в Москве, волновались «по поводу возможности объединения славянских народов в союз с СССР и… объединения балканских славян под главенством новой Югославии». По мнению югославского посла в Советском Союзе С. Симича, этот вопрос был из числа «наиболее жгучих в дипломатическом мире»[478]. Из-за опасений негативной реакции со стороны западных союзников[479] советскому руководству даже приходилось сдерживать славянские и просоветские тенденции (в частности, отраженные в проекте программы нового чехословацкого правительства[480]), подчеркивая отсутствие панславистских намерений в своей политике[481].

После войны ВСАК сыграл свою роль в сохранении памяти об участии в войне иностранных воинских формирований, созданных в СССР. В 1945–1946 гг. руководство комитета направило письма в Управление пропаганды и агитации и Отдел международной (внешней) политики ЦК ВКП(б), в которых отметило, что «в Великой Отечественной войне совместно с Красной армией сражались польские и чехословацкие воинские соединения, которые оставили немало могил на полях Украины и Белоруссии. Постройка памятников погибшим воинам этих соединений, приглашение на их открытие представителей славянских армий и делегаций от их народов может иметь большое политическое значение»[482]. В 1958 г. в с. Соколово Харьковской области был открыт музей советско-чехословацкой дружбы, и в 1972 г. был установлен памятник, в 1968 г. в Могилевской области был открыт музей советско-польского боевого содружества и памятник польским воинам.

Часть третья

«Славянское братство»

Глава 7

Польская армия под командованием В. Андерса (1941–1942)

После начала Великой Отечественной войны при посредничестве Великобритании было инициировано возобновление дипломатических отношений СССР и Польши. 30 июля 1941 г. в Лондоне правительство СССР и польское правительство в изгнании подписали соглашение, которое гласило, что «оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу всякого рода помощь и поддержку в настоящей войне против гитлеровской Германии». Правительство СССР выражало свое согласие на создание на своей территории польской армии под командованием, назначенным польским правительством после утверждения советской стороны. При этом польская армия должна была действовать в оперативном подчинении Верховного командования СССР[483]. Кроме того, советское правительство обязалось предоставить амнистию всем польским гражданам, содержащимся «в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях»[484].

Помимо помощи от СССР, было предусмотрено получение польской армией поддержки от иных государств. Так, Великобритания вскоре начала поставку обмундирования для личного состава формируемой в Советском Союзе польской армии. Помощь из-за рубежа осуществлялась в рамках закона о ленд-лизе, принятого конгрессом США 11 марта 1941 г.[485] (19 июня 1941 г. правительство США включило Польшу в число стран, которые имеют право получать помощь по ленд-лизу)[486].

8 августа 1941 г. начальник польской военной миссии в СССР генерал З. Богуш-Шишко обратился в Народный комиссариат обороны с заверением, что польская армия на территории Советского Союза будет организована в кратчайший срок и предназначена для совместной борьбы с войсками СССР и иных союзных держав борьбы с Германией[487].

По состоянию на 1 августа 1941 г. в лагерях, тюрьмах и ссылке, по данным НКВД, находилось: бывших военнопленных – 26 160 человек; осадников[488] и лесников – 132 463 человека; осужденных и подследственных – 46 597 человек; беженцев и семей репрессированных – 176 000 человек; итого – 381 220 человек[489].

12 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ об освобождении всех военнопленных и осужденных к заключению польских граждан[490]. Освобожденным польским гражданам разрешалось свободное проживание на территории СССР, за исключением пограничных районов, запретных зон, местностей, объявленных на военном положении, и режимных городов первой и второй категорий. Освобожденным польским гражданам выдавались документы на право проживания в СССР.

Для формирования польских воинских частей устанавливались пункты первой очереди: Камышин, Фролово-Арчеда, Урюпинск (Сталинградская обл.) с размещением 12 тыс. человек; Бузулук, Тоцкий лагерь (Чкаловская обл.) и Белебей (Башкирская АССР) с размещением 12 тыс. человек; Саратов, Сердобск и Татищевский лагерь (Саратовская обл.) с размещением 12 тыс. человек[491].

Адъютант В. Андерса Е. Климковский впоследствии вспоминал: «Бузулук, город между Самарой и Оренбургом, центр формирования армии, представляется удачно выбранным местом с точки зрения будущего. Что касается самого будущего, то А[ндерс] целиком разделяет твои мысли и даже умеет внушить их местным деятелям… Он принял лагерь военнопленных в 20 тысяч человек, кроме того, прибыло еще около 10 тысяч, а каждый новый день сулит дальнейший приток людей. Все, кто идет в нашу армию, получают свободу передвижения, их семьям предоставляется право селиться вблизи Оренбурга»[492].

В развитие договоренностей, 14 августа 1941 г. СССР и Польша подписали военное соглашение, в основу которого легли положения о формировании будущей армии, ее вооружении и урегулировании различных вопросов[493]. Общая численность польской армии была установлена в 30 тыс. человек. Кроме того, советским правительством планировалось предоставление кредита на расходы, связанные с формированием, снабжением и содержанием польской армии на территории СССР. Кредит подлежал возврату после войны. В результате польскому правительству в 1941 г. был выдан беспроцентный заем на сумму 65 млн руб., увеличенный впоследствии до 300 млн руб.[494] Данный заем следовало погасить в течение 10 лет с момента завершения войны. Из этой суммы надлежало произвести выплату за отпущенные польским частям продовольствие, фураж, горюче-смазочные материалы, транспорт, вооружение и боеприпасы. Финансирование строительства казарменного фонда было определено суммой в 5 млн руб. Эта сумма, а также отпущенный ранее аванс в размере 5 млн руб. вошли в общую сумму кредита[495].

На должность командующего польской армией 6 августа 1941 г. был назначен освобожденный из мест заключения НКВД Владислав Андерс с восстановлением его в генеральском звании[496]. Он был уроженцем Российской империи, в 1912 г. окончил российскую школу офицеров запаса кавалерии. Отличился во время Первой мировой войны. Накануне Февральской революции 1917 г. окончил ускоренный курс Академии Генерального штаба в Петрограде. После февральских событий В. Андерс был направлен в формировавшийся Временным правительством национальный польский корпус, где вступил в уланский полк. Осенью 1917 г. стал начальником штаба 7-й польской стрелковой дивизии. После получения Польшей независимости в 1918 г. Андерс стал офицером польской армии. К началу Второй мировой войны Андерс – командир кавалерийской бригады. Принимал участие в войне против Германии. После поражения под Варшавой генерал отступил с бригадой ко Львову с целью вывода войск в Румынию[497].

Здесь В. Андерс попал в советский плен, где на особых условиях содержался в военном госпитале (29 сентября 1939 г. он получил ранение). Считалось, что он был лояльно настроен к советской власти. Наиболее вероятно, что одним из поводов для назначения Андерса на должность командующего армией послужили владение им русским языком, служба в Русской императорской армии и непричастность к перевороту Ю. Пилсудского[498].

16 августа 1941 г. состоялась беседа уполномоченного по формированию польской армии