настоятеля костёла Божьего Тела и в тот же миг плюхнулся на колени. Плечов взял его под локоть и попытался поднять, но тот неожиданно заупрямился.

– Вставай, это я, Яра, – ласково произнёс учёный.

– Мы-м-мы-мы, – прозвучало в ответ что-то, как всегда, не очень членораздельное, но по радостно блестящим глазам Плечов понял, что его узнали.

– Вот, возьми, – он протянул блаженному котомку, с содержанием которой так и не успел ознакомиться, хотя уже несколько минут не выпускал её из рук.

Павлик, не вставая с колен, запустил руку внутрь «торбы» и, нащупав яблоко, удостоил благодетеля восторженного взгляда.

– Ладно уже, иди, – ксёндз потрепал голову недоумковатого послушника; тот, ни слова не говоря, поднялся и вышел вон. А пастор продолжал говорить, обращаясь уже к Ярославу Ивановичу: – Совсем плох стал парень… По всей видимости, сейчас у него какое-то обострение, вызванное то ли сменой обстановки, то ли постоянными авиаударами. А что делать? С утра до вечера – в небе дикий гул, на земле – постоянно рвутся бомбы… Слава богу, наш собор как-то миновало, но вот окраины городка пострадали достаточно серьёзно. В таких условиях и здоровому индивидууму трудно сохранить человеческое лицо. А тем более, инвалиду!

– Ничего. После каждого, как вы сказали, обострения, обязательно наступит просветление, – выдал очередную прописную истину дипломированный знаток философской мысли.

– Будем надеяться, – кисло улыбнулся Колосовский.

– Что ж… Наше время подошло к концу… Давайте прощаться, уважаемый пан Гжегож.

– Давайте, – священник резко поднялся с роскошного стула и, дождавшись, когда его гость сделает то же самое, ещё раз заключил учёного в свои цепкие объятия. – Всего вам доброго. Будете в наших краях – непременно заезжайте, всегда рад вас видеть!

– Спасибо на добром слове. Осталось спросить, дорогой отче, откуда вы взяли, что я куда-то намерен ехать? – в очередной раз удивил настоятеля Плечов.

– Так ведь война, пан профессор! Всё руководство района уже эвакуировалось.

– Но вы-то – нет.

– Здесь моя родина, моя паства – с ней и останусь. До конца, – твёрдо пообещал духовник.

– Один в поле не воин. Так что останемся вместе, – обнадёжил его Яра.

– Прекрасно! И чем вы планируете заняться?

– Для начала – найти Голобородова, а потом – махнуть в Сейловичи. С ним или без него.

– Зачем? – повис в воздухе риторический вопрос, на который они оба, как оказалось, знали правильный ответ.

– Надо закончить одно дело, – не вдаваясь в подробности, уклончиво, как это всегда делают его хитромудрые коллеги-философы, объяснил свою позицию относительно планов на ближайшее будущее наш главный герой.

– Это как-то связано с поиском золотых апостолов? – не унимался Колосовский.

– Да. Но откуда такие сведения?

– Так ведь весь Несвиж гудит о вашей миссии!

– Народная молва – не всегда права. И у неё есть один, прямо скажем, очень существенный недостаток.

– Какой?

– Она всегда делает свинью жирнее, чем та есть на самом деле.

– Браво… Браво! – улыбнулся отец Гжегож, в очередной раз поразившись запасу пословиц, поговорок и всяких шуток-прибауток в репертуаре своего нынешнего собеседника. – Здорово сказано… Однако… Разрешите ещё один вопрос?

– Да, конечно.

– Как вы поступите, когда найдёте святыню?

– Это не мне решать, – сказал, как отрубил, Яра.

– И всё же, – не унимался божий отец. – Если вдруг судьба предоставит шанс поступить вам по собственному усмотрению?

– Непременно передам законному владельцу.

– То есть костёлу Божьего Тела?

– Естественно.

– Благослови вас Господь, Ярослав Иванович.

– Не стоит. Я и без благословения буду рад оправдать доверие. Всё. Бегу. Держите мою руку.

– До скорой встречи, пан профессор!

9

Плечов прогнал на заднее сиденье посмевшего посягнуть на его коронное «койкоместо» гиганта Лежаву и, подражая своему любимому литературному персонажу – Остапу-Сулейману-Берта-Мария-Бендер-бею, принялся «командовать парадом».

– Скажи, пожалуйста, Яков Семёныч, ты знаешь, где находится штаб наших войск?

– Так точно!

(Либо случайно так совпало, либо за короткий период времени Пекун-Айзенштадт в действительности успел неплохо освоить недавно принятый Дисциплинарный устав РККА. Хотя… Будем честными: «знатный краевед» до мозга костей был гражданским человеком и даже не подозревал о существовании свода документов, утверждающих правила несения непростой воинской службы. Просто он быстро перенимал всё новое и отчасти начинал бравировать своими возможностями.)

– Ну и где?

– Сейчас – прямо, а через сто метров – налево.

– Выполняй! – бросил Яра водителю, а сам стал смотреть по сторонам с целью выяснения оперативной обстановки.

А та и в самом деле была тревожной.

То тут, то там на их пути попадались небольшие и не очень организованные отряды красноармейцев, уныло бредущие в разных направлениях, но всё же чаще – в западном. И разношерстные толпы трудящихся, мобилизованных на рытьё окопов. С ломами, кирками, но чаще всего с обычными лопатами – грунт в этих местах мягкий, податливый, в нём практически отсутствуют какие-либо твёрдо-каменные отложения. Один практически песок…

«Чекистское корыто» рядовые несвижане обычно узнавали издалека. Кто-то приветливо махал рукой вслед его пассажирам, а кто-то просто сжимал сильнее кулаки либо же крутил исподтишка дули – были и такие.

Прогнозированнее всех при встречах вёл себя военный патруль – тупо замирал на тротуаре по стойке «смирно» и отдавал честь.

Когда такое случилось в очередной раз, Плечов приказал водителю остановить машину и, не выходя из салона, через полностью опущенное боковое стекло поинтересовался у совсем юного офицера-артиллериста с добрым веснушчатым лицом:

– Вы случайно не подскажете, где искать старшего лейтенанта Голобородова?

– Может, всё-таки капитана? – весело переспросил тот.

«Война идёт, немцы давят, а он чему-то радуется, мальчишка!» – мелькнуло в голове у Ярослава, но он сдержанно ответил:

– Может. Мы с ним давно не виделись.

– Отчего же нет, подскажу, конечно… Тем более, что Дмитрий Терентьевич – мой непосредственный командир. – Старший патруля нервно огляделся по сторонам, как будто пытаясь обнаружить невидимых (пока) врагов, и тихо полюбопытствовал:

– А вы кто будете, товарищ?

– Профессор Плечов. Ярослав Иванович, – представился учёный. – Мы с ним встречались в Олыке.

– Год назад я тоже начинал службу в том городке. Но вас, уважаемый, припомнить почему-то не могу, – высказал вслух свои сомнения офицер.

– А такие фамилии, как Дорошенко или Воронцевич[50] вам что-либо говорят? – решил ошарашить младшего лейтенанта громкими именами Яра.

– Да-да, конечно. Только они остались на Украине, а мы с капитаном Голобородовым…

– Следовательно, и семью его знаете?

– Так точно.

– Настасью Филипповну, Ваню, Томочку? А ещё Павлика – того самого юродивого, которого они взяли с собой в Несвиж?

– Не обижайтесь, я и не собирался вас перепроверять, товарищ профессор…

– А зря, – решил построжиться Плечов. – Может, мы пособники фашистов, засланные казачки, а?

– В автомобиле отдела госбезопасности? Ну вы и загнули!

– Что ж ты тогда так долго