Все это походило на партизанскую операцию: они совершали вылазки, чтобы вернуть Бога народу с помощью родного для этого народа языка. Они выходили на большие и проселочные дороги, на сельские лужайки и поля, заходили в таверны и постоялые дворы, читая проповеди против богатства и порочности Церкви и провозглашая антиклерикальные идеи Уиклифа. За ними следили, за ними наблюдали. Они рисковали жизнью, но Уиклиф вел их все дальше. Участники этого движения стали известны как лолларды, от слова lollaerd (губошлеп), образованного от глагола lollen. Сами себя они называли христианскими братьями.

Церковь больше всего тревожило то, что они вытесняли священников.

Вот фрагмент из заповедей блаженства в переводе Уиклифа:

Благодаря английскому языку Библия теперь обращалась непосредственно к народу. Это сочли недопустимым. 17 мая 1382 года в Лондоне (в месте, на котором сейчас гордо возвышается паб в викторианском стиле, чей изразцовый декор напоминает архитектуру времен Уиклифа) был созван церковный синод, чтобы рассмотреть труды Уиклифа. Присутствовало 8 епископов, разного рода магистры богословия, доктора общего и гражданского права и 15 монахов.

Это был показательный судебный процесс.

Решение было предопределено, и на второй день собрания было составлено заключительное заявление, согласно которому высказывания Уиклифа были признаны откровенной ересью Были осуждены и последователи Уиклифа. Синод издал распоряжение об их преследовании и аресте странствующих проповедников по всей стране. Многих из тех, кого удалось поймать, подвергли пыткам и казнили.

Для английского языка важность этого вердикта заключалась в том, что решение синода было подтверждено парламентом, наложившим запрет на все англоязычные копии Библии, и Церковь таким образом получила достаточно полномочий, чтобы действовать решительно.

Все усилия Уиклифа пошли прахом. Он бросил вызов всемогуществу Церкви и потерпел поражение. Его переводы Библии были объявлены вне закона. Все церкви, от величественных соборов до скромных приходских церквушек, оставались под властью латыни.

30 мая всем епархиям в стране надлежало обнародовать приговор. Уиклиф заболел, его парализовало. Два года спустя, в последний день 1384 года, он скончался.

Пятнадцать лет спустя, в 1399 году, церемония коронации Генриха IV будет проведена на английском языке, повсюду будут увлеченно читать на английском «Кентерберийские рассказы» Чосера, но двери Церкви для этого языка так и останутся закрытыми.

Однако лолларды, рискуя жизнью, продолжали дело: нам известно, что они тайком встречались, а особенно активно в Херефордшире и Монмутшире. Один летописец тех времен писал, что «каждый второй встречный» оказывался лоллардом и что они «ходили по всей Англии, привлекая в свои ряды дворян и аристократов». Вряд ли они были столь многочисленны и влиятельны в дворянской среде, хотя, если говорить в ином контексте, во время крестьянского восстания 1381 года английский язык продемонстрировал, что способен стать языком протеста против центральной власти, а инакомыслящие дворяне и аристократы вполне могли приветствовать такие изменения.

Лоллардом был и Уильям Ленгленд, чья религиозная поэма «Видение о Петре-пахаре» была опубликована в 1390 году. Это была самая известная поэма того времени, подтвердившая, как глубоко проникли в умы идеи Уиклифа. Ленгленд писал на западномидлендском диалекте, и в отличие от произведений Чосера, обращавшегося к Лондону и знатокам, «Петр-пахарь» привлекал набожное провинциальное и сельское население, тяжелому и зачастую безысходному положению которого автор искренне сострадал.

Поэма написана аллитерационным стихом. Чосер использовал ритмический стих и схемы рифмовки, порывая с древней традицией; Ленгленд же обратился к древнему образцу, к «Беовульфу», повествуя, как строки поэмы явились ему на Мальвернских холмах:

Он оживляет аллитерационный стих, применяя его как основу, и его сны – о христианской жизни, о тяжелом положении бедняков и порочности духовенства – становятся более правдоподобными благодаря простоте описания. Ленгленд пишет:

И в переводе на современный язык:

Это должно было отражать язык народа, и этим языком Ленгленд продолжает начинание Уиклифа. Этот язык и его поэзия предваряют «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» и другие произведения, имеющие принципиальное значение для протестантского английского языка Реформации. Однако, по правде говоря, это все, что мог сделать в те времена поэт.

Несмотря на осуждение и гонения со стороны Церкви, после смерти Уиклифа копии его перевода Библии продолжали производить и распространять, даже когда смерть грозила только за обладание любыми произведениями Уиклифа. С поразительной отвагой католики, распространявшие английский язык, были готовы бросить вызов папе и рисковать жизнью и бессмертной душой ради возможности читать англичанам слово Божье на родном языке.