— Это такой с круглым диском?

— Лопух! — фыркнул старик. — Кто ж с круглым магазином-то берет? В ём патроны клинят, как собаки. У меня к нему имелась пара рожков, полных. Да… И еще Шмайсер — куда ж без него. Винтовка Мосина, так? Взял просто для коллекции — такого добра кругом было завались. Наган еще был. Такой, знаешь, с длинным стволом, назывался «морской». Ну, гранат пару ящиков. Прям тут в лесу нашел. У нас же за околицей бои шли, фашисты крепко окопались. Да…

— А где оно все? — Игорь заинтересованно подался вперед.

— В речке, — вздохнул дед.

— В какой? — Внук удивленно захлопал глазами.

— Да вона, внизу которая. В ручье, значит. Раньше она поглыбже была. Даже, помню, катер ходил.

— Что ж ты, все утопил? С ума сошел?

— Ага, с ума, — мрачно покивал Иваныч. — После войны оружий по рукам ходило — мильоны штук. Ну, они, власти, и говорят: либо сдавайте добровольно, либо на Колыму, за золотом. Тогда строго было. А я, помню, с председателем тоже повздорил. Ну и гранату ему в сельсовет бросил. Ночью, конечно, когда там никого. Для острастки. Наутро Семен, участковый наш, пришел и говорит: ты, Федор, герой и танкист, но у меня в участке прямо сейчас сидит бригада с райцентра. Либо даешь слово, что все механизмы в речку покидаешь, либо я им сейчас свистну — и пойдешь ты елки брить. Серьезный был человек, орден Красной Звезды имел, я его уважал.

— И что, потом не достал?

— Пока шум не улегся, не трогал. Да и Семен меня навещал регулярно. А лет через пять… даже, наверное, попозже, полазил с багром — зацепил свою мосинку. Смотреть там даже не на что было. Ну и плюнул на все.

— Жалко.

— Не то слово! — Дед покачал головой. — Может, из-за этого и Клавка за меня не пошла.

— Надо было других девушек искать, — предположил Игорь, снова берясь за пряник.

— Чего их искать-то? После войны нас, мужиков, наперечет. А у меня полна грудь медалей. Сами на шею вешались.

— Нормально!

— Нормально, — согласился дед. — Да все они какие-то… Была одна, Людмила звали. Познакомились в Парке Горького. Ты, говорит, Федор мужик отличный. Но замуж за тебя не пойду — характер у тебя сложный. Не пойдешь, я ей в ответ, так и вали отсюда, не больно и хотелось! А потом раз — и уже шестой десяток разменял… У Клавы муж к тому времени на погост переселился, дочери в город подались. Осталась она одна. И я один. Вчера встретил ее у магазина: говорю, заходи вечером. Не пришла — в петле болталась.

— В какой петле? — не понял Игорь.

— Повесилась она, я ж о чем толкую-то!

— Да ладно!

— Вот тебе и ладно! Позвал бы раньше — жива была бы.

— Чего же не позвал?

— Дурак старый, — твердо заявил дед. — А хотя что уж теперь: скоро уже она меня в гости пригласит.

— Дед, ну ты чего? — Игорь насупился.

— А что? Восемьдесят первый год, пора и честь знать.

— Поживи еще, — попросил внук.

— Постараюсь. Хотя тут такое творится…

Ветер продолжал ломиться в окна, горстями разбрасывал капли по стеклам. Занавески — на веревках, в половину окна — колыхались при каждом порыве. Судя по всему, ураган к вечеру не уляжется. Федор Иваныч взял кусок сахара, клещи — наколол еще.

— У нас, дедуль, тоже какие-то косяки творятся…

— Гдей-то?

— Ну, в детдоме же! Вчера ночью с Шуриком — помнишь, с которым на той неделе к тебе приходили — в подвал лазили.

— Опять подземный ход искали? — неодобрительно прищурился дед.

— Шурик-то как раз и нашел. Я же тебе рассказывал.

— Брось языком трепать! — отмахнулся Иваныч.

— Ну я тебе обратно говорю! — возмутился Игорь. — Чего ты не веришь? Приходи, сам увидишь! Он на прошлой неделе ночью полез вниз, там у него нычка с сигаретами, под лестницей. Глядит — дверь в подвал открыта, и свет горит. Ну, короче, пошел посмотреть. И как раз увидел: кусок стены в нише отодвинут, вниз — ступеньки из кирпича, на ступеньках кровь. И внизу кто-то шурует с фонарем. Он испугался и ломанулся обратно. Потому что, известно, подземный ход под кладбищем идет… короче, там самые мертвецы и есть. Понял?

— Понял, — усмехнулся дед. — Пряник еще бери.

— Ничего ты не понял! — обиделся Игорь. — Он туда милиционера водил, который из Калуги приезжал. Милиционер и заметил пятно на полу, оно наполовину под стену заходит. Сказал, что будет разбираться. Правда. Ну и я вчера с Шуриком тоже посмотреть лазил. Еле уговорил. Отодвинуть стену не получилось. Там, наверное, механизм какой-то особенный. И дверь старая к стене прислонена, а на ней знак колдовской нарисован. Ты тому священнику, что у тебя гостит, отцу Димитрию, доверяешь?

— Серьезный мужик, — согласился Иваныч.

— Я ему расскажу, пусть поглядит. Он в прошлый раз, когда я про подземный ход говорил, поверил. Он умный, не то что ты!

— Сейчас ремня кому-то достанется, — засопел старик.

— А чего ты не слушаешь-то? Я тебе правду говорю, а ты смеешься.

— Глупости ты говоришь, а не правду.

— Вот приходи, поглядишь лично.

— Куда я пойду-то? Я вашего Паутиныча в тот раз по матушке так обложил, что он меня и на порог не пустит.

— Пустит, я с ним добазарился. Он сказал, что тебя уважает.

— С чего это?

— Дед, говорит, твой — мужик что надо, надежный. Только выпить любит.

— Ну это, допустим, не его дело, что я там люблю, понял?

— Понял, понял, не кипишуй. Кто тебе ребенка отдаст, если ты бухаешь каждый день?

— Пряник бери, охламон! — Дед стукнул кулаком по столу. — И не лезь, куда не звали.

Иваныч вскочил со стула и двинулся было на терраску, покурить, но вспомнил, какая там непогода творится, и передумал на полдороге. Игорь, жуя пряник, внимательно наблюдал за стариком.

— Пошли, кино посмотрим? — предложил он, чтобы сменить тему.

— Какое? — с интересом обернулся Иваныч.

— Давай «Рокки»?

— Рокки — слабак, — отмахнулся дед. — Давай лучше про Терминатора.

— Вчера же смотрели, — напомнил Игорь.

— Вчера первую серию смотрели. Сегодня надо вторую.

В комнате было заметно холоднее, чем на кухне. Игорь тронул выключатель: ярко вспыхнула под потолком старая советская люстра с пластмассовыми висюльками. Телевизор включился с резким треском, изображение немного поплясало, как будто прилаживаясь к рамкам экрана. Выровнялось. Вставив кассету, Игорь подбежал к деду и уселся рядом на диван. Оба внимательно уставились в экран.

— А вот если бы на войне Терминатор за нас был? — спросил внук, пока шла заставка. — Мы бы Гитлера быстрее убили?