мы могли лишь держаться за руки своими скованными запястьями.

…Кто-то растащил нас в разные стороны.

Ходьба по ровному участку пустоты.

Я видела ещё больше самолётов. Один самолёт в особенности, прямо перед нами. Люди шли по обе стороны, окружая нас, держа за руки, ведя по взлётной полосе. Я обернулась, ища Блэка, и увидела, что он идёт рядом…

…Я моргнула и оказалась на самолёте.

Брик сидел рядом со мной.

По другую сторону от него сидел Блэк.

Я не могла дотянуться до него. Я больше не могла дотронуться до его пальцев.

Блэк спорил, угрожал кому-то… я слышала интенсивную ярость в его голосе, пока он угрожал кому-то, угрожал своему собеседнику…

…я гадала, не Брик ли это.

Я гадала, не о Брике ли он говорит.

Я помнила, как он просыпался посреди ночи почти каждую ночь после того, как выбрался из тюрьмы, в которую поместил его Брик…

Я видела, как Брик кормился от Блэка, пил из его запястья, держал руку на его члене…

По мне пронеслась ярость такой силы, что я закричала.

Я рванулась, натягивая ремни, которые удерживали меня в кожаном кресле. Я не могла дышать. Я могла лишь рычать на него, бросаясь всем телом против того, что удерживало меня на самолётном сиденье. Каждая мышца напряглась. Боже. Всё так сильно болело…

Боль обострилась.

Я ощутила осколок огня в моей шее, в горле…

Всё погасло.

На сей раз я была практически уверена, что они накачали меня наркотиками.

И всё же я не могла быть уверенной на сто процентов.

Может, мой разум отключился.

Может, у меня случилось короткое замыкание. Слишком много напряжения. Слишком много натуги.

Я не верила глазам, когда видела вокруг звёзды, тёмные океаны, бескрайнюю ширь ночи. Мы с Блэком стояли по пояс в океанских волнах, тёплая вода кружила вокруг нас в темноте, пока мы смотрели, как восходит луна.

Я чувствовала так много облегчения. Так много.

Я испытывала умиротворение здесь; абсолютное умиротворение, будто мы наконец-то могли жить своей жизнью.

Мне казалось, что всё наконец-то так, как должно быть…

На дороге попалась кочка.

…Мы находились в очередной машине.

Я прислонялась к боку Блэка и ощущала других рядом с нами.

Я прижалась к нему, испытывая такое облегчение из-за того, что он здесь. Я чувствовала, как мой свет сливается с его светом, улавливала его облегчение, когда он вплёлся в меня. Мне хотелось забраться к нему на колени, но каждый раз, когда я пыталась это сделать, кто-то хватал меня за руки и стаскивал с его ног.

Белые пальцы схватили цепочку между моими наручниками, удерживая меня на месте.

Я ощутила, что это злило Блэка.

Я ощутила, что Блэку не нравится, что эти руки прикасаются ко мне.

Я ощутила, что Блэку не нравится, что я сижу рядом с кем-то.

…Когда я очнулась в следующий раз, я всё ещё находилась в машине.

Может, в другой машине. Может, в грузовике.

Я ничего не видела. Вокруг царила абсолютная темнота.

Я чувствовала рядом Блэка.

Я чувствовала и других людