– У тебя не хватит сил мне противостоять, – убежденно сказал Вулфред. Он повернулся к ней спиной и, глядя на бегущую вдаль воду потока, тихо сказал: – Ты будешь мне принадлежать… Как жена…

Мелании показалось, что она потеряла всякую способность чувствовать. Но – нет! Она не позволит себе упасть в обморок перед сакским варваром! Для него слишком уж большая победа над ней!

Нет, ей надо смотреть на него спокойно и хладнокровно. И трезво все обдумать. Только тогда можно будет найти правильный выход из создавшегося положения. А выход непременно должен быть! В любом случае она никогда не сможет быть женой сакса!

Не сможет, хотя бы потому, что их свадьба будет ненастоящей. Мелания в душе рассмеялась. Какой же глупец Вулфред! Или он забыл, что языческая свадьба никак не может связать их. А потому станет совершенно бессмысленным ритуалом. И даже если кто-то и поверит в его законность, то Мелании не составит никакого труда тут же добиться развода! Ибо на территории Римской империи, куда входила и Британия, языческие браки не признаются законными и их расторгнет любой местный суд! Но, Вулфред, очевидно, не разбирался в такого рода делах.

Мелания продолжала молчать и только чуть насмешливо посматривала на сакса. Правда, когда он обернулся к ней, лицо римлянки тут же сделалось серьезным. Пусть он думает, будто запугал ее своим неожиданным заявлением. Тем слаще будет для нее победа.

– Ты заранее выбрал сегодняшний день, чтобы сказать о столь знаменательном событии? – спокойно спросила Мелания.

Вулфред нахмурился, помолчал немного, после чего угрюмо произнес:

– Да, но день, когда ты станешь мне женой, я выберу сам.

Мелания наклонила голову и посмотрела на него с озорной улыбкой:

– И когда же?

– Не сегодня, – ухмыльнулся Вулфред.

– Но скоро?

– Узнаешь, когда я скажу тебе.

– Естественно. Что ж, обязательно скажи! Девушка должна приготовиться к такому событию. Что касается меня, то я не смогу долго ждать!

Предводитель саксов ушел, а Мелания стала размышлять, какой же день выберет Вулфред, чтобы навсегда, как она предполагала, распрощаться с миром живых.

В комнате сидели все работающие в доме люди и обсуждали последнюю новость.

– Она не выйдет за него замуж! – сказала Доркас.

– Но сможет ли она избежать замужества? Вулфред ни разу не менял своих намерений! – проговорила маленькая юркая Финн.

– И тем более не изменит их ради нее, – уточнила рассудительная Флавия.

– Ты считаешь, что он женится на ней? Удостоит чести стать своей женой…

– Удостоить меня чести? – раздался с порога дома голос Мелании.

Все отскочили в стороны и повернули головы к римлянке.

– Интересно, как подобное замужество может сделать честь мне? Кстати, о какой чести можно говорить! Наоборот, он стремится меня унизить, а затем – убить. А женитьба – лишь первый шаг!

– Но ты готова выйти за него замуж? – дрожащим голосом спросила ее Финн.

– Конечно! – с готовностью ответила Мелания. – Ведь для меня брак с саксом ничего не значит. Ибо я не верю в языческих богов. А потому весь брачный обряд мне безразличен.

Кроме Финны и Доркас, в комнате никого не было. Все уже ушли, спорить практически было не с кем. Конечно, можно было им возразить, что во всех случаях свадебный обряд остается таковым. Различие в культуре не имеет никакого значения. Можно было бы сказать, что данные при обряде клятвы всегда должны оставаться нерушимыми. Только Терас мог бы осмелиться возражать Мелании, но он проверял склады с зерном.

– Но что после? – участливо спросила Доркас. – Что будет после вашей свадьбы?

Мелания почувствовала, как начал бунтовать ее живот. Конечно, Доркас должна была задать подобный вопрос. Да и сама Мелания все ночи напролет только и думала о том, что будет дальше… Она резко повернулась к служанке:

– То, что произойдет дальше, не имеет никакого значения! – И когда Доркас удивленно выгнула бровь, поспешила добавить: – Ничего не будет!

Она никому не станет объяснять, что после того, как это произойдет, Вулфред будет лежать в крови у ее ног. Ибо все было уже продумано до мельчайших деталей. Конечно, Вулфред уверен, что после брачной церемонии его ждет постель с молодой женой. Он ляжет в нее расслабленным и без всяких подозрений. И будет лежать совсем рядом. Она добьется своего – Вулфред окажется совсем близко к ней. Брачная ночь давала все возможности для убийства.

Воины-саксы обсуждали новость о бракосочетании своего предводителя с римлянкой за столом с пивными кружками в руках.

– Он не пойдет на брак! – сказал уверенно Сеолмунд.

– Ты можешь привести хоть один пример, когда Вулфред изменил данному себе слову? – спросил Синрик.

– Особенно когда дело касалось женщины, – закончил мысль Синрика Болдуфф.

– Болдуфф, ради всех святых, можешь ты, в конце концов, перестать говорить о женщинах? – взмолился Синрик.

– Но ведь речь идет о свадьбе, не так ли? Как же не говорить о женщинах? У тебя просто плохое настроение, Синрик. Даже хуже, чем я мог себе представить! Наверное, пришло время тебе вынуть свой блестящий меч и начать разить все направо и налево!

– Синрик действительно очень расстроен, – покачал головой Катред.

– А мы все, разве нет? – сморщился Болдуфф. – Но я по крайней мере все же вижу в предстоящем браке нечто хорошее…

– О чем ты говоришь, Болдуфф?! – сердито перебил его Синрик. – Разве он и так не может обладать ею, когда только захочет?

– Но он вроде бы не очень-то хочет, – медленно растягивая слова, возразил Катред.

– Что ж, ему остается только взять ее и жениться, – вздохнул Болдуфф, сделав большой глоток пива из кружки.

– Он возьмет ее, – тихо проговорил Сеолмунд, – потому что он хочет на ней жениться.

– Должен сказать, их отношения выглядят очень даже странно! – начал было Сенред, но Болдуфф резко оборвал его:

– Странно? Чем? Идея женитьбы была его. Разве нет? Во всяком случае, не ее!

– Конечно, не ее! – раздался с порога голос Вулфреда, возникшего в кухонных дверях.

– Она долго сопротивлялась твоему намерению, Вулфред? – усмехнулся Сенред.

– И когда же ты намерен на ней жениться? – спросил Катред.

– Все зависит от меня, – холодно ответил Вулфред и рассказал, какую пытку придумал для Мелании.

– Вряд ли ей понравится, – заметил, улыбнувшись, Сенред.

– В том-то и дело! – рассмеялся Вулфред.