— Здесь будете жить после свадьбы? — продолжил допрос Вроцлав.

— Нет. Я куплю что-то получше.

— Папа, — вклинилась, пока Андрес свои планы на десять лет вперед не рассказал. — А ты надолго? Мама там скучает, наверное.

— Маме главное знать, что с тобой все в порядке, — тон тут же сменился на ледяной. — Не хочешь ей позвонить?

— Нет, не хочу. Мне сейчас нельзя волноваться, — капризно надула губы, уверенная, что это по-прежнему отлично действует на отчима.

— Да, Пенелопа, лучше не рисковать, — тут же смягчился он. — Сам позвоню, скажу, что все хорошо. Расскажу радостные новости. Кстати, а дата свадьбы уже назначена? — Вроцлав повернулся к Андресу. — Мы растили Поппи в строгости, беременная невеста — это не то, что хорошо сочетается с ее ценностями.

Как же Вроцлав любит говорить за меня… Надеюсь, любовник понял, что о «Тайной страсти» нужно молчать, иначе нам обоим не поздоровится. Я закончу свои дни в монастыре, а Андрес, вероятно, просто их очень быстро закончит. За шантаж, принуждение, секс без моего особого желания и текущее вранье. Теперь мы с ним связаны еще крепче. Общей ложью, которая дорого может нам обойтись. Как бы страшно мне ни было, сейчас эта связь стала двухсторонней, обоюдоострым оружием. Отныне мы в одной лодке, партнеры по вранью. Понятия не имею, как будем выпутываться…

— Нет, дата еще не назначена. Она будет зависеть от пожеланий Пенелопы относительно церемонии. Разумеется, я согласен оплатить любой каприз, милая, — Андрес преданно заглянул в глаза, а меня снова затошнило от приторности его слов.

— Хочу тихую маленькую свадьбу, любимый, — ответила ему в тон.

— Ну и отлично, — резюмировал Вроцлав с привычной уверенностью. — Такую свадьбу можно организовать очень быстро. И часть затрат я возьму на себя. Поппи — обеспеченная девушка, не содержанка какая-нибудь.

Очень рада, что любовник и в этот момент смог сдержаться, и ничем нас не выдать. Только кивнул на слова отчима.

— Ну что ж, воркуйте голубки. Пойду прогуляюсь, отличный здесь район. Буду поздно, — похабно ухмыльнулся он. — Не жди, Пенелопа, ложись спать.

При последних словах Вроцлав строго и многозначительно посмотрел на Андреса. Очевидно, спать вместе со мной любовник до самой свадьбы не будет. Хоть что-то хорошее…

Проводила отчима до ворот, закрыла за ним калитку и выдохнула. Дошла до крыльца и опустилась на ступеньки. Руки мелко подрагивали, мы были на самом краю. Теперь вопрос, как незаметно выбраться из города, будет терзать не только меня. Также как и проблема получения документов на другое имя. Андрес появился через пару минут, опустился рядом.

— Ты, правда, беременна?

— Не знаю, — прохрипела; в горле пересохло, слова давались с трудом.

— Ты солгала Яблоницкому? — по тому не поняла, удивлен он, шокирован или сомневается.

— Не совсем. У меня небольшая задержка. Следовало купить тест, но я и сейчас не готова увидеть его результаты. Прости, что подставила, просто при виде пистолета ничего другого как-то в голову не пришло, — последнее, пожалуй, прозвучало несколько ядовито; и чего я его спасать бросилась вообще?

— Тест надо сделать.

— Если он окажется положительным, ты либо женишься на мне, либо умрешь. Либо готовься к побегу. Быстро и незаметно.

— Я не собираюсь бежать. И готов жениться на тебе. Не обязательно под угрозой смерти, — Андрес взял мою руку и приложил к груди. — Даже рад, теперь не отвертишься.

