Должен признать, по части естественности грима Йен меня уделал. Нужно спросить, что у него за тональник. И маскирующий карандаш тоже пусть посоветует.

— А зачем вам понадобился макияж? — интересуется Рита.

— Чтобы продолжать работать, — отвечает Йен. — Я адвокат, хорошо зарабатываю, у меня прекрасный дом. Не хотелось всего этого лишиться.

Все молчат, пока, наконец, в разговор не вступает Наоми:

— Никто не знает, что вы труп?

— В конторе пока все тихо, — говорит Йен. — Но от свиданий я отказался. И от тренировок в спортзале. И от тенниса. И собаку пришлось отдать, потому что пес беспрестанно вертелся вокруг меня.

Мне об этом можете не рассказывать.

— И как давно вы ожили? — задает вопрос Хелен.

— Три недели назад, в воскресенье.

Слышен изумленный шепот.

— Но как? — удивляется Рита. — Как вам удалось…

— У меня есть друг, хозяин крематория в Салинасе. Я заплатил ему за бальзамирование, — объясняет Йен. — Вообще это скорее плата за молчание. За пятьсот долларов в месяц он держит язык за зубами и снабжает меня формальдегидом, чтобы замедлить разложение.

Вряд ли это честно. Чтобы получить рекомендуемую дневную норму формальдегида, мне приходится выпивать море бальзама для волос, а этот парень пьет чистейший продукт.

— Если никто не знает, что ты труп, — спрашивает Карл, — зачем тебе было идти сюда — ведь это риск?

— Меня попросила Хелен. Я перед ней в долгу и отказаться не мог.

— А что за долг? — интересуется Наоми.

— Если бы не Хелен, моя сестра умерла бы.

Выходит, пациенткой Хелен с проблемами в семье была сестра Йена. Хелен спасла ей жизнь.

— Итак, — говорит Хелен, — какие выводы мы можем сделать из рассказа Йена?

Мы молча смотрим друг на друга. Наконец свое предположение озвучивает Джерри:

— Хорошо иметь знакомого в крематории?

— Нет, — отвечает Хелен. — То есть хорошо, конечно, но суть не в том.

— А, тогда, — продолжает Джерри, — если собрался умирать, убедись, что тебя никто не видит.

— Не совсем так, — изрекает Хелен, обходя полукруг. — Мы все выжили. Мы все собрались здесь, потому что пережили нечто необычное. И хотя на нашем пути встречается больше преград и страданий, чем нам хотелось бы, нельзя позволить себе пасть духом. Нельзя позволить себе сдаться.

Она идет к доске и под надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» выводит сегодняшний призыв: «НИКОГДА НЕ СДАВАТЬСЯ».

— Теперь повторите это вместе со мной.

В оставшееся время мы проводим конструктивный диалог: каждый может поближе познакомиться с другими и посоветовать, что ему или ей предпринять, чтобы не перестать надеяться.

Рей и близнецы, похоже, вполне довольны своим существованием, а вот Бет и Лесли в наших рядах недавно и пока не могут справиться с трудностями, связанными с новым статусом. Джерри предлагает свою кандидатуру в качестве этакого духовного наставника Бет в мире зомби. Девушке явно льстит его предложение, и они проводят остаток вечера вместе, сравнивая свои швы и раны. Очень мило, правда-правда.

И все постоянные члены группы прикладывают усилия к тому, чтобы улучшить бытие.

Рита стала ходить на прогулки. Джерри работает над арт-проектом для «Плейбоя». Чтобы справиться со злостью на бывшего мужа, Наоми стала фанаткой Ассоциации профессиональных гольфистов. Карл помогает другим зомби, с которыми он познакомился в приюте для животных, а в остальное время занимается медитацией. Хелен, само собой, помогает всем нам.

Тут меня одолевают сомнения в отношении собственных попыток измениться в лучшую сторону.

Разумеется, я работал над голосом и научился растушевывать маскирующий карандаш. Я выходил протестовать, меня описал пудель, а люди забрасывали продуктами. Но кроме участия в операции по возвращению Томовой (или чьей там?) руки, я никому ничем реально не помог, как помогает, например, Хелен. Я не предпринимал шагов к самосовершенствованию, как Наоми или Карл. И творческого хобби, как у Джерри, у меня нет.

Поэтому, когда я — с мыслью о ничтожности своего вклада в копилку добрых дел — достаю петицию о правах зомби, то жду лишь самого поверхностного внимания. Вроде жидких аплодисментов, которые обычно достаются группе на разогреве от публики, жаждущей скорее увидеть своих кумиров. Но как ни странно, все полны энтузиазма. Удивлены. Поражены. Тогда я рассказываю, как устраивал протесты, как попадал в приют и о маленькой девочке, спросившей, правда ли, что зомби тоже люди.

— Чудесно, Энди! — одобряет Хелен, подписывая петицию.

— Молодец! — хвалит Карл — он все еще в образе галантного джентльмена.

— А у тебя полно тайн… — говорит вполголоса Рита.

Подписи поставили все, кроме Йена, который не желает снимать маску живого, ну и, конечно, Тома — он сегодня отсутствует. По мнению Рея, толку от петиции будет мало, но он все равно подписывает.

Все жмут мне руку, целуют и благодарят за то, что составил письмо. Нежданно-негаданно я оказался на высоте. Стал героем-зомби на час. Меня уважают, мной восхищаются. Я переполнен гордостью и чувством удовлетворения. Ощущаю себя не группой на разогреве, а самым что ни на есть кумиром. Знаменитым актером, который выступает перед горящей желанием увидеть его игру аудиторией. Словно все, что я сделал до сегодняшнего дня, требует блестящего завершения.

— Чувак, — обращается ко мне Джерри, — чем займешься дальше?

Не успев осознать, что делаю, пишу: «Поеду навестить дочь».

— Замечательно! — радуется Хелен.

— Когда? — спрашивает Рита.

— Чувак, а я и не знал, что у тебя есть дочь, — изумляется Джерри.

Будь у меня возможность говорить, я бы стал заикаться.

«Завтра», — пишу я.

— Что ж, поздравляю! — говорит Хелен. — Ты сделаешь большой шаг вперед. На следующем собрании ждем от тебя рассказа, как все пройдет.

Будь у меня возможность покрыться потом, я бы весь блестел.

Не желая отвечать на дальнейшие расспросы о моей воображаемой поездке к дочери, хватаю рюкзак и прошу разрешения выйти по нужде. Вернувшись, стою у порога комнаты и наблюдаю за остальными.

Рей ведет беседу с Йеном: склонился и почти шепчет ему в ухо; Йен кивает головой. Джерри подставил Бет свои мозги, а та ковыряет в них пальцем. Рита смеется над чем-то вместе с Хелен, а Наоми и Лесли обсуждают Карла, который стоит поодаль с видом одновременно конфузливым и сердитым. Близнецы молчат и наслаждаются обществом друг друга.

Не могу заставить себя войти.

Тела некоторых зомби как ходячие носители паразитов для научных опытов: кишмя кишат бактериями, грибками и личинками. Этим бедолагам не посчастливилось, их не успели забальзамировать, и теперь они вынуждены терпеть гнилостное разложение — мышцы у них разрушаются, кожа становится склизкой, а внутренние органы разжижаются до состояния куриного бульона.