Одна из личинок свернулась, как пружина, ее тело сократилось, как мускул. Она набросилась и вонзила клыки глубоко в яремную вену медсестры. Она закричала, отчаянно пытаясь оттащить дикую личинку. Но личинка не отпускала ее; она продолжала раз за разом прокусывать ее шею, нанося горлу все новые и новые глубокие раны.

Перкинс так отчаянно хотел помочь этой женщине, но мало что мог сделать, поскольку между ним и женщиной стояли еще две личинки. Одна из них приняла вертикальное положение и теперь, казалось, смотрела на него, несмотря на то что у нее, похоже, не было глаз. Но почти наверняка оно каким-то образом ощущало его; оно как будто принюхивалось к нему, пробуя его на вкус.

Перкинс не стал ждать, пока оно нападет. Быстро схватив со скамейки у двери скальпель, он вонзил его в верхнюю часть, как он полагал, головы личинки. Личинка завизжала, когда из ранки сочилась густая желеобразная субстанция, светящаяся зеленым на фоне бледного тела.

Вторая личинка прыгнула к доктору. Быстро, словно всю жизнь готовился именно к этому моменту, он ухватился за стул рядом с ним, крепко вцепившись в пластиковую спинку. Он размахнулся, точным ударом металлических ножек разорвал мягкую, нежную плоть личинки, из нее потекла зеленая жижа, а тело превратилось в увядший мешок и упало на пол.

Медсестра была мертва, ее белая униформа окрасилась в глубокий алый цвет. Личинка все еще была прикреплена к ней, ее тело пульсировало, высасывая кровь из ее трупа.

Перкинс схватил личинку и вырвал ее: существо закричало, когда его оторвали от источника пищи. Подняв ногу и ударив каблуком по податливому телу, он шлепнул тварь на землю. Он почувствовал, как она хрустнула под подошвой его ботинка, и из тех мест, где ее бока разошлись, выплеснулось светящееся зеленое желе.

Перкинс бросился к доктору.

- Вы в порядке? - спросил он.

Доктор, обильно потея, не ответил. Вместо этого он просто задал свой вопрос:

- Что, ради всего святого, это были за штуки?

Перкинс не знал, что это такое. Он не знал, откуда они взялись. Его голова раскалывалась, в глубине глазниц зарождалась мигрень, а боль подстегивалась бьющими по ушам криками, которые, казалось, доносились из других помещений больницы.

Не говоря ни слова, Перкинс бросился бежать в сторону оглушительного шума, доктор хромал за ним.

У входа в больницу Перкинс остановился.

Остальные пациенты, а также медсестра, оставшаяся присматривать за Нэнси, стояли в стороне, и на их лицах было написано выражение отчаяния.

Их взгляды были прикованы к Нэнси.

Нэнси корчилась в инвалидном кресле, изо рта у нее хлестала кровь. Ее растянутый живот расширялся и сжимался, что-то живое внутри пыталось вырваться наружу. Затем ее живот разорвался, из тела хлынул поток крови, внутренние органы разлетелись по полу, сопровождаемые горсткой этих гигантских отвратительных личинок.

- Матерь Божья... - пробормотал про себя доктор, прежде чем его обессилевшие ноги подкосились, и он рухнул на пол, обмякнув.

Перкинс подбежал к корчащимся на полу личинкам. Он топнул ногой по одной из них, превратив ее в лужицу зеленой жижи. Но тут на него набросилась другая: челюсти сомкнулись на запястье, и по телу пронеслась жгучая агония, раздирая нервы.

Один из пациентов - мужчина, чья нога была обмотана толстым гипсом, - поднял один из своих костылей и замахнулся им, словно бейсбольной битой. Алюминиевый шест врезался в личинку, выбив ее из руки Перкинса.

Перкинс кивнул ему в знак благодарности и только тогда обратил внимание на толпу людей за пределами больницы, кричащих, спасающихся от чего-то, бегущих, спасающих свои жизни.

От чего они бегут? Уж точно не от этих личинок?

Сейчас не было времени задумываться об этом. Перкинс откинул ногу назад и с размаху ударил одну из личинок ногой, отправив ее в полет через всю приемную, от удара об угол стойки регистрации ее тело разорвалось на две части.

Женщина вбежала в больницу, распахнув двери и ворвавшись внутрь. По бокам ее головы тянулась кровавая дорожка, вытекающая откуда-то из-под линии роста волос. На ее лице отразилась паника.

- Помогите! - завопила она. - Оно приближается! Оно убьет нас всех!

- Что приближается? - спросил Перкинс, его сердце гулко стучало в груди. - Что нас убьет?

- Эта... эта... тварь...

- Какая тварь?

У женщины не было времени уточнять...

...не то чтобы Перкинс нуждался в дальнейших разъяснениях...

Стеклянные двери сорвало с петель, и в больницу ворвалось огромное инопланетное существо, которое тут же схватило женщину за пару паукообразных ног и подняло ее с земли. Оно вгрызлось в ее плечо парой зазубренных мандибул и потянуло обе стороны ее тела в разные стороны. Словно молния расстегнулась по всей длине ее туловища, и тело раскололось надвое от шеи до паха, а внутренности выплеснулись наружу, размазав по плитке лужу крови.

Существо... Оно было похоже на какое-то гигантское насекомое... но не с этой планеты. Это был пришелец, Перкинс был уверен в этом. Он никогда никому не говорил об этом, но на самом деле был заядлым верующим в паранормальные явления и прочитал множество книг о призраках, криптидах и различных видах инопланетян, населяющих далекие галактики.

Были серые инопланетяне - вроде тех, что якобы приземлились в Розуэлле, штат Нью-Мексико, в 1950-х годах.

Были рептилоиды - чешуйчатые человекоподобные существа, которые, по мнению многих, ходят среди нас и сегодня, внедрившись в мировые правительства и прокладывая себе путь к власти.

Затем появились инсектоиды...

У Перкинса не было никаких сомнений... Существо, стоявшее сейчас перед ним, было инсектоидом.

У него было множество ног, хотя ходил он прямо, как человек. Он был черным и блестящим, бронированный экзоскелет покрывал каждый дюйм его сегментированного тела. У него было два луковичных глаза и пара острых как бритва мандибул, как у муравья. А эти личинки... они должны были быть его детенышами - личинками, которые, несомненно, превратятся в нечто более похожее на стоящее перед ним отвратительное существо, если им дадут хоть полшанса.

Перкинс не мог этого допустить.

Одна из личинок скользнула в заднюю часть больницы и направилась к палате, за ней тянулся кровавый след, словно слизь какого-то гротескного слизняка. Перкинс погнался за ней. Он наступал на тварь снова и снова, пока ее тело не оказалось раздавленным, а из него не потекла густая зеленая жидкость.

Существо заревело, и этот звук не был похож ни на один из тех, что Перкинс слышал раньше. Было ясно, что оно в ярости от убийства своего потомства. Оно быстро рванулось вперед