А он молодец, быстро сориентировался. Что-то замуж не звал, пока отчим с оружием не нарисовался. Впрочем, ум — вовсе не недостаток, если говорить об отце собственных детей.

— Хорошо подумай. Ты не только получишь в жены меня, но и породнишься с Вроцлавом.

— Что у вас с ним? Почему сбежала? Что такого ужасного случилось бы после возвращения в Братиславу? Что-то хуже, чем согласиться на мои условия?

— Разумеется, если я на них согласилась…

Невесело улыбнулась. Нужно рассказать, возможно, поймет, что лучше попытаться скрыться. Потому что с Вроцлавом шаг вправо, шаг влево…

— Мама вышла замуж за Яблоницкого, когда мне было шесть. Своего настоящего отца я не знаю. Мы переехали из Лондона в дом Вроцлава. Сначала все было неплохо. Я пошла в школу, нашла новых друзей, начала заниматься танцами. Тогда, конечно, ничего не понимала о взрослой жизни, не задавала себе вопросов, чем занимается отчим, как он зарабатывает деньги. А постоянные сборища в доме считала веселыми праздниками и не более. Едва мне исполнилось тринадцать, все резко поменялось. За то лето я очень выросла, перестала походить на маленькую девочку, которая путается под ногами у взрослых. Вроцлав быстро понял, как меня можно выгодно использовать…

Перевела дух. Тот год, когда стала девушкой и начала носить лифчик, до сих пор вспоминаю с содроганием. Сколько не думала об этом, так и не изменила мнения — именно тогда отчим расписал всю мою жизнь наперед.

— Своих детей у Яблоницкого нет, и он начал готовить меня как наследницу. Понимаешь, что это значит для девушки? — Андрес кивнул. — Не спрашивая, меня записали на огромное количество кружков. Этикет, риторика, логика, сценречь, основы стиля и макияжа и многое другое. Я продолжила заниматься танцами, добавились гимнастика, ритмика, плавание, верховая езда. Меня воспитывали словно принцессу, а я так уставала от этой круговерти, что буквально превращалась в зомби. Никаких развлечений не было, не хватало времени. Да и не хотелось. Только к шестнадцати годам поняла, что цель Вроцлава не только сделать из меня образцовую жену для того, на кого он укажет, но, прежде всего, оградить от общения с противоположным полом. Чтобы даже мысли о мальчиках не посещали. На мой шестнадцатый день рождения отчим организовал шикарный праздник с фейерверком и огромным тортом. Мне позволили надеть вечернее платье и накраситься как взрослой. На самом деле Вроцлав просто организовал смотрины. Через неделю подслушала разговор прислуги и узнала, что несколько партнеров отчима изъявили желание в будущем породниться. Причем у половины из них сыновей не было.

Андрес

Видел, как Поппи непросто рассказывать все это. И чем дальше, тем больше становились паузы, мрачнее молчание, хуже настроение. Но я чувствовал, что ей нужно высказаться.

— Что было дальше?

— Когда поняла, что единственное будущее, которое меня ждет, стать идеальной женой без права выбора, взбрыкнула. Резко перестала быть хорошей девочкой. Думала, если заброшу занятия, начну сбегать из школы и поздно приходить домой, то смогу избежать участия в планах Вроцлава. Но его партнеры, с которыми по-прежнему пересекалась иногда, лишь смеялись на это и считали взбалмошностью подростка. Очень скоро выяснилось, что и эта отвоеванная свобода — лишь иллюзия. Отчим приставил охрану, чтобы не пострадали ни я, ни моя девичья честь. Два года продлилось противостояние — я практически перестала учиться, начала ярко краситься, попробовала сигареты и алкоголь, лгала, таскала деньги у мамы. Именно в тот период отношения с матерью испортились. Она всегда поддерживала Вроцлава. А ближе к совершеннолетию я поняла, что просто ревнует. И сделает, что угодно, лишь бы выдать неугодную дочь замуж поскорее.