1902 г. Гапон познакомился с начальником Особого отдела Департамента полиции С. В. Зубатовым. Тот его привлек к работе по созданию в Петербурге легальной рабочей организации, негласно подконтрольной полиции. В Москве, Минске и Одессе такие организации Зубатовым уже были созданы. Поддерживая мысль о необходимости создания рабочих организаций, Гапон возражал против ее реализации в зубатовском варианте. Он считал, что связь с полицией такие организации дискредитирует, и их надо создавать по образцу английских профсоюзов.

Из-за ссоры с министром внутренних дел В. К. Плеве летом 1903 г. С. В. Зубатова отправили в отставку, и он уехал в Москву. После этого Гапон приступил к переформатированию созданной Зубатовым в Петербурге рабочей организации. В представленном Министерству внутренних дел докладе он подчеркивал, что рабочая организация не должна быть подотчетна полиции, а являть собой пример рабочей самодеятельности, основанной на понимании необходимости реализации собственных интересов.

Деятельность Гапона в этом направлении в целом была одобрена, после чего П. Н. Дурново (товарищ министра) подписал подготовленный устав «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Контроль над организацией по этому уставу полностью отходил к Гапону. Назначенный вскоре начальником петербургского охранного отделения А. В. Герасимов по этому поводу позднее писал («На лезвии с террористами»): «Поставленный руководителем политической полиции на такое ответственное место Гапон почти с самого начала был предоставлен самому себе, без опытного руководителя и контролёра… О контроле полиции за деятельностью общества давно уже не было и речи. Это было обычное общество с настоящими рабочими во главе».

Став во главе Собрания, Гапон начал активную работу по объединению рабочих, чтобы поднять их на борьбу за свои экономические и политические права. Всестороннюю поддержку новой организации оказывал петербургский градоначальник генерал-адъютант И. А. Фуллон. К концу 1904 г. в Петербурге действовало уже 11 отделений Собрания. На собраниях рабочих начала активно проводиться мысль о необходимости подачи петиций про их нужды и требования. При этом подчеркивалось, что экономические требования следует увязывать с политическими.

П. Н. Дурново

С. В. Зубатов

И. А. Фуллон

В декабре 1904 г. мастер Тетявкин уволил четырех рабочих, являвшихся членами Собрания. Это происшествие было рассмотрено в Нарвском отделении Собрания и по результатам бурного обсуждения признано незаконным. Гапон заявил, что Собрание непременно должно вступиться за своих членов. Решили послать делегации к директору завода С. И. Смирнову, фабричному инспектору С. П. Чижову и петербургскому градоначальнику И. А. Фуллону. Им предъявлялось требование восстановить уволенных рабочих и уволить мастера Тетявкина. В противном случае было обещано объявить забастовку сначала только на Путиловском заводе, а затем, если потребуется, и на других предприятиях Петербурга.

Рабочим отказали в их требовании, и 3 января 1905 г. Путиловский завод остановился. Одновременно со стороны Собрания был подготовлен довольно широкий перечень экономических требований, дополнительно к первоначальным требованиям. Одним из требований являлось, например, установление 8-часового рабочего дня. На состоявшемся у министра финансов графа В. Н. Коковцева 4 января совещании эти требования признали невыполнимыми, после чего забастовали другие предприятия столицы.

В. Н. Коковцев

П. Д. Святополк-Мирский

С. Ю. Витте

Гапон попытался попасть на прием к министру внутренних дел генерал-адъютанту князю П. Д. Святополк-Мирскому, но тот отказался его принять. Тогда он решил обратиться прямо к Николаю II. Но обратиться не просто лично, а так, чтобы петицию царю вручила пришедшая к дворцу масса рабочих.

После обсуждения в отделениях Собрания петиция была принята, и под ней поставили свою подпись, по разным оценкам, от 40 до 100 тысяч человек. В петиции описывалось бедственное положение работных людей, их бесправие от произвола чиновников и требовался немедленный созыв Учредительного собрания для благоустройства государства Российского.

Заканчивалась петиция следующими словами: «Вот, Государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к Тебе! Повели и поклянись исполнить их, и Ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя своё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовёшься на нашу мольбу, — мы умрём здесь, на этой площади, пред Твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем! У нас только два пути: — или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, Государь, любой из них, мы пойдём по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти. Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим ее!».

Бастующие рабочие перед воротами Путиповского завода. Январь 1905 г.

За несколько дней до намеченного на утро 9 января шествия с петицией рабочие клялись в том, что они донесут свои жалобы и требования, изложенные в петиции, до самого царя и готовы за это умереть. К Гапону при этом относились почти как к пророку, посланному Господом для облегчения их участи. Вот что говорилось в записке прокурора Петербургской судебной палаты на имя министра юстиции: «Названный священник приобрёл чрезвычайное значение в глазах народа. Большинство считает его пророком, явившимся от Бога для защиты рабочего люда. К этому уже прибавляются легенды о его неуязвимости, неуловимости и т. п. Женщины говорят о нём со слезами на глазах. Опираясь на религиозность огромного большинства рабочих, Гапон увлёк всю массу фабричных и ремесленников, так что в настоящее время в движении участвует около 200 000 человек. Использовав именно эту сторону нравственной силы русского простолюдина, Гапон, по выражению одного лица, „дал пощёчину“ революционерам, которые потеряли всякое значение в этих волнениях, издав всего 3 прокламации в незначительном количестве. По приказу о. Гапона рабочие гонят от себя агитаторов и уничтожают листки, слепо идут за своим духовным отцом. При таком направлении образа мыслей толпы она, несомненно, твёрдо и убеждённо верит в правоту своего желания подать челобитную царю и иметь от него ответ, считая, что если преследуют студентов за их пропаганду и демонстрации, то нападение на толпу, идущую к царю с крестом и священником, будет явным доказательством невозможности для подданных царя просить его о своих нуждах» (Красный архив. № 1. Л., 1935).

К сожалению, правящая верхушка, не желавшая никаких изменений в существующем порядке, не осознала всей серьезности ситуации. Тогда, видимо, еще можно было избежать того, что в конечном итоге привело к событиям 1917 г. Ведь шествие предполагалось мирное. Гапон был уверен, что Николай выйдет к народу, примет петицию и поймет необходимость ее удовлетворения. Он рассчитывал взять у царя обещание подписать указ о созыве всенародного Земского собора и полной всеобщей амнистии. Для этого Гапон пришел к министру юстиции Н. В. Муравьеву и просил его уговорить царя принять петицию: