– Про кожаную куртку, – шмыгнул носом Петро.

Черт, молодой же парень, двадцати лет нет. Что теперь с ним делать к стенке ставить? Мой советник в задумчивости на меня посмотрел, словно мысли прочел. Понятно, что задурили молодежи голову, посулили красивую жизнь. А как ее достичь скромно умолчали.

– Петро, если ответишь на мои вопросы, то обещаю сохранить тебе жизнь, – медленно проговорил я.

– Ты знаешь, кто перед тобой стоит? – кивнул в мою сторону Анзор.

– Не-а, – чуть пожал плечами солдат и поморщился, потянувшись к ссадине на виске.

– Наместник Урала, наследник царя Тартарии, – пояснил парню мой советник. – Слышал?

– Приходилось, – вновь шмыгнул носом Петро.

– Вопросы повторить или сам ответишь? – уточнил я.

Уточнять кое-какие моменты приходилось, в целом он нам поведал следующее: В Новгородском гарнизоне давно ходили недовольные разговоры о текущем состоянии дел. Появлялись листовки, агитировали записываться в боевые дружины, которые в скором времени начнут бороться за светлое будущее. Каждому кто вступит выдавали по пятьдесят копеек, обещая, что когда в стране произойдет смена власти на народную, то богатства дворян, чинуш, промышленников, купцов и фабрикантов поделят честно среди народа. Солдаты таким предложениям радовались, а офицеры закрывали на все глаза, решив не вмешиваться в революционное движение. Несколько дней назад появились трое комиссаров от товарища Чернова, которые и организовали захват власти в городе. Офицеров согнали на гауптвахту, тех, кто попытался сопротивляться – расстреляли. Полковника, командовавшего гарнизоном, убили первым, придя к тому на квартиру. Солдаты повязали красные банты и захватили телеграф, почту и телефонную станцию. Провозгласили Новгород свободным, а потом разбили гарнизон на боевые отряды и каждому поставили ту или иную задачу. Их группу послали охранять подступы к городу, усилили пушкой, но вчера ту спешно перебросили к вокзалу. Ждали какой-то поезд с военными, собиравшимися устроить штурм города.

– Больше ничего не знаю, – заключил Петро.

В общем и целом – расклад понятен. Произошло стандартное головотяпство офицеров, прошляпивших революционные настроения в гарнизоне. Но, черт побери, куда смотрели остальные власти и в том числе жандармерия? По словам солдата, часть полиции нацепила красные банты! Судьба градоначальника, губернатора и остальных высших должностных лиц Петро неизвестна. Ходили слухи, что всех к стенке поставят.

– Иван, что с ним делать? – кивнул на пленного Анзор.

– Связать, – коротко ответил я. – Пусть с нами едет. Нужно спешить, следует заставить замолчать пушки и узнать, что происходит с эшелоном. По машинам! – крикнул и замахал офицерам.

Через пару минут мы отправились в сторону вокзала, надеясь, с наскока разобраться с артиллеристами.

Короткая дорога на вокзал нам неизвестна, пришлось петлять по городу. Увиденное на улицах наводит тоску и уныние. Нет прежнего порядка, всюду какие-то разбросанные вещи, много побитых витрин в лавках. Прохожие редки, зато много слоняющихся солдат с красными бантами на груди и орущие песни.

– Просто какие-то бандиты с большой дороги, – пробормотал себе под нос сидящий рядом капитан.

– Сила и вседозволенность, – поморщился я. – Одного не пойму: как, черт возьми, им удалось захватить город? Где полиция, жандармы? Неужели весь гарнизон, не считая офицеров, приняли сторону мятежников?

– Хм, Иван Макарович, не хочу вас разочаровывать, думаю, что и кое-кто из офицерского состава забыл о присяге, как это ни прискорбно. И тем не менее, разогнать пьяную солдатню – раз плюнуть! – махнул рукой капитан.

– Хотелось бы верить, Сергей Юрьевич, – процедил я сквозь зубы и ударил по тормозам.

Три солдата пристали к какой-то паре прохожих. Средних лет дама пытается поднять с земли своего спутника, у которого отлетел в сторону саквояж. Один из мятежников схватил женщину за волосы и со смехом оттащил бедняжку в сторону. Двое других солдат что-то сказали господину и сделали жесты, показывая, как с его спутницей собираются развлекаться.

– Что происходит, мать вашу?! – рявкнул я, выходя из машины.

– Глянь-ка, офицерская сволочь недобитая! – указал на меня один из солдат и попытался вскинуть винтовку.

Глухо прозвучал револьверный выстрел и говоривший раскинув руки рухнул на землю. Отпихнув от себя плачущую женщину, мятежник выхватил револьвер, моя пуля вошла ему точно между глаз. Оставшийся в живых, отбросил в сторону винтовку и бросился бежать. Капитан Жермеев не пожелал врага отпускать, опередил меня на какое-то мгновение, выстрелил и не промахнулся.

– Господа, благодарю, – чинно сказал господин, вытирая на лице кровь, идущую из разбитого носа. – Яков Пантелеймонович к вашим услугам.

– Постарайтесь найти где-нибудь укрытие со своей спутницей, – порекомендовал я, собираясь сесть в машину.

– Господа офицеры! Ради бога, помогите! – бухнулась на колени перед капитаном дама. – Нам некуда идти! Из дома выгнали солдаты, знакомые не принимают!

– Простите, – взял за локоть женщину капитан, поднимая ту с колен, – мы вам вряд ли поможем в данный момент.

– Гм, господа, а не могли бы вы подвезти нас на окраину города? – спросил Яков Пантелеймонович. – Не беспокойтесь, за услугу готов щедро заплатить!

– Простите, – покачал я головой, – у нас нет времени и возможности.

– Иван Макарович, каждая минута на счету! – вышел из недавно подъехавшей машины Анзор.

– Уже едем, – коротко кивнул я, а потом посмотрел на даму: – Спрячьтесь где-нибудь, с нами будет намного опаснее. Кстати, револьвер, – кивнул на мертвого мятежника, который минуту назад оттаскивал женщину за волосы, – подберите, в такой ситуации, – обвел рукой местность, – он вам может понадобиться.

Женщина попыталась что-то сказать, Яков Пантелеймонович начал и вовсе грозить какими-то знакомствами, что если мы им не поможем, то он будет жаловаться. В городе, время от времени, слышны одиночные выстрелы. Нет, это не организованное сопротивление, думаю, кто-то пытается защитить свою собственность и тогда пуля ставит точку.

Перед зданием вокзала нам пришлось остановиться в переулке и отправить двух подпоручиков на разведку. Пушки продолжают стрелять, правда, паузы между выстрелами стали большими. Начинают беречь снаряды или что? О плохом думать нет желания, орудия должны замолчать. Минут двадцать продлилось ожидание, а потом вернулись наши офицеры и доложили:

– Три пушки ведут огонь с перрона, сделаны укрепления из мешков с песком, солдат порядка десятка, не считая артиллерийских расчетов. Командует какой-то поручик от артиллерии.

– Скрытно подобраться? – уточнил капитан.

– Легко, если нацепить на грудь, – вытащил из кармана подпоручик красный бант, не закончив фразы.