— Возле взлетной полосы есть сугроб, — вспомнил Кейс и махнул рукой.

Не зря Квинлон пытался очистить полосу, сгребая снег в высокие кучи. Хотя от взлетного поля мало что осталось, всего в пятидесяти ярдах от них возвышался большой сугроб.

Схватив Квинлона за руки, Бью и Кейс потащили его по льду, как мешок с картошкой. Они знали, что инженер балансирует на грани жизни и смерти, и если они хотят спасти его, то в первую очередь нужно укрыться от пронизывающего ветра. Тяжело дыша и отчаянно потея, они подтащили Квинлона к подножью десятифутового сугроба с подветренной стороны.

Сорвав со спасенного промокшую и смерзшуюся одежду, они растерли его снегом и с головой завернули в свои сухие парки. Квинлон весь посинел и сильно дрожал и все же был в сознании, что давало некоторую надежду Следуя примеру Кейса, Бью принялся копать небольшую ямку сбоку сугроба. Первым они укрыли от пронизывающего ветра Квинлона, потом залезли сами и прижались друг другу, чтобы поскорее согреться.

Бью выглянул из жалкого укрытия и увидел, что теперь они дрейфуют на небольшой льдине, постепенно удаляющейся от остатков лагеря. Их уносило в открытое море. Каждые несколько минут раздавался угрожающий треск, и островок становился все меньше. В штормовом море им грозила неминуемая гибель, это был лишь вопрос времени.

Никто не знал о несчастье на станции, поэтому надежды выжить не оставалось. Дрожа от холода, Бью все думал о безжалостном корабле, который разрушил их лагерь неожиданно и без всяких на то причин. Его разум отказывался принять столь бессмысленную жестокость. Тряхнув головой, он прогнал мысли о призрачном судне, обернулся к своим товарищам и стал ждать смерти.

Радист «Нарвала» поймал слабый сигнал и несколько раз пытался связаться с отправителем, однако ответом ему была тишина.

Капитан Стенсет прочел накорябанную радистом записку, покачал головой и зачитал сообщение вслух:

— «Терплю бедствие, терплю бедствие. Говорит дрейфующая станция № 7. Лагерь разваливается…». И это все? — Он яростно сверкнул глазами.

Радист молча кивнул. Стенсет отвернулся и скомандовал рулевому:

— Самый полный вперед! Возьмите влево, курс по компасу ноль один пять. — Он обернулся к старшему офицеру. — Следуйте к предыдущему местоположению станции. И назначьте на мостик еще троих смотрящих!

Капитан остановился за спиной радиста.

— Сообщите американской и канадской береговой охране о поступившем сигнале бедствия и передайте, что мы уже вышли к месту катастрофы. Также разыщите и уведомьте все суда в зоне досягаемости. Потом позовите на мостик Гунна и Джордино.

— Сэр, ближайшая база береговой охраны — канадская, расположена в Туктояктуке. Это более двухсот миль отсюда…

Стенсет посмотрел в окно радиорубки, в которое билась пурга, и представил, каково приходится сейчас обитателям дрейфующей станции.

— Тогда у них единственный ангел-спаситель — с бирюзовыми крыльями, — тихо ответил он.

Номинальная скорость «Нарвала» составляла двадцать три узла, однако в бурном море он едва ли смог бы сделать больше двенадцати. Шторм достиг апогея — ветер дул со скоростью семьдесят миль в час, тридцатифутовые волны швыряли корабль, как ореховую скорлупку. Рулевой озабоченно следил за автопилотом, опасаясь, что из-за постоянных корректировок курса механизм выйдет из строя: судно никак не желало двигаться на северо-восток.

Гунн и Джордино подошли к Стенсету и прочли сообщение, примятое с дрейфующей станции.

— Рановато пока для вскрытия льда, — заметил Гунн, задумчиво потирая подбородок. — Хотя иногда дрейфующие льдины раскалываются в мгновение ока. Впрочем, вряд ли эго происходит совсем уж неожиданно.

— Вероятно, они переполошились из-за небольшой трещины и потеряли радиорубку или даже электрогенераторы, — предположил Стенсет.

— Будем надеяться на лучшее, — кивнул Гунн, глядя на бушующий за окном вихрь. — Если им есть где укрыться от шторма, то все в порядке.

— Есть и другая вероятность, — тихо сказал Джордино. — Дрейфующая станция находилась слишком далеко от берега, штормовой нагон воды разбил льдину, и лагерь развалился на части.

Капитан и Руди Гунн мрачно кивнули, понимая, что в этом случае шансов на спасение у полярников практически не было.

— Каков ориентировочный прогноз? — спросил Гунн.

— Шторм утихнет не раньше, чем через шесть-восемь часов. Придется обождать, иначе мы не сможем высадить на лед поисковую команду, — ответил Стенсет.

— Сэр! — перебил его рулевой. — Там большая льдина.

Стенсет увидел слева по носу айсберг размером с дом.

— Сбавить ход и скорректировать курс! Сколько до дрейфующей станции?

— Осталось менее восемнадцати миль, сэр.

Стенсет шагнул к экрану радара и установил радиус действия в десять миль. В верхнем углу возникла зеленая ломаная линия, под которой капитан заметил небольшое пятнышко и указал на него пальцем.

— Вот здесь должна находиться станция, — мрачно сказал он.

— Похоже, дрейфующая станция вдруг стала подводной, — вздохнул Джордино.

Гунн прищурился, внимательно разглядывая радар, и ткнул пальцем в угол экрана.

— Смотрите, вон там идет какой-то корабль.

Стенсет тоже присмотрелся и отметил, что неизвестное судно направляется на юго-восток. Он приказал радисту окликнуть корабль, однако ответа не последовало.

— Возможно, китобой-браконьер, — предположил капитан. — В море Бофорта частенько заплывают японцы, чтобы поохотиться на белух.

— В такую погоду им явно не до выхода на связь, — откликнулся Джордино.

Вскоре они приблизились к шельфовым льдам, где раньше была станция, и забыли про неизвестное судно. На пути «Нарвала» появились большие глыбы льда. Теперь к спасательной операции подключился уже весь состав экспедиции. Ученые тоже решили бросить вызов стихии и присоединиться к команде корабля. Одевшись в штормовое обмундирование, они выстроились вдоль леерного ограждения и принялись высматривать своих коллег в ледяных арктических водах.

Наконец «Нарвал» достиг указанной точки, и Стенсет подвел его к льдине на расстояние сотни футов. Исследовательское судно медленно курсировало мимо многочисленных айсбергов, недавно отколовшихся от ледяного поля. Капитан приказал включить на борту все огни и периодически сигналить корабельным гудком «Каленберг», надеясь, что терпящие бедствие полярники услышат оглушительный рев и заметят свет. Мощный ветер начал стихать, снежная пелена постепенно рассеивалась. Однако все было тщетно: на расстилавшейся ледяной равнине не обнаружилось ни малейших признаков лагеря или людей. Если они здесь и были, то теперь их отделяло от поверхности по крайней мере две тысячи футов темной воды.

Кевин Бью обреченно наблюдал, как под натиском волн их укрытие величиной с линкор постепенно уменьшилось До размеров небольшого домишки. С каждым ударом от льдины откалывались новые куски, качка усиливалась, и их все дальше уносило в открытое море. Айсберг погружался в воду, захлестывающую его подножье. Дрожа от пронизывающего холода, Бью с отвращением отметил, что теперь вдобавок ко всему его скрутил приступ морской болезни.