– Давай там уж в Москве поосторожнее, поглядывай по сторонам, чтобы кошелёк не украли, а то там народ, говорят, ушлый.

– Валя, солнце моё, всё ж не первый раз замужем. Не переживай, всё будет нормально.

И вновь Казанский вокзал, носильщики с тележками, таксисты на «Волгах» и столичная суета. С площади трёх вокзалов по привычному уже маршруту отправляюсь в «Молодую гвардию», сразу поднимаюсь в редакцию «Вокруг света» и предъявляю рукопись «Марсианина». На моё счастье, завотделом прозы, которого звали Романом Витольдовичем, оказался страстным любителем научной фантастики. Открыв папку с рукописью, он тут же углубился в чтение и оторвался лишь пятнадцать минут спустя после моего деликатного покашливания.

– Ой, извините, что-то я увлёкся. Захватывает с первых страниц – Ну ещё бы! – самодовольно усмехнулся я про себя. – Честно говоря, хорошая фантастика в наше время – большой дефицит. Я уж даже знакомых прошу, кто в загранкомандировку едет, привозить мне книги на иностранных языках. С английского я более-менее неплохо перевожу, с других языков обычно со словарём. Нашу-то, отечественную, всю практически перечитал. Самое лучшее, что из нового, в журнал ставим. Вы знаете, в чём-то ваше произведение перекликается с рассказом Биленкина «Звёздный аквариум», мы его печатали в прошлом году. Рассказик небольшой, я даже просил Дмитрия Александровича по возможности расширить повествование, но он наотрез отказался, мол, работаю над другой вещью, а к этой возвращаться – вдохновения нет. А у вас, безусловно, куда более глобальное произведение… Слушайте, Сергей Андреевич, обещать пока ничего не могу, но если роман так же хорош, как я думаю, то приложу все силы, чтобы за нашим журналом было, если можно так выразиться, право первой ночи. Тем более что страна готовится к совместному с американцами космическому проекту, запуск корабля «Союз-19» намечен на середину июля. И я постараюсь убедить редактора, что публикация вашего романа будет очень своевременной.

О как, значит, подготовка проекта «Союз-Аполлон» отнюдь не тайна за семью печатями. Надо почаще в газеты заглядывать, особенно центральные. Мне, как историку, вообще стыдно игнорировать вещи, происходящие в современном обществе. Такой материал для профессионала – только ходи и записывай. И фотографируй, мало ли что. Была бы камера. Только вот толку для потомков?! Вон в будущем – иди в архив да листай подшивки старых газет. Ну, узнаешь ты, что летом 75-го доярка Петрова дала рекордные надои… В смысле, не она дала, а бурёнки. В общем, куда интереснее читать современников Юлия Цезаря и Владимира Красное Солнышко.

Прежде чем покинуть здание издательства, поинтересовался судьбой своих рукописей. Оказалось, что «Крейсера» редактором уже прочитана и рекомендована к изданию. Остаётся только ждать, когда подойдёт очередь в плане. Что же касается «Печального детектива», то его ещё не читали. В общем, ждите, позванивайте, оставайтесь на связи.

А вот в редакции «Юности» меня снова направили к Полевому. Любопытно, почему это со мной хочет пообщаться сам главный редактор?

Борис Николаевич, увидев меня, тут же поднялся навстречу:

– Губернский, Сергей Андреевич? Что ж вы, голубчик, не звоните и не звоните! Адрес указали, так хоть какой-нибудь телефон написали бы, не рабочий, так соседей. Мы уж хотели вас чуть ли не во всесоюзный розыск объявлять…

– Вот видите, я как чувствовал, сам приехал, – отвечаю, едва сдерживая улыбку. – Надо полагать, моим рукописям дан зелёный свет?

– С «Крейсерами» мы решили обождать, он в процессе, а вот «Печальный детектив» я прочитал за два дня… Ну, это, я вам скажу, новое слово в современной советской литературе! Послушайте, Сергей Андреевич, вы точно раньше даже рассказа не публиковали? Вот так взяли и написали сразу две книги? Самородок! Правда, я всё же внёс несколько редакторских правок, но это так, мелочи. Если есть время, сейчас посидим, я вам покажу, где и что поправил.

Правки действительно оказались незначительными, больше касались стилистики произведения. На их обсуждение у нас ушло около часа. После чего Полевой заявил, что планирует в ближайшем номере «Юности» начать публикацию «Печального детектива», первой его части. А вторую отдаст в августовский номер.

– Голубчик, вы только краткую биографию свою на пишите, без этого никак. Вот прямо сейчас садитесь и пишите.

Посмотрев на придвинутые ко мне лист бумаги и перьевую ручку, я невольно почесал затылок.

– Так ведь биография у меня действительно краткая, Борис Николаевич. Всего на два месяца её и хватит, сколько себя помню.

И пришлось уже в который раз пересказывать историю с выдуманной амнезией. Полевой только охал и разводил руками:

– Фантастика, просто фантастика! И что, милиция так ничего о вас и не нашла? Поразительно… А теперь, значит, трудитесь рядовым грузчиком в овощном магазине и в свободное от работы время пишете книги? Да это же какой пример для советского пролетариата!.. Так, пишите всё, что помните, а мы потом оформим всё в лучшем виде…

Как и в прошлый приезд, у меня оставалось несколько часов, чтобы побродить по Москве. На этот раз меня потянуло на Патриаршие пруды, в места, где начиналось действие «Мастера и Маргариты». Раньше на прудах бывать как-то не доводилось, а ведь где-то здесь произошла выдуманная Булгаковым встреча Берлиоза и Бездомного с Воландом.

Любопытно, что сейчас здесь как раз что-то снимали. Прожекторы, человек с большим круглым отражателем в руках, оператор за камерой, установленной на узеньких рельсах, режиссёр в тёмных солнцезащитных очках, что-то орущий в мегафон, какие-то парни с гитарами… Я подошёл поближе, смешавшись с толпой любопытных, отгороженных от съёмочной площадки редкой цепью милиционеров. Поинтересовался у одного из зевак, что снимают. Тот, не отвлекаясь от зрелища, проинформировал:

– Так ведь музыкальный номер для «Утренней почты» записывают, с участием ВИА «Добры молодцы». Вон, видишь, Юрий Антонов, тот, что с гитарой, в центре. А там в тенёчке сам Николаев сидит. Третий дубль уже под песню «О тебе, наверное» пытаются записать.

Между тем события на съёмочной площадке развивались по нарастающей. Дело происходило буквально в двадцати метрах от меня, поэтому мне всё было прекрасно слышно. Режиссёр, облачённый, несмотря на тёплую погоду, в кожаную куртку и кепку, пытался заставить музыкантов изобразить хоть какие-то чувства, а не тупо открывать рты под льющуюся из магнитофона песню.

Кое-как отсняли ещё дубль. Режиссёр заявил, что уже лучше, но хочется простых человеческих чувств, а не механических улыбок в паузах между куплетами… Мне же стало скучно, я выбрался из толпы и, увидев ларёк с надписью «Мороженое», двинул в ту сторону. «Ленинградское» в шоколадной глазури стоило 22 копейки. Понравилось, вернулся, взял ещё одно. Доедал, сидя на скамейке и томно разглядывая фланирующих мимо одетых уже по-летнему москвичек.

Эх, жизнь хороша и жить хорошо! Даже задумываться не хотелось о том, что ждёт страну через полтора десятка лет. В какую яму мы все ухнем и с каким трудом будем потом из неё выбираться. Или всё же есть способ предотвратить это неуклонное сползание в пропасть? Что лично я могу сделать, чтобы спасти Советский Союз от развала? Мне ли, историку, не знать этапы гибели сверхдержавы? Афганистан, смерть Брежнева, недолгие периоды правления Андропова и Черненко, назначение на пост генерального секретаря Горбачёва, который под «чернобыльский реквием» принялся активно разрушать страну, воплотивший в жизнь скормленный ему западными «друзьями» проект под названием «перестройка». Конец эпохи застоя, вперёд к свободе и демократии! И вот, наконец, запойный Ельцин, всё так же пляшущий под дудку Госдепа, при котором теперь уже не СССР, а Россия неуклонно превращается в страну третьего, если не четвёртого, мира.