Вчера, едва приехав в Данилово, первым делом я разыскал Марину, чтобы уединиться с нею где-нибудь в укромном местечке. Такое местечко нашлось очень быстро, а вот моя девушка поначалу с прохладцей отнеслась к идее побыть наедине с мужчиной. Пришлось проявить настойчивость и старание, и через пару-тройку минут предварительных ласк моя рыжеволосая красавица оттаяла, задышала в ином ритме и перестала твердить, словно заклинания, фразы со словами «нет» и «нельзя». Спустя какое-то время – после ахов и охов, переходящих в стоны – выяснилось, что девушка опасается забеременеть, и в ближайшее время у нас наступит перерыв в контактах определённого вида.

Самое интересное заключалось в том, что Марина боялась не самой беременности, родов и прочих проблем молодой мамы, а дальнейшей жизни с новорождённым младенцем на руках в новом мире. Женщина просто не представляла, как вообще можно родить и воспитывать ребёнка в условиях самого натурального первобытного мира, без привычных нам благ цивилизации. В общем, повторного секса поздно вечером так и не произошло, ибо девушка была категорически «против», а я после лёгкой пьянки с бельгийцем был в прекрасном настроении и решил, что дело может подождать до завтра.

За что и был с утра пораньше обвинён Мариной в том, что не люблю детей и не желаю становить отцом. Надувшись, словно мышь на крупу, переводчица убежала, громко хлопнув дверью в прямом смысле этого слова. Женская логика, однако, абсолютно лишённая нормальной логической последовательности.

С другой стороны, моя подруга в какой-то степени была права – никто не мог гарантировать, что день грядущий не принесёт людям новых испытаний. Никто не мог гарантировать, что мы останемся живы в самом ближайшем будущем, не будем голодать, терпеть лишения и страдания. По сути, народ и так жил в постоянном стрессе, в постоянной готовности к крупным и мелким неприятностям.

В такой ситуации очень страдали молодые женщины, выдернутые из привычной им комфортной среды современной цивилизации, лишённые поддержки и помощи родных и близких, совершенно не готовые жить в первобытном мире. Если ещё учесть, что уровень нашей медицины вот-вот начнёт падать вниз… В общем, не время заводить детей, а вопрос с трёмя лунами ещё предстоит изучать в контексте их влияния на дам.

– Володя, хорош валяться, вставай, подгони новую форму, пока есть время, – брошенный Русланом свёрток оторвал меня от размышлений о психологических проблемах молодых женщин и девушек. – Маринке твоей подобрал навскидку, вроде должно подойти.

Минут десять спустя я появился на кухне в новеньком американском камуфляже, в таком же, в который ранее переоделись Стрелков и его бойцы. Подобранная капитаном форма сидела идеально, словно влитая, нисколько не стесняя движений. Расцветка, пресловутая «цифра», судя по всему, должна была маскировать мою тушку в местном лесу не хуже натурального «костюма гилли», имевшегося у запасливого Сухонина. А вот «берцы» пришлось оставить старые, свои собственные, которые были на ногах, когда мы очутились другом мире, ибо с обувью у наёмников дело обстояло крайне туго. Проще говоря, совершенно не имелось никаких запасов армейских ботинок, как, впрочем, и обувного производства.

– Руслик, а ты чего не на своём «Дзуйкаку»? – беря протянутую мне кружку кофе, первым делом поинтересовался я. – Набедокурил чего, может, любовь с русалками замутил?

– Почти угадал, – хмыкнул Руденко, отхлёбывая горячий кофе. – Давеча Бойд прошвырнулся по анклавам и сосватал Сухонину двоих испанцев, послуживших на флоте. А сегодня ван Клейст переговорил с Такэдой, после чего перевёл всех японцев на сторожевик. Короче, мы с Марком вновь в рядах доблестных даниловских рейнджеров. Неужто не рад, командир?

– Шутить изволите, сэр рейнджер? – усмехнулся я, наскоро сооружая бутерброд из колбасы и хлеба. – Пошли наверх, посидим, попьём кофейку на свежем воздухе.

Поднявшись на второй этаж, на веранду, я с наслаждением опустился в шикарное кожаное кресло, пригубил кофе и энергично заработал челюстями, уничтожая свежеприготовленный бутерброд. С недавно восстановленной веранды открывался красивый вид на посёлок, на море и вообще на ближайшие окрестности, в том числе и на внутренний двор усадьбы.

Во дворе тусовался почти весь наш личный состав, занятый текущими делами: Владислав с головой нырнул под капот своей «бэхи», Александр пристроился на штабеле досок и тщательно чистил разобранный ПКМ. У опущенного вниз пандуса «амтрэка» отец и сын Нидеррайтеры о чём-то оживлённо беседовали по-немецки с Марком, до веранды доносились лишь обрывки фраз. Через двор в сторону ворот ковылял Михаил, с трофейным «штайром» в правой руке и с пластиковой бутылкой газировки в левой.

За воротами нашей базы, метрах в ста пятидесяти ниже по склону холма взрыкивал дизелем гусеничный трактор, вспахивая поле, ранее использовавшееся под покос. Ещё один «гусак» поднимал многолетнюю целину у трассы, а на самой дороге виднелась группа из трёх-четырёх вооружённых ополченцев в амеровском камуфляже. Мужики, видимо, перетирали что-то важное, размахивали руками, словно крыльями. Вооружившись биноклем, я узнал Чугунова с Доценко и шустрого деда с окраины села, которого недавно назначили агрономом. Никитин величал деда то ли Савелий Игнатьевич, то ли Савелий Иванович и сетовал на то, что тот стал совсем слаб здоровьем, в пух и прах проиграв войну с «зелёным змием».

Скользнув взглядом по полоске чужого леса, я какое-то время рассматривал «Сириус Стар» с «Маджестиком», затем поглазел на облепленный лодками и шлюпками СТК, и нахмурился, не видя японского траулера. Что за чёрт, куда исчезли Сухонин и его корабль? Покрутив окуляры бинокля, присмотрелся к людской суете на пляже, прямо напротив потопленного фрегата, с облегчением вздохнул: сторожевик стоял недалеко от берега, его мачта слегка возвышалась над деревьями.

Внутренне успокоившись, я принялся разглядывать происходящее на пляже, не забывая, впрочем, про бутерброд и кофе. Спустя пару секунд был вынужден констатировать, что никак не могу идентифицировать смуглых работяг, пиливших и таскавших огромные брёвна. К счастью, на веранде появился Руслан, принеся целый поднос с бутербродами и кофейник впридачу.

– Руслик, я не понял – наш бельгиец всех индусов с японцами мобилизовал, что ли? – поинтересовался у капитана, который плюхнулся в соседнее кресло.

– Неа, это арабов пригнали, чтобы те вкалывали на благо белых людей, – пояснил Руденко, с видимым наслаждением вгрызаясь в бутерброд с сыром. – Сегодня утром пригнали, часов с семь утра, пока кое-кто давил на массу после ночи любви с рыжеволосой феей.

– Так… Арабы, похоже, строят плот, что ли, – пробормотал я, вновь покрутив окуляры бинокля. – Точно, плот.

– Ага, строят «Кон-Тики», а наш Эрик Робертович будет заместо Хейердала, – ухмыльнулся капитан, наливая себе кофе. – Ты на фрегат глянь, видишь?

– Ну, вижу, верхняя палуба почти торчит из воды, – я перевёл бинокль в сторону «Аль-Дамана». – Рядом с ним брёвна какие-то… Всё, понял, спасибо.

– Володя, ты меня пугаешь. Тебя фея, часом, не заколдовала? – с подозрением прищурился Руденко, явно настраиваясь побалагурить. – Если серьёзно, по словам Сухонина сегодня-завтра будет самый пик отлива, поэтому Жерар взял и подогнал пленных. А кого ещё ставить на эту работу, кроме них?