Уже возле самого выхода я обернулся и увидел как кристаллы меняют цвет на оранжевый. Выходит, уже полночь. Поверхность встретила нас ночной прохладой. Теплый весенний ветер подул в лицо, отгоняя дурные мысли, но они упорно возвращались. Когда на твоих глазах погибают люди — это тяжело. Одно дело сражаться с монстрами, которые не знают пощады. А когда погибают те, кого ты знал... Сорас и Харп мертвы. Тот искатель, которого убил сын старосты, умер прямо на моих глазах. Как знать, может, именно сейчас эти твари настигли Дирка в узких коридорах лабиринта...

Я замотал головой, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Оказавшись в одиночестве там, на первом ярусе, я прекрасно понимал чем может закончиться мое приключение. Сейчас то же самое наверняка испытывал Дирк. Ощущение такое, что прямо скажем, врагу не пожелаешь.

В деревню мы вернулись за полночь. Староста Колбейн в сопровождении нескольких стражей и обеспокоенных жителей уже встречал нас.

— Вернулись, бродяги! — довольно пробасил один из воинов, заметив нас среди остальных искателей. — Где ж вас носило?

— Химен, где мой сын? — староста внимательно смотрел на мастера искателей, не отводя глаз.

— Он остался в лабиринте, Колбейн. Ребята утверждают, что на его руках смерть искателя...

— Что за вздор! Как ты мог покинуть Лабиринт, оставив там моего сына? Ты должен был отыскать его!

— Я ничего не должен, кроме как соблюдать кодекс искателей! — огрызнулся учитель.

— Ты забываешься! Пока ты живешь в этой деревне, ты обязан соблюдать наши правила и законы! Мне плевать на ваш кодекс, я хочу знать где мой сын!

Другой искатель уже получил бы затрещину за такой отзыв о кодексе, но староста Колбейн не был искателем и ко всему прочему был старостой, а потому Химен просто проигнорировал его вопрос. Но староста не успокаивался и ждал ответа.

— Дирк остался в Лабиринте, потому что он убил другого искателя и подставил своих товарищей из отряда! — воскликнул я и тут же поймал на себе взгляды присутствующих. До этого никто, кроме мастера Химена и нас не знал о том, что произошло в Лабиринте.

— Как ты смеешь говорить так о моем сыне! Ты всегда был враждебно настроен к нему...

— Спросите у любого искателя как в моем отряде, так и в отряде Дирка. Он убил другого искателя, чтобы забрать его меч, а потом бежал, оставив Сораса и Харпа на растерзание мантикоре.

— Мантикоре? — услышав упоминание этого существа, староста вздрогнул. Казалось, какое-то понимание зародилось в его голове, но что именно заинтересовало Колбейна в этом существе, я не понимал. — Ты думаешь, я поверю, что по первому ярусу бродила мантикора?

— Она была не одна... — я собирался сказать, что там был колдун, но Торкал перебил меня.

— Я был в отряде Дирка и могу подтвердить все, что сказал Ричи. Кроме того, это Дирк столкнул меня в пропасть. Как выживший искатель, могу обвинить его в том, что он нарушил кодекс искателей и пытался убить меня!

Искатели, окружавшие нас, шумно вздохнули. Такие обвинения были достаточными для того, чтобы казнить Дирка, попадись он кому на глаза.

— Не верю ни одному вашему слову, — процедил сквозь зубы Колбейн. — К кристаллу!

Я выдохнул, услышав слова старосты. В принципе, этого стоило ожидать. Такие серьезные обвинения должны иметь доказательства. Хотя, если бы речь шла об обычном человеке, скорее всего Колбейну было бы плевать.

— Что же, собирайте старейшин, — скомандовал Химен, посмотрев на стражу.

— Химен, я сам разберусь что мне делать, — огрызнулся Колбейн, но стражи уже помчались будить старейшин.

Сейчас больше всего на свете хотелось оказаться в кровати и забыть обо всем, проспав до самого утра. Вместо этого пришлось идти в самый центр деревни, где в небольшой башне находился кристалл. Его привезли с Вельсара несколько десятков лет назад. За все это время он применялся лишь несколько раз. Последний раз это произошло одиннадцать лет назад, когда появился Лабиринт. Тогда Колбейн допросил через кристалл всех очевидцев, которые видели, как чудовища вырывались из старого рудника.

Пока мы добрались до башни, старейшины были уже там. Несмотря на свой почтенный возраст, по первому зову они поторопились к башне. Анико, Фирлан, Альвейра и Трин стояли в компании стражей, ожидая нас.

— Колбейн, к чему такая спешка? — поинтересовался Анико, которому всегда хотелось что-то разузнать.

— Мой сын пропал, и в отряде есть люди, которым что-то известно. Я хочу знать все! До малейших деталей.

Мы поднялись на вершину башни и стали вокруг кристалла. Это был огромный полупрозрачный синий камень, в котором кружилась запечатанная магией энергия. Сейчас он выглядел не так красиво, как днем, когда солнечные лучи отражаются от его граней. Говорят, что с помощью этого кристалла можно увидеть как все было на самом деле. Всех преступников вели сюда, чтобы узнать что они скрывают или же проверяли слова, в которых сомневались. Сейчас был второй случай.

— Торкал, подойди! — приказал Колбейн. — Поклади обе руки на кристалл, закрой глаза и попытайся вызвать в памяти события прошлого дня.

Волшебник совершенно спокойно подошел к кристаллу и проделал все, что приказал староста. Внутри кристалла появилась мутное пятно. Казалось, внутри камня клубился туман, но через несколько мгновений он рассеялся, и в кристалле появилось изображение. Все, кто находился в башне, увидели в кристалле, как Дирк подходит к искателю и о чем-то спорит с ним. Голоса, конечно же, передаваться не могли, но и картинки было достаточно, потому как в кристалле было четко видно как Дирк наносит удар по раненому искателю, забирает его оружие и возится с кожаными застежками доспехов убитого. Затем картинка перед глазами начала плясать. Очевидно, что в этот момент на отряд напали колдун с мантикорой. Все увидели, как Дирк бежит прочь, а чудовище убивает Сораса и Харпа.

Дальше изображение оборвалось, но потом проявилось вновь. Правда, теперь уже в кристалле была другая картинка. Дирк толкает Торкала, и волшебник летит вниз в пропасть. Он упал на такой же ворох сена, на котором в свое время оказался я. У меня в груди все сжалось. Интересно, там тоже скрывалось послание от Т.С., или это мне так повезло?

— Не перепрыгивай! Я хочу знать все. От начала и до самого конца.

— С каких это пор искатели должны отчитываться о каждом свое шаге? — возмутился Химен.

—