class="p1">— Там же Ксания, она нальёт, — несколько неуверенно тётя косится на гостей, а затем на моего жениха. Чем же он так запугал её?

— Да, пусть Ксани сделает, — на ходу зловеще соглашается Андриан. И продолжает движение.

Опять всё по-своему проворачивает! Тётя окриком торопит Стефанию, и сестра убегает с чаем. Не удалось нам пошептаться. Зато сестра снова пылает под нежным и мечтательным взглядом Селивана. Вот это я понимаю, терпеливый мужчина! Столько выдержки. Ждёт, как положено. Мой же уже на кухне. Глаза сверкают, ухмылка радостная. Но мне нужно разлить новую порцию чая, и я отворачиваюсь от созерцания довольного Алмазова.

— Спасибо за сладости, — бурчу я, думая, что нужно как-то поддержать его появление. Создать разговор. И сладости в самом деле чудесные были. — Очень вкусно.

— А с чего ты взяла, что их я принёс? — неожиданно заявляет жених.

Андриан

— Не Вы?

Ксания ошарашенно переспрашивает и моргает. Вид до того забавный, что я усмехаюсь.

— Нет.

— А тогда кто? — она зачем-то беспомощно оглянулась на гостиную с родственниками, затем повернулась ко мне и нахмурилась. — Вы меня разыгрываете!

Я сложил на груди руки и насмешливо посмотрел на неё. Чёрта с два я признаюсь! Она почти поверила и это было… Ну, не знаю. С одной стороны весело, что Ксани такая доверчивая. С другой стороны, не очень. Будто я подарить ничего не могу. Но признаться, что вчера нашёл в Интернете адрес лучшей кондитерской, и примчался туда с утра… Ладно, раньше, чем с утра. Магазины же в десять открываются. В восемь самые ранние, а я в пять встаю. Владельцу я звонил, в общем. Ради меня кондитерскую открыли досрочно и испекли кое-что сверх нормы. Короче говоря, не поворачивается у меня язык признаться. А покупая сладости получал удовольствие от самого процесса, даром что мне их нельзя. Затем приехал сюда, чем поразил тётю девчонок до икоты, а потом потребовал от Стефании хранить тайну максимально долго. И поставить вкусняшки рядом с кроватью Ксании. Собственноручно.

— Курьер принёс, — небрежно повёл бровью я, всё же не в силах отдать лавры появления сладостей кому-нибудь другому. А то решит моя ненаглядная, что их Натан купил. Не перенесу. — Дал такое приказание. Уж не считаешь ли ты, Ксания Ми́лан, что я лично стану тебе сладости к постели носить?

Сказал, и прикусил язык, впиваясь взглядом в лицо девушки. Ой, дурааак… В лице Ксании нечто неуловимо изменилось, словно погасло. Девушка отвернулась, грустно поправляя выбившуюся из причёски прядь волос.

— Конечно, не считаю, — буркнула она едва слышно, но я, тем не менее, расслышал.

Как же мне захотелось отыграть всё назад и признаться! Во всём признаться. Принёс. Поухаживал. Что запомнил всё до единого словечка, из рассказанного в рухнувшем доме. Возможно, тогда получил бы награду: необыкновенный свет глаз в ответ. Так Ксания смотрела на меня под завалом. Когда я её баюкал, утешая боль. Тогда она вряд ли осознавала, у неё всё плыло в голове, а сейчас посмотрела бы осознанно. Но было поздно. Насупившись, моя невеста сосредоточенно занялась чаем. Молчание затягивалось, и я не выдержал. Подступил ближе, засовывая руки в карманы. Сжимая подрагивающие пальцы в кулаки. Как есть дурак. Умеешь ты брякнуть. Давай, Алмазов, исправляй положение.

— Тебе понравилось сва́тание? — спрашиваю, и Ксания зло шипит, стискивая зубы.

— Оч-ч-чень. Просто словами не передать!

Не обманешь, моя красавица. На самом деле ты в бешенстве. Я усмехаюсь.

— Андриан Алмазов никогда не проигрывает. Запомни это.

Малявка, развернувшись, опалила меня диким огнём своего медового взгляда.

— Как бы Вам об этом не пожалеть, великий и ужасный Андриан Алмазов, — язвительно процедила она. И мило-мило улыбнулась, словно острый шип мне под ногти загнала. — Бойтесь своих желаний, знаете ли! Лучше передумайте жениться сейчас и отпустите меня. И дом отдайте. Точнее, я его у Вас выкуплю.

— Выкупишь? — невольно улыбаюсь во все зубы. — Каким образом, интересно?

В девчонке столько апломба, что это заводит. А ещё фраза про желания. Я ведь подумал так же, когда собирался свататься к ней. Наши мысли удивительным образом совпадают, и это ещё один повод для размышлений. Вытянув из кармана руку, касаюсь волос Ксании. В тёмных роскошных прядях запутался яркий лепесток розы. Он злит меня, напоминая о Натане, и в то же время пальцы зудят дотронуться, погладив при этом. Ксани не шарахается, позволяет. Только косится зло.

— Заработаю.

Сказав это, дёргается в сторону, чтобы уйти. Но я шагаю одновременно с ней, преграждаю путь. Ещё и рукой на стену опираюсь, чтобы наверняка.

— Насчёт отпустить…

Ксания

Демон преграждает мне путь. До этого стоял, засунув руки в карманы, чуть покачиваясь на мысках стоп. Он так делает время от времени, когда о чём-то напряжённо размышляет. Кажется, я даже начинаю любить эту его манеру. Несмотря на независимость, в привычке какая-то… уязвимость что ли.

— Лучше передумайте и отпустите меня, — шиплю, раздосадованная его лёгкой победой со сватанием, а потом брякаю, что дом выкуплю.

Алмазов улыбается. Конечно, ему ли не знать, сколько и где я зарабатываю! Он мне зарплату платит. Но я сейчас слишком зла. Он папу с мамой вызвал, своих родственников подключил, меня в ловушку загнал. Всё предусмотрел. Кроме того, что я молчать буду. Хочу уйти, а он преграждает мне путь.

— Не понимаю, почему ты так упорно цепляешься за вариант, в котором я от тебя отказываюсь? — задумчиво произносит он. На самом деле задумчиво. — Практически бросить призываешь. А я вот думаю: разве может быть интересен мужчина, который сначала обещал, а потом передумал? Такой недорого стоит. Ты в любом случае скоро станешь моей, так что у нас нет необходимости говорить о расставании.

Подвисаю на зрелище как двигаются мужские губы, произнося уверенное: «станешь моей». Ух, аж до дрожи! Красиво. Проникает в глубину сердца. И даже присваивание не бесит. Наоборот, теплом разливается под кожей. Только потом до меня доходит, что Андриан сказал почти то же самое, что и Натан, только другими словами. Но как по-разному реагирует моя душа! Почему? И вот эта… Упёртость эта мужская — она у них семейная получается?

— Я смотрю, Вы никогда не отказывайтесь от своих идей, — ворчу, и снова порываюсь уйти. — Дело в Вас. Вы слишком напираете.

Хочу выйти из кухни, но Алмазов препятствует. Всем телом путь преграждает. Руками не касается, но от того ощущение крупного тела рядом ещё острее.

— Ты обещала мне поцелуй, — вдруг нахально заявляет он, и я замираю. Попадаюсь в ловушку мужского взгляда.

— Когда это⁈

— Когда сказала, что я крышесносно целуюсь.

Андриан не сдерживает самодовольную улыбку.

— Я была не в себе.

— Ну же, Ксани, — подначивает он. — Тебе понравилось тогда и понравится снова.

С опаской гляжу на него, пытаясь предугадать мужские действия. А ну как сейчас горячая кровь в голову ударит, и он опять целоваться начнёт? И ведь я не то чтобы против! Но там, в гостиной, сидят гости. Алмазов правильно расценил мои колебания.

— Нас не видно. Иди сюда, я никому не скажу, что раньше времени пристаю к невесте.

И с места не двигается, змей. Ждёт, чтобы я сама подошла. А я едва не шагаю, отвечая на зов. Да я с ума сошла! Вцепляюсь в столешницу, удерживая себя на месте. Смотрю, как Алмазов следит за мной. А ведь он напряжён! Прищурился, словно хищник.

— Не сейчас, — отвечаю к собственному ужасу.

Карие глаза лучисто вспыхивают. Так он проверял меня⁈

— Вечером, — утверждает немедленно.

От вспыхнувшего негодования отвлекают крики в гостиной. Что-то там пошло не по плану. Среди гомона голосов громче всех звучат гневные вопли матери Селивана, растерянные бормотания самого Селивана, другой мужской голос, увещевающий. Строгие интонации бабушки Андриана, нашей тёти… Мне мерещатся всхлипывания сестры. С Алмазовым мы переглядываемся, и вместе бежим в гостиную.

Если бы на этом день просто закончился, было бы хорошо. Инцидент в гостиной был быстро улажен, скандал погашен, свадьбы ни у кого не сорвались. К огромному расстройству родительницы Селивана, которая пыталась сделать именно это. Но меня напоследок ждал откровенный разговор с Натаном. Разумеется, подспудно объяснений с парнем я ждала. Симпатий он не скрывал, розы подарил. Да и не из тех Натан, кто проглатывает подобное молча.

Австралийский брат улучил момент и подошёл ко мне, когда все были в доме. Даже Андриан. А я выскочила на крыльцо подышать, не зная, куда себя деть от смущения. Я пообещала Демону поцелуй, находясь в здравом уме и ясной памяти! Как могла⁈ Алмазов такого не упустит. Обязательно припомнит, как только представится возможность. Или он сам