Этой ужасной сценой закончились ее страдания. У нее появилось ощущение падения, и, рыдая, она все падала, и падала, и падала…

И, наконец, ее поймали… чьи-то сильные руки подхватили ее и вернули в настоящее, где…

– Черт побери! Как он мог допустить это? – воскликнул Ройс.

Кассандра почувствовала облегчение. Она была в безопасности, ей больше не нужно было бояться или бороться. Она изо всех сил прижалась к Ройсу. Они осторожно опустились на пол. С безграничной нежностью он поглаживал ее волосы, шептал ласковые слова утешения, призывая ее вернуться к нему.

Дыхание Кассандры стало ровным, и она окончательно пришла в себя. Она медленно открыла глаза и посмотрела на него.

– Со мной все в порядке. Правда.

Она произнесла это так тихо, что сама едва услышала. Но это не остановило Ройса.

– Алекс не должен был…

– Это было мое решение, не его. Я должна была узнать.

– Персивал…

Из-за подступившего к горлу комка Кассандре было трудно говорить.

– Его смерть ничего не меняет, по крайней мере в судьбе Акоры.

Ройс не ответил, только еще сильнее обнял ее. Она медленно села. Оглядывая взглядом детскую, она сказала:

– Странно, почему раньше я не понимала, что эта комната, предназначенная для малышки, – самое подходящее место, чтобы вызывать картины будущего, в котором будет жить эта самая девочка.

Он притянул ее к себе и прислонился подбородком к ее голове.

– Вы плакали.

Она кивнула и обвила его руками, как бы стараясь впитать в себя его силу.

– То, что я видела, не должно осуществиться. Нужно этому воспрепятствовать любой ценой. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Как бы высока эта цена ни была.

– Но это только одно из возможных будущих, – напомнил он ей.

Она была благодарна ему за то, что он не спрашивал ни о каких подробностях.

– Да, одно из возможных. Пожалуйста, помогите мне подняться.

Он сделал это с поспешностью, но все еще не отпускал ее от себя.

– Вы должны рассказать об этом Алексу. Он был рассержен.

– Не сердитесь на него. Он здесь ни при чем.

– Это всегда так? Так больно и страшно?

– Нет, не всегда. Иногда видения протекают очень спокойно и даже приятно. – Она прибегла к улыбке как к последнему шансу улучшить его настроение. – К примеру, я видела Амелию за несколько месяцев до ее появления на свет. Она не даст своим родителям ни минуты покоя.

Он немного успокоился.

– Я тоже об этом думал. В роду Хоукфортов было много женщин, которые были, что называется, себе на уме и оттого – сущими непоседами.

– Она будет другой.

Кассандра выпрямилась, наслаждаясь его близостью и желая, чтобы этот момент длился вечно.

– Вы любите Хоукфорт.

– Я ощущаю себя его неотъемлемой частью, – сказал он. – Не знаю, как это объяснить, но мне кажется, что я был там раньше, до своего рождения, и что я всегда буду там.

– Мне кажется, на свете очень мало мест, таких, как это.

– Акора входит в их число… для вас?

– В какой-то степени да. – Она решила не говорить ему о странном влечении к другому месту, другому дому, который привиделся ей где-то между ее сном и сознанием.

Ройс смотрел на нее, и в его глазах она заметила тень беспокойства.

– Кассандра… Вы знаете, почему Алекс не отпустил Джоанну ни в Босуик, ни в Хоукфорт?

Она кивнула, радуясь тому, что с этим человеком можно говорить откровенно.

– Он хочет отправить ее на Акору. Это очень тяжелый выбор, но я могу его понять. Опасность, угрожающая Акоре, пока все еще в будущем. А вот угроза мирному существованию Англии стала реальностью.

– Если бы Акоре ничто не угрожало, он бы поехал с ними.

Она кивнула.

– Да, но, учитывая обстоятельства, это невозможно. Скоро будет сформировано новое правительство. Алексу необходимо быть здесь, чтобы отстаивать интересы Акоры.

Она мягко добавила:

– Им будет очень трудно. Они не расставались со дня своей свадьбы. А тут еще и рождение Амелии. Все очень печально.

Ройс осторожно спросил:

– Вы же понимаете, что придется ехать не одной только Джоанне?

Она глубоко вздохнула.

– Честно признаться, я так долго ждала поездки в эту страну и надеялась провести здесь гораздо больше времени.

Он слегка сжал ее талию.

– Вы вернетесь.

«Нет, – подумала она. – Не вернусь». Так пророчествовали ее видения, а они почти всегда сбывались. Она постаралась переключиться с мыслей об этом на. какие-то практические дела.

– У меня в запасе несколько дней. Может быть, я смогу еще раз побывать в кондитерской Гюнтера, если на улицах будет спокойно.

– Я опустошу все содержимое магазина, и, ручаюсь, вы возьмете с собой столько ирисок, сколько сможете увезти.

– Вообще-то я больше люблю лимонные леденцы.

– Леденцы так леденцы. Они вместе спустились вниз.

– Распоряжения Атрея ясны, – сказал Алекс.

Прошло несколько дней. Беллингем был повешен и похоронен. Лондон погрузился в мрачное бездействие, иногда нарушаемое суетой вокруг формирования нового правительства. Виги надеялись на предоставление им второго шанса, в то время как тори пускались на любые ухищрения, чтобы удержать власть в своих руках. Георг Толстый не вылезал из постели.

– Кассандра должна вернуться на Акору на том же корабле, который привез послание от Атрея. Это окончательное бесповоротное решение, – сказал Алекс.

– Мне стоит обижаться на намек, что я могла пойти наперекор приказам брата? – тихо спросила Кассандра.

Она слишком устала, чтобы хоть как-то выразить свой протест. Частые бессонницы сделали свое дело. Но если она иногда и видела короткие сны, то все они были наполнены образами крови.

– Не надо, не обижайся, – ответил Алекс. В его голосе сквозила искренняя любовь к сестре.

– Я сдаюсь, – проговорила Кассандра.

На самом деле она и не собиралась, но решила затаить боль в своем сердце. Боль от разлуки с Ройсом. Ее чувства к нему приняли опасное, угрожающее направление. Они, как искусители, отвлекали ее от мыслей о доме.

– А я нет, – заявила Джоанна.

Все это время она стояла у окна и с отсутствующим видом смотрела на сад, но теперь обращалась к мужу.