бронзовая статуя богини, а перед ней, в каменной чаше горело пламя, за вечным поддержанием которого следила сама Фредегунда. Сама жрица сейчас взывала к своей богине: у ног статуи сейчас лежала туша заколотого кабана, и Фредгунда поднимала над головой золотую чашу полную еще дымящейся крови..

- Пусть сгинут слуги Распятого и Фрейя-Ардуинна, оседлав дикого вепря, устремится на запад, беспощадно карая отступников. Владычица леса, даруй моему сыну победу - и я принесу тебе великую жертву, равной которой еще не видел свет.

Чаша внезапно дрогнула в ее руках и алая кровь пролилась на костер - однако пламя не погасло, но вспыхнуло еще сильнее. На миг оно ярко осветило лицо богини - и торжествующий крик замер на устах Фредегунды, когда она увидела, как изменилось изваяние. Лицо богини больше не было мертвой бронзовой маской - оно жило, оно кривило губы в надменной улыбке, его глаза смотрели на Фредегунду, прожигая ее душу, словно два пылающих угля. В следующий миг что-то с невероятной силой стиснуло сердце жрицы, словно пронзив его острыми клыками, и женщина, ужасающе вскрикнув, упала без чувств. Ударивший непонятно откуда порыв ветра потушил костер и в наступившей тьме, нечто бесплотное, веющее леденящим холодом могилы, опустилось на пол. Презрительный смех разнесся по храму, что-то зашевелилось на полу и кто-то, неуверенно держась за стены, начал подниматься. Вновь вспыхнуло пламя на алтаре, озарив, стоявшую на коленях женщину, простершую руки к бронзовому изваянию. Внешне она почти не изменилась - разве что изо рта жрицы теперь торчал небольшой клык - не то волчий, не то кабаний.

-Благодарю тебя, о Подземная Кора, - истово сказала лже-Фредегунда, - клянусь водами Стикса, что не повторю своих ошибок, когда вернусь к власти.

Восемь веков минуло с тех пор, как она родилась в небольшом каструме на Рейне, где потом появится город, носящий ее имя. Чуть больше сорока лет жизни отвели ей жестокие боги - жизни, полной интриг и измен, убийств и разврата и все ради одной-единственной страсти, сжигавшей ее изнутри, сколько она себя помнила - властолюбия. Интриги и игра людьми, использование любовников, мужей, сына - все это привело ее саму к смерти, но даже в царстве мертвых, она не утратила коварства и жажды вновь вернуться в игру живых. Страсти, обуревавшие ее жестокую душу, оказались столь сильны, что вызвали ее за много миль от места смерти к месту рождения, после того, как кто-то, равно одержимый, как страхом, так и священным трепетом перед своим божеством, с такой страстью воззвал к "Владычице Города", что вырвал ее тень из плена мрачного Орка. Пролитая на алтаре кровь помогла ей обрести новое тело, после свирепой борьбы, победить и подавить живущую в нем душу. От своей жертвы восставшая из мертвых узнала, чем живет этот край и это время - столь отличное от ее собственного и одновременно так похожее. Здесь бушевали все те же страсти и интриги, в которых новоявленная владычица намеревалась принять самое деятельное участие. Тем более, что как и в старые добрые времена, многое крутилось вокруг ее сына, - точнее сына той женщины, чье тело она заняла, - и "воскресшая" собиралась в самое ближайшее время направить его по верному пути.

Блаженно потянувшись, Амальгар с негромким плеском погрузился в дымящуюся паром купель. Аахенские горячие источники славились своим целительным воздействием - и сейчас молодой король, блаженно потягиваясь, чувствовал, как горячая вода снимает усталость и ломоту из мышц, прогоняя все хвори. Приятных ощущений добавляли и две обнаженные девушки, умело разминавшие плечи Амальгара - пышногрудая фризка, с голубыми глазами и светлыми кудрями, спадающими почти до талии и стройная лужичанка, с русыми косами и зелеными глазами. Обе девушки обучались искусству любви в храмах Фрейи, и Фреймунд, жрец святилища Близнецов, по просьбе Редвальда, направил их к молодому королю, чтобы укрепить его в вере отцов.

- Даааа, покажите, как вы любите своего короля, - блаженно простонал Амальгар когда шаловливые ручки прелестниц скользнули с его плеч на живот, а там и ниже, умело лаская его восставшую плоть. Девушки, перекинувшись игривыми взглядами, соскользнули в горячую ванну: фризка нежно целовала его грудь, тогда как славянка подносила к губам молодого франка золотой кубок с розовым вином.

-Развлекаешься? - послышался над его головой насмешливый голос и Амальгар, поперхнувшись, увидел стоявшего над ним Редвальда. Девушки, завидев императора Тюрингии, отпрянули к краю ванны, украдкой бросая на молодого сакса смущенные и в то же время заинтересованные взгляды.

- Когда-то же и королям нужно отдыхать, - сказал Амальгар, - можешь присоединиться, если хочешь. С радостью поделюсь со своим коронованным собратом одной из этих...., - он на миг замялся, подбирая подходящее определение для двух прелестниц.

-Спасибо, обойдусь, - усмехнулся Редвальд, - не сегодня-завтра явится Энгрифледа со своим войском, так что я поберегу себя для первой жены.

- Только не говори, что она будет против, - передернул плечами Амальгар.