– Дикарки, – сказал Чарли и погладил ее запястье указательным пальцем.

– За это нас на месяц исключили из клуба. А ты ссоришься с сестрами? Когда я была совсем маленькой, то мечтала о старшем брате.

– Мои сестры доплатили бы тебе, чтобы ты меня забрала. Я их лупил почем зря. Руки им выкручивал.

– Не может быть!

– Может. Когда я перестал быть малолетним преступником, то и думать о них забыл.

Кэт разволновалась не на шутку, представив Чарли малолетним преступником. Она вообразила, как он в черной кожаной куртке крадется по тускло освещенной аллее и…

– А потом мне порядком надоели все эти фортели, и я стал с ними дружить. Это оказалось так здорово! Как будто у тебя за один вечер появилось целых две подруги. Теперь мы консультируемся насчет отношений.

– Правда? И что же они тебе говорят?

– Так, разные глупости, конечно. Я их не слушаю. Но сам даю им очень даже мудрые советы.

– Например?

– Например, на днях одна обрадовала меня новостью: она, видите ли, встречается с женатым! Я посоветовал ей прекратить эту связь, пока все не зашло слишком далеко.

– Да, весьма мудро. Но только, наверное, прекратить эту связь не так-то просто.

– Вовсе нет, – ответил Чарли, ища глазами официантку. – Как думаешь, почему ни одна на меня даже не посмотрит?

– У меня сестра влюбилась в женатого. Им была судьба – быть вместе. Его бывшая – ведьма каких поискать.

– Ну-у-у… – осуждающе протянул Чарли, и к ним наконец подошла официантка и стала рыться в фартуке в поисках карандаша. – Перед тем как принять заказ, объясните, пожалуйста, куда девался ваш пудинг под сладким соусом. Моя девушка никак не может прийти в себя от такого удара.

Искренняя радость оттого, что Чарли назвал ее своей девушкой, нахлынула на нее и заставила забыть о том, что нужно блюсти честь Лин.

В три часа ночи Джемма внезапно проснулась, тяжело дыша.

Она что-то забыла… Что-то очень важное…

Что же это могло быть?

Тут вдруг ее осенило, и она громко вскрикнула:

– Чарли!

Он тут же проснулся, вывалился из постели, вскочил на цыпочки, сжал кулаки, как боксер, и замахал ими в воздухе:

– Что? Где? Не подходи!

Она кинулась к шкафу и принялась рыться в одежде, выкидывая ее на пол:

– Забыли! Чарли, как мы могли!

Наверное, было уже поздно. Ребенок, наверное, умер. Малышам нужно питание – молоко или что там еще. Она представила себе маленький скрюченный трупик с осуждающими мертвыми глазами. Ужас! Как они могли забыть? Убийцы!

Чарли подошел сзади и крепко обнял ее.

– Нет у нас никакого ребенка, глупенькая, – сказал он. – Пошли спать. Это просто дурной сон.

– Не приснилось, не приснилось! – затараторила она, открывая очередной ящик. – Его нужно найти!

Но уже говоря это, она начала сомневаться. А может, ребенка и правда нет?

Она обернулась, посмотрела Чарли прямо в лицо и спросила:

– Так у нас нет ребенка?

– Нет, нет у нас никакого ребенка. Тебе приснилось. Ты меня до смерти напугала!

– Извини. – Она чувствовала себя ужасно глупо. – Я тебе не говорила, что мне иногда снятся кошмары?

– Не говорила, – ответил он, обнял ее за плечи и повел к постели. – И часто они тебе снятся?

– Это прозвучит ужасно, – сказал Дэн с храброй улыбкой окровавленного боксера, который встает на ноги, чтобы биться еще один раунд. – Но я типа… забыл.

– Ты забыл, что спал с моей сестрой?

– Забыл.

– Ты забыл…

– Да.

– Как такое может быть? – Кэт прямо оскорбилась за Лин. – С тобой она стала женщиной!

– Я много лет даже не думал об этом, – признался Дэн, – пока Энни не спросила. Я только помню, что мы с ней несколько раз встречались. Но если Лин говорит, что мы переспали, значит переспали. Я бы с ней не спорил. Она, наверное, все к себе в таблицу заносит. – (Кэт даже не улыбнулась.) – Молодой был тогда, не нагулялся еще… Будто все это было в другой жизни.

– Ты до сих пор не нагулялся.

Он вздрогнул и принял удар по-мужски.

Кэт верила ему. Он мог припомнить счет каждого матча, сыгранного за последние пятнадцать лет в лиге регби, мог цитировать «Симпсонов» целыми сериями, но на события личной жизни память у него была короткая. Раньше это не имело особого значения. Если бы это открылось до истории с Анджелой (развеваются длинные черные волосы, вниз скользит бретелька черного лифчика… хватит, хватит, хватит), Кэт, может, и посмеялась бы. Она нарочно преувеличила бы свой шок, взлелеяла бы его, но близко к сердцу ничего бы не приняла, потому что неверность Дэна она воспринимала как нечто совершенно естественное. В ее жизни все могло идти – да и нередко шло – наперекосяк, но она всегда думала, что они с Дэном – это нечто постоянное и неизменное.

Наивно. Жалко.

– Если бы я знала, то никогда не стала бы встречаться с тобой. Понимаешь? Объедки Лин… У тебя бы не было шансов.

– Вот почему я тебе тогда ничего и не сказал.

– Да?

И жизнь бы ее сложилась совсем иначе.

Как-то раз, в очереди на восковую эпиляцию, Кэт прочитала журнальную статью об однояйцевых близнецах, разлученных при рождении. Когда через много лет они встретились, то узнали, что в их жизни было множество удивительных совпадений. Несмотря на совершенно разное воспитание, у них были одинаковые профессии, увлечения, привычки, домашние животные, машины, одежда. Даже имена у детей были одинаковые! Автор статьи тем самым пытался доказать, что личность человека, точно так же, как и внешность, формируется при зачатии. Судьба глубоко впечатана в наши гены.

«Чушь собачья», – подумала Кэт, сердито перевернув страницу и прикидывая, сколько еще ее заставит ждать этот чертов косметолог. Вот хотя бы мы с Лин! Или те близнецы… забыла их фамилию. Но автор статьи затронул в ней какую-то струну. Он утверждал, что однояйцевые близнецы, которые воспитываются вместе, отличаются потому, что нарочно стараются быть непохожими друг на друга.

– Хм… – вслух произнесла Кэт.

Ей казалось, что в его аргументах есть какое-то внутреннее противоречие. Если для разлученных близнецов не важна обстановка, почему для бедных близнецов, вынужденных жить бок о бок со своими двойниками, она имела такое значение?

Когда ей начали вырывать волосы с лодыжек и втюхивать очередное увлажняющее средство, Кэт зарылась носом в полотенце, которое пахло лавандой, и задумалась, кто из них двоих – Лин или она – ведет «правильную» жизнь, ту, которую им предначертано было вести. Соседка бабули как-то сказала ей: «Ты – та, которая так хорошо учится?» «Бев! – вскричала тогда бабушка. – Это же Кэт! Та, что ныряет с аквалангом!»