же отмороженные, — ответил Генка.

— А если им предложить жизнь в обмен на людей? Пусть себе остаются в части и живут втроём, как смогут.

— Не верю, что согласятся. Но попробовать можно…

— Я пойду, поговорю с ними, — сказал молчавший до этого Витя.

— Нет, Витя, это не вариант, — сказал Генка, чуть подумав. — Они тебя просто убьют.

— Если они не знают, что их карательный отряд больше не существует, можно попробовать сработать под них и просто войти в казарму как свои, — предложил Егорыч. — Эффект неожиданности — пока они очухаются, всё закончится.

Генка подумал.

— Рискованно, Егорыч, — сказал он через минуту-другую. — Но может и прокатит. Только первому придётся идти Вите, он одет как они, в форму, пока лицо не рассмотрят, не сообразят. Ослепить бы их чем-нибудь сразу…

— Фонарями? — предложил Витя.

— Или застрелить, — сказал Егорыч.

Мы посмотрели на него.

— Ну а что — жить с этими извергами?

— Разоружить и отпустить, — сказал Генка. — А там пусть Бог решает, жить им или помереть.

В части было тихо. Окна казармы на втором этаже были тёмными, свет горел только в одном окне.

— Каптёрка, — сказал Витя.

Мы тихо поднялись на второй этаж и прислушались. Из казармы смутно доносились крики.

— Поёт, что ли? — спросил Генка.

— Похоже, поёт. Голос Черновола… — сказал Витя.

Витя аккуратно толкнул дверь и вошёл в казарму. Посреди коридора, возле тумбочки дневального стоял здоровый парень и из горла пил водку.

— О, кто к нам пришёл! — закричал он. — Вииитяаа! Комсомолец мой дорогой! Ну иди, иди сюда, выпей со мной! Это ты спёр наши продукты, нашу солярку, крыса?

— Да он бухой, — сказал Генка.

— До невменяемости, — подтвердил Витя. — Рядовой Черновол, — обратился он к нему. — Приказываю сдать оружие.

— Да пошёл ты, Витя, — заплетающимся языком с трудом произнёс Черновол. — Завалить бы тебя, чморота вшивая… что ты понимаешь в жизни, что? Вахлак хренов, — он нецензурно выругался. — А оружие? Иди забери, если не зассышь… — с этими словами он вздёрнул дуло автомата.

Витя в несколько шагов подошёл к Черноволу, левой рукой отвёл вверх дуло автомата, ножом в правой срезал ремень с плеча. Черновол не попытался даже оказать сопротивление. Витя передал автомат мне, а сам размахнулся и хлёстко ударил Черновола по лицу. Тот не устоял на ногах и упал. И, уже лёжа, продолжил:

— Ты, Витя, — грязь из-под ногтей. Вчера я бы тебя по стенке размазал, ты бы у меня в ногах валялся и пятки целовал. А сегодня ваша взяла, ну и хрен с тобой. Тебе никогда и дня не прожить так, как я жил последние два месяца!

— Согласен, так мне не прожить, — Витя перешагнул через него и прошёл в каптёрку, а мы следом за ним.

В каптёрке были две заплаканные полуодетые девушки и ещё два бандита. Они сразу же отложили автоматы и вскочили:

— Парни, мы не убивали никого!

— Вы тут концлагерь устроили, — тихо сказал Виктор. — Вас бы под суд отдать, но он нынче отсутствует, поэтому трибуналом буду я, — и Витя поднял автомат.

Оба опустили глаза. Генка подошёл и сказал:

— Не надо, Вить. Пусть живут. Но вот оружие у них надо забрать. Жратвы в части полно, голодать не будут. Дрова для печки есть, у казармы полно сложено. Пусть остаются. Давайте, собираем всё оружие по казарме. — Он посмотрел в сторону девушек. — Одевайтесь, девчонки.

— Где люди? — спросил Витя у мародёров.

— В оружейке заперты. Черновол несколько человек вчера забил до смерти.

— Ключи.

— У Черновола, — махнули они в сторону коридора.

— Витя, ты открывай, а мы пока оружие будем собирать, — сказал Генка.

Мы пошли по казарме и комнатам, заглядывая повсюду. В итоге собрали шесть автоматов, десяток гранат, десятка два магазинов… Когда вышли в коридор, там стояло меньше десятка избитых людей.

— А где остальные девушки? — спросил Генка. — Должно быть девять, а здесь шесть.

— Он их вчера вечером выгнал голыми на улицу, — сказал один из пленников и показал на Черновола, который уже успел заснуть.

— И обратно не пустил, — добавил второй.

— Андрей где? — спросил я.

— Этот его забил до смерти, он лежит в туалете. И ещё двоих.

— Мёртвых собираем и складываем внизу, у дверей. Завтра выкопаем могилу и похороним, — распорядился Генка. — Сейчас собираемся и уезжаем. Мы сможем посадить шестерых. Сделаем два рейса. Первыми увозим девушек.

В казарме оставались двое мужчин, которым Генка дал по автомату. Бандитов связали, чтобы они не смогли напасть на своих бывших пленников.

Минут через сорок, когда уже все сидели по машинам, одна из девушек, которые были в каптёрке, сказала:

— Мне в туалет надо срочно… Пять минут, хорошо?

— Да, — сказал я, — конечно, подождём.

Она вышла из машины и зашла в казарму. Меня это немного удивило, я подумал, что возвращаться туда, где подвергалась издевательствам и пыткам, любая женщина не захотела бы. Но через две минуты, когда раздалась автоматная очередь, я всё понял. Мы с Генкой выскочили из машин и побежали наверх. Пока мы бежали, выстрелы повторились.

Когда мы с Генкой вбежали в казарму, в коридоре лежал изрешечённый пулями Черновол, а в каптёрке — оба связанных мародёра. Девушка сидела у стены, отвернувшись и рыдала, автомат лежал рядом на полу.

— Забежала, выхватила у меня автомат и давай по ним палить, — объяснил парень по имени Денис. — И я её понимаю, этот, — он показал на мёртвого Черновола, — над ней глумился всегда, когда не спал.

— Как её зовут? — спросил я.

— Люда, — ответил второй парень, Артём. — Черновол убил её брата, выгнал на мороз подругу, а что он с ней самой делал, лучше вам и не знать…

— Люда, поехали домой, — сказал я и поднял девушку с пола. Она оперлась на меня, и мы пошли вниз.

Богоборец

— Ну как