— Бульдоги до того зазнались, — продолжал кот, — что на всех собак — да что там собак! — на всех крупных домашних и не домашних животных стали гордо смотреть свысока, хотя и снизу. Одно им только мешало походить на человека — хвост. Так они считали. У человека ведь нет хвоста. Во всяком случае, я его не видел.

— Это спорный вопрос, — буркнул кто-то.

Но кот пропустил это замечание мимо ушей.

— Вот и отрубили себе бульдоги хвосты. И теперь они и не люди, и не собаки. Собаки не считают их за собак, а люди — за людей. Теперь они так, серединка на половинку.

— И коты бывают глупые, — неожиданно подал голос детский Стульчик.

Наступила удивлённая тишина — даже сам кот оторопел, — и осмелевший Стульчик выступил вперёд. Когда-то ещё совсем юный Васька точил о его ноги свои когти, и Стульчик, по-видимому, не забыл обиду.

— Один избалованный кот, — повысил свой голосок детский Стульчик, — не помню имя, кажется, Василий или ещё какое-то, — жил у одинокой старушки. Вообще все коты — избалованные. Ну, а этот был ого какой! Он ел только рыбу, а пил только молоко!

— Не про меня. — Облегчённо вздохнул кот Васька. — Такого у нас не дождёшься!

— До того обленился кот, — улыбнулся детский Стульчик, — что совсем не ловил мышей. Их ему ловила бабушка по ночам и подавала поджаренными на сливочном масле. Но однажды она куда-то уехала, а этого, как его, пусть Ваську, оставила племяннице. Ата считала, что коты обязательно должны ловить мышей. Но кот день и ночь лежал на диване и орал от голода. А кругом по ночам бегали большие и маленькие вкусные мыши. Так он и загнулся с голоду. По-моему, его всё-таки звали Васька.

Кот Васька взвыл, спрыгнул на пол и выпустил когти. Плохо бы пришлось детскому Стульчику. Но тут позолоченный Столик вдруг изящно скрипнул и сказал певучим голосом:

— Че-пу-ха-а! Всё, что вы рассказывали, — ерунда. А вот я вам расскажу…

Стало так тихо, что было громко слышно, как поёт сверчок за стеной в другой квартире.

Столик думал, думал, потрескивая, но ничего не придумал. Да и вспомнить он ничего не мог, потому что ничего не знал. Он только что приехал с фабрики. И даже когда он ехал наверху, в кузове машины, то ничего не увидел по пути, так как слишком заботился о своём глянце и своей позолоте.

Разъярённый кот Васька бросился на Столик и, не думая о последствиях, нещадно исцарапал ему весь его лак с позолотой. Как говорится, навёл глянец!

Лишь одно хорошее сделал Столик — спас детский Стульчик от кошачьей расправы. Да и то невольно.

— А ноги-то у него вовсе и не изогнутые, а кривые, — вдруг заметил чайный Стакан.

Жили-поживали Настенный отрывной календарь и Настольный перекидной календарь.

Понятно, что один висел на стене, другой лежал на столе. И уже только из-за этого между ними, соперниками, по ночам возникала нешуточная перепалка.

— Кто важнее? — унижал Настенный календарь своего Настольного собрата. — Конечно же, я! Недаром для меня выбрали самое видное высокое место!

— Нет, я важнее! — упорствовал календарь Настольный. — Мне выделили самое выгодное место, такое, чтобы я всё время был под рукой!

— Когда люди просыпаются, — упорствовал Настенный, — они первым делом на меня смотрят. Иначе они бы не знали, какой сегодня день!

— Сначала отрывают листок, а потом уже смотрят, — уточнил соперник. — Зато ты не можешь, как я, показывать сразу всю неделю!

— А кому это нужно? Так можно в днях запутаться. А у меня оторвут листок и сразу увидят, какое число и какой день недели! Понял, неуч?

С Настенным календарём было трудно спорить. Каждый день он сообщал что-то новое. Взять хотя бы те же праздники. Настольный всего лишь отмечал красным цветом числа, а Настенный, кроме того, ещё и кратко рассказывал, что это за праздники, почему они возникли и даже о том, как их отмечают в разных странах.

Но это далеко не всё, о чём мог поведать толстый Настенный календарь. На обороте каждого листка у него были припасены для любознательных то сказки, то стихи, то всевозможные полезные советы.

Он знал всё на свете, вплоть до того, как хранить лыжи летом, как правильно соблюдать режим дня, как солить капусту, как искать брод на незнакомой реке, как вялить рыбу, как морить тараканов, как бороться с молью, как приготовить молочный суп, как заклеивать зимой оконные рамы…

Настенный календарь так и сыпал народными пословицами и изречениями древних и не древних мудрецов:

— Дружно за мир стоять — войне не бывать. «Большая сила — мнение народное» — Эсхил. «Не греет солнце на чужбине» — Шевченко. «На свете нет малых народов» — Гюго. «Люди перестают мыслить, когда перестают читать» — Дидро. Понял? А вот меня люди каждый день читают! — хвалился Настенный календарь и продолжал: — «…Полное невежество приводит к полному отупению…» — Гельвеций. Это про тебя говорится, — язвил он.

Нередко он задавал Настольному календарю такие вопросы, которые поставили бы в тупик даже образованного человека, а не то что какой-то Настольный календарь, тем более перекидной.

— А ты знаешь, какой самый красивый водопад в Армении?.. Шакинский! Чему равняется год планеты Юпитер?.. Он равен двенадцати земным годам, а сутки там — очень короткие, всего десять часов!.. Сколько времени можно держать форточку открытой в холодную погоду?.. Десять-пятнадцать минут! Кто автор книги «Сказки о Хоме»?… Альберт Иванов! То-то!

Воистину познания его были безграничны. Он знал даже то, что сусликов лучше всего ловить капканами № 0 и № 1.

Эти «суслики» вконец замучили Настольный календарь. Ему не раз снились капканы № 0 и особенно № 1, хотя он и не знал, как они в точности выглядят. Но снились они — страшными!..

Однако и у Настольного календаря было что ответить своему сопернику:

— Вот у тебя листки грубо отрывают, один за одним, а у меня бережно переворачивают всю страницу, когда очередная неделя заканчивается! И вообще, глянь на себя: ты с каждым днем становишься тоньше и тоньше…

— Работаю на износ, — ворчал Настенный календарь. Эта проблема тоже стала его беспокоить в последнее время.

— Можно легко вычислить, когда ты совсем исчезнешь! — неумолимо продолжал Настольный календарь.

— Ну и пусть исчезну! Зато войду в века!