько мы просидим у этого дома?

– Не очень долго. Я знаком с теми местами. Приходилось в юности захаживать туда. Раз плюнуть.

– И что ж ты раньше об этом не сказал? – подозрительно осведомился Мокасин.

Мульч сделал грубый жест в адрес водителя грузовика, занявшего чуть ли не полдороги.

– Я что, по-твоему, дурак? Я работаю за комиссионные, которые рассчитываются в зависимости от сложности работы. Если б я заикнулся о том, что знаю этот дом, сразу лишился бы пары тысяч баксов.

Мокасин спорить не стал. Всё верно. Нельзя говорить, что работа очень лёгкая, наоборот, нужно делать вид, будто ничего сложнее ты в жизни не выполнял. Всё, что угодно, лишь бы выжать из нанимателя несколько лишних баксов.

– Стало быть, ты знаешь, как туда проникнуть?

– Я знаю, как мне туда проникнуть. А потом я вернусь за тобой.

Мокасин мгновенно насторожился:

– А почему я не могу пойти с тобой? Это куда проще, чем болтаться по округе у всех на виду.

– Во-первых, я залезу в дом, только когда стемнеет. Во-вторых, ты, конечно, можешь пойти со мной, если так хочешь, но нам придётся проползти через канализационный отстойник и подняться по девятиметровой сточной трубе.

При одной мысли об отстойнике Мокасину стало так дурно, что пришлось открыть окно.

– О'кей, – наконец сказал он, немножко очухавшись. – Ты пойдёшь первым и вернешься за мной. Но будь на связи и, если случится что плохое, немедленно сообщи.

– Есть, сэр, босс, – сказал Мульч, вставляя наушник в волосатое ухо и прикрепляя микрофон к пиджаку. – Разве я могу лишить тебя возможности вдоволь поиздеваться над маленьким мальчиком?

Оттачивать на Мокасине сарказм было бесполезно. Он всегда думал, что сарказм – это такой вид горчицы.

– Вот именно, – сказал человек из Килкенни. – Я тут босс. И ты не лишишь меня такой возможности.

Чтобы отвлечься, Мульчу пришлось снова сосредоточиться на дороге, а то его борода уже пошла мелкими кудряшками. Волосы гномов чрезвычайно чувствительны к витающему в воздухе настроению, и борода Мульча ещё никогда не подводила своего хозяина. Их партнерство с Мокасином ничем хорошим не кончится.

Мульч остановил машину у стены, окружающей родовое поместье Фаулов.

– Ты уверен, что нам нужно именно это место? – спросил Мокасин.

Мульч показал похожим на обрубок пальцем на изысканно украшенные железные ворота.

– Видишь, на них написано «Поместье Фаулов»?

– Да.

– Я думаю, нам нужно именно это место. Такую насмешку даже Мокасин не мог пропустить мимо ушей.

– Тебе, Подкопайли, – процедил он, – лучше провести меня в этот дом, иначе…

– Иначе что? – продемонстрировал ему свои зубы Мульч.

– Иначе мисс Фразетти очень расстроится, – запинаясь, закончил фразу Мокасин.

Прекрасно понимая, что эту битву он проиграл, Мокасин стиснул зубы и поклялся про себя проучить Муча Подкопайли при первой же возможности.

– О, нам совсем не хочется расстраивать мисс Фразетти, – сказал Мульч.

Он спустился с сиденья и достал из багажника свою сумку. В ней находились несколько очень необычных для взломщика инструментов, которыми его снабдил все тот же друг из Нью-Йорка, что делал ему документы. И все же Мульч очень надеялся, что к крайним средствам прибегать не придётся. По крайней мере, если он попадёт в особняк так, как запланировал.

Мульч постучал в дверь машины.

– Что надо? – рявкнул Мокасин, опуская боковое стекло.

– Не забудь, о чём мы договорились. Сиди тут и жди, пока я не вернусь.

– Это похоже на приказ, Подкопайли. Теперь ты тут отдаешь приказы?

– Я? – удивленно воскликнул Мульч, обнажая ровные ряды огромных зубищ. – Отдаю приказы? Даже думать об этом не смею.

Мокасин поднял стекло.

– Вот и не смей, – проворчал он себе под нос, когда между ним и ужасными зубами снова возникла какая-никакая, а все ж преграда.

Тем временем Дворецки заканчивал приводить себя в порядок, убирая с лица и головы лишние волосы. Наконец он снова стал похож на самого себя, только очень постаревшего.

– Кевлар, говорите? – переспросил он, разглядывая темное пятно на груди.

Артемис кивнул:

– Очевидно, в рану попали волокна, и магия вживила их в твоё тело. Но Жеребкинс утверждает, что ничего страшного не случилось, просто иногда тебе будет трудно дышать. Правда, от пули эти волокна тебя тоже не спасут, разве что она попадёт тебе в грудь на излете.

Дворецки застегнул рубашку.

– Все так изменилось, сэр. Я ведь больше не могу вас охранять.

– А мне больше и не понадобится охрана. Элфи была права. Мои гениальные планы вечно приводят к тому, что страдают люди. Как только мы разберёмся со Спиро, я намереваюсь полностью посвятить себя учебе.

– Как только мы разберёмся со Спиро? Вы и правда об этом думаете? Сэр, Йон Спиро – опасный человек. Я полагал, что вы уже поняли это.