class="p1">Гостиная выглядела уютно: посреди комнаты стоял старый советский стол с четырьмя пожившего вида деревянными стульями без какой-либо обивки, а под окном располагался компьютерный стол с, даже на вид, дорогими монитором и ярко светящим светодиодами системным блоком.

На низко расположенных небольших окнах были современные шторы «блэкаут» серого цвета, предназначенные для полного затемнения комнаты.

Под потолком висела светодиодная люстра, слишком современная для такого антуража, но, видимо, Малышу было плевать на такой диссонанс.

— Вот тут у меня находится ферма, — провёл он их в комнату, где должен был располагаться зал.

Вместо ожидаемого Павлом антуража совдеповского сельского зала, где обычно стоит сервант, ещё один стол, для праздничных обедов или ужинов, тут находилось помещение в стиле «индастриал».

Довольно-таки большая комната была полностью обшита полиэтиленовой плёнкой, и уставлена горшками, из которых росли высокие и густые кусты каннабиса. Эти кусты совсем не похожи на своих диких собратьев, растущих на заброшках и в сельской местности.

Сверху всё это освещалось ультрафиолетовыми лампами, которые эффектно светили фиолетовым светом

Воздух тут был наполнен запахом душистой растительности, со слегка терпкими нотками мяты.

В конце помещения располагались мешки с непонятным содержимым, но Павел посчитал, что это удобрения.

Также, слева от входа, стоял пластиковый стол, на котором было много стеклянных банок с высушенной марихуаной — вероятно, это была зона готовой продукции.

— Нихуя себе… — произнёс впечатлённый Кузьмин.

— Да, братан, — улыбнулся Малыш. — Так и живём.

— Круто, — оценил ещё более впечатлённый Бродский.

— Что есть из шишек сативы? — деловито осведомился Тимур.

— Ну, смотри… — заговорил Малыш. — Есть «лимонка», «амнезия» и «АК-47», но последний — гибрид. Больше с уклоном на «сативу».

— М-м-м, — покивал Кузьмин. — У нас как раз заказ на «АК-47».

— Вам сколько нужно? — уточнил гровер.

— Грамм пятнадцать, — ответил Тимур.

— Шестьсот рублей за грамм, — назвал цену Малыш. — Если тридцать возьмёте, то по пятьсот отдам.

— Нет, сейчас только пятнадцать надо, — произнёс Кузьмин. — Но позже обязательно заедем.

— Всё, по рукам, — улыбнулся гровер. — Готовь деньги, а я упакую.

Тимур вытащил из кармана шортов коричневое портмоне, из которого отсчитал девять тысяч рублей в тысячных купюрах.

Бродский был тут лишь в роли безмолвного наблюдателя. Глубоко в груди у него панически сосало, потому что это уже настоящий криминал. (2)

Малыш передал Тимуру чёрный зип-лок, который тот спрятал в рюкзак, после чего принял деньги. Сделка была совершена.

— Ты чего вспотел? — спросил Кузьмин, когда они вышли с участка Малыша и направились обратно к станции.

— Душновато было на ферме, — ответил Павел.

Но вспотел он совершенно не по этой причине.

— Как в город приедем, сразу в расход, — произнёс Тимур. — Завтра, ближе к вечеру, встречаемся у меня на хате, а оттуда вместе поедем.

— Окей, — кивнул ему Павел.

— Ну, тогда мазя, — улыбнулся тот.

*28 июня 2017 года, г. Санкт-Петербург, квартира Тимура*

Весь остаток вчерашнего дня Бродский рефлексировал. Тимур вообще ничего не почувствовал, а вот Павел ощущал, что они могли очень крепко попасть и уехать надолго. Он не знал насколько именно, но знал, что надолго.

Но с утра тихая паника прошла, а на её место пришла алчность. Это ведь источник денег, которых всегда не хватало Бродскому. Кузьмин точно не будет жадничать и возьмёт его в долю.

«Надо как-то подвести к этому разговор, как случай представится», — решил Павел, заходя в квартиру.

— Здоров, — приветствовал его Тимур. — Курить будешь?

— Здоров, — поздоровался Бродский, после чего кивнул. — Буду.

— Садись, — указал Кузьмин на балкон.

— А сколько прибыль с травки? — напрямик спросил Павел, когда они сели в кресла и закурили.

— Ну… — Тимур выдохнул дым. — Взял я за шестьсот, а продавать буду за тысячу двести. Как распродадим, чистый выхлоп — девять штук. Поделим пополам. Кстати, ты вчера чётко подхватил в гараже — без тебя, возможно, не вышли бы на гровера.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Бродский.

— Теперь, когда у нас есть прямой выход, всё будет иначе, — продолжил Кузьмин. — Весь доход с движняка делим пополам, мазя?

— Мазя, — ещё шире заулыбался Павел и протянул ему руку.

— Всё, теперь точно не соскочить, — произнёс Тимур и пожал протянутую руку.

— Ага… — кивнул Павел.

— А раз такая пьянка, то пойдём, расфасуем товар, — поднялся Кузьмин из кресла.

На кухне уже всё было готово: на столешнице лежал вскрытый большой зип-лок, стояли весы и лежали пустые чёрные зип-локи размером сильно поменьше.

Тимур встал за столешницу и начал взвешивать шишки на весах, а Павел принимал взвешенные шишки и помещал их в маленькие зип-локи.

Много времени это не заняло — максимум, десять минут.

— У меня тут где-то завалялась… — Кузьмин начал что-то искать в диване. — О, нашёл! Будешь?

Он обнаружил маленький прозрачный зип-лок с шишкой.

— Потерял на днях, а потом забил, — объяснил он. — Дунем?

— Давай, — улыбнулся Павел.

— Надо как-то потусоваться до вечера, а потом поедем в Колтуши, — произнёс Тимур. — Так что время есть. Погнали.

*28 июня 2017 года, г. Санкт-Петербург, коттедж в Колтушах*

Двухэтажный кирпичный коттедж мерцал неоновыми огнями из окон — кто-то врубил диско-шар. Из окон была отчётливо слышна музыка — Элджей — «Bounce».

Павел, кивая в такт музыке, двигался ко входу в коттедж и ощущал себя драг-дилла, (3) как в фильмах о гангстерах из чёрных гетто.

— Здоров! — подошёл он к Виталию и протянул ему руку.

— О, здоров! — заулыбался Червонцев и ответил на рукопожатие. — Что как?

— Да ништяк, — ответил Павел.

— Здоров, Тима! — увидел Виталий Кузьмина.

— И тебе не хворать, — улыбнулся тот. — Что так?

— Ништяк, — ответил Червонцев.

— Пашкевич, пойдём, надо пообщаться кое с кем, — позвал Тимур Павла. — Витас, чуть позже пообщаемся — сейчас, извянки, дела-дела…

Бродский, которого только недавно «отпустила» марихуана, больше не чувствовал её действия, но ощущал небывалую уверенность. Он замечал взгляды парней и девчонок — возможно, это его уверенность привлекала к нему их внимание, а возможно, они просто знали, что его статус теперь гораздо выше, чем раньше.

Они с Тимуром поднялись на второй этаж,