Тонкие стены завибрировали от рева погрузчика, пытающегося убрать с полосы ледяную глыбу.

— Ты решил расчистить поле на всякий случай? — понимающе кивнул Кейс.

— К вечеру из Туктояктука должны доставить провиант. Вероятно, они и не знают, что у нас тут начинается снежная буря. Попытайся выйти на связь, Скотт. Может, еще не поздно отменить вылет, пилотов лучше поберечь.

Не успел Кейс предпринять очередную попытку, как передатчик захрипел и сквозь помехи прорвался уверенный голос:

— Дрейфующая станция № 7! Дрейфующая станция № 7, это исследовательское судно «Нарвал» агентства НУПИ. Вы меня слышите? Прием!

Отпихнув Кейса в сторону, Бью бросился к передатчику и быстро ответил:

— «Нарвал», говорит доктор Кевин Бью с дрейфующей станции № 7. Прием!

— Доктор Бью, мы вовсе не собирались перехватывать ваши сообщения, однако услышали, что вы пытаетесь связаться со станцией береговой охраны в Туктояктуке. Также мы поймали несколько их вызовов, оставшихся без ответа. Хотите, мы передадим им сообщение?

— Будем вам очень признательны!

Бью продиктовал американцам депешу, в которой просил базу отложить доставку провизии на сутки в связи с плохой погодой. Несколько минут спустя «Нарвал» передал подтверждение от Туктояктука.

— Огромное спасибо, — радировал Бью. — Теперь бедному пилоту не придется бороться со штормом.

— Всегда пожалуйста! Кстати, каковы ваши координаты?

Бью сообщил американцам свое местоположение, они ответили тем же.

— Ну что, парни, готовы к шторму? Похоже, буря идет знатная, — радировал «Нарвал».

— До сих пор мы неплохо справлялись с капризами Снежной королевы. И все же спасибо за беспокойство.

— Прощайте, станция № 7. Конец связи.

Бью облегченно вздохнул и отложил микрофон.

— Кто сказал, что американцам не место в Арктике? — воскликнул он, надел парку и вышел.

* * *

В тридцати пяти милях к юго-западу Билл Стенсет с тревогой изучал метеорологическую сводку. Как старый морской волк и достойный потомок древних викингов, он перенес немало штормов во всех океанах планеты. И все же стремительно надвигающаяся арктическая буря серьезно встревожила капитана «Нарвала».

— Судя по прогнозу, сила ветра растет, — уверенно заметил он. — Думаю, шторм будет сильный. Не хотел бы я оказаться на месте тех бедолаг на льдине.

Позади Стенсета на мостике стоял Руди Гунн. Услышав слова капитана, он страдальчески скривился: попасть в самое сердце арктического шторма было то еще развлечение. Он бы с огромным удовольствием поменялся местами с полярниками, которые наверняка засели в теплом бараке и режутся в карты. Любовь Стенсета к сомнительным прелестям морской жизни недвусмысленно свидетельствовала о том, что старый моряк чувствует себя в море как дома.

Гунн был совсем не таков. Хотя в свое время он закончил Военно-морскую академию в Аннаполисе и провел в море несколько лет, теперь Руди большую часть времени просиживал за письменным столом. Заместитель директора Национального управления подводных исследований обычно находился в штаб-квартире НУПИ, в Вашингтоне. Невысокого роста, крепкий и жилистый, он носил очки в роговой оправе и являл собой полную противоположность Стенсету. И все же Гунн тоже не мог устоять перед романтикой океанографических приключений и всегда с удовольствием брался за испытание нового подводного оборудования.

— Я бы скорее пожалел белых медведей, — откликнулся Гунн. — И когда придет грозовой фронт?

Стенсет внимательно посмотрел на кучевые облака прямо по курсу:

— Примерно через час или два, не позже. Думаю, в течение получаса следует поднять и закрепить «Бладхаунд».

— Вряд ли ребята захотят так скоро вернуться в конуру. Я схожу в оперативную рубку и предупрежу их. Капитан, сообщите, пожалуйста, если погода испортится скорее, чем ожидается.

Стенсет кивнул. Гунн покинул мостик и отправился на корму. Двухсотфутовое исследовательское судно мерно покачивалось на растущих волнах, и Руди несколько раз приходилось хвататься за поручни. В центре корпуса была вертикальная шахта, в которой плескалась морская вода, время от времени выливаясь на палубу. Спустившись по сходному трапу, он вошел в дверь с табличкой «Лаборатория», ведущую в большой отсек. Часть помещения занимали многочисленные встроенные мониторы. Поступающие с батискафа данные записывали два оператора.

— Они на дне? — спросил Гунн.

— Да. Примерно в двух милях к востоку от нас. Кстати сказать, они уже зашли в территориальные воды Канады.

— С ними можно связаться?

Оператор кивнул и передал ему наушники с микрофоном.

— «Бладхаунд», это «Нарвал». Погода резко ухудшается. Прекращайте изыскания и срочно всплывайте!

Повисла длинная пауза, потом последовал едва слышный из-за помех ответ.

— Вас понял, «Нарвал», — раздался голос с сильным техасским акцентом. — Прекращаем изыскания через полчаса. Конец связи!

Гунн собрался было ответить, потом передумал. Спорить с этой парочкой твердолобых упрямцев совершенно бесполезно. Сняв наушники, он покачал головой, откинулся на спинку кресла и стал ждать, пока пройдут полчаса.

«Бладхаунд» недаром получил свое название: подобно охотничьему псу, он рыскал по окрестностям, низко опустив нос. Вот только эти самые окрестности лежали на глубине двух тысяч футов от поверхности моря Бофорта, а носом ему служил электронный датчик. Двухместный батискаф с титановым корпусом был сконструирован специально для поиска гидротермальных источников на больших глубинах. Подводные гейзеры, горячими фонтанами бьющие из разломов земной коры, порой давали жизнь удивительнейшим морским обитателям. Однако гораздо больше исследователей из НУПИ интересовали залежи полезных ископаемых, сопутствующие термальным источникам. Довольно часто потоки воды, вырывающиеся из-под океанского дна, представляли собой богатый минералами коктейль с вкраплениями марганца, железа и даже золота. С развитием технологий подводной добычи такие участки приобрели особую важность.

— Температура воды выросла еще на градус. «Черный курильщик»[4]где-то рядом! — протянул звучным голосом Джек Дальгрен.

Сидящий в кресле второго пилота широкоплечий инженер-механик внимательно изучал показания монитора. Почесав густые ковбойские усы, он перевел взгляд на смотровое окно из оргстекла, в котором виднелось тускло-коричневое морское дно, ярко освещенное шестью прожекторами. Ни малейших признаков того, что где-то поблизости находится гидротермальный источник, не было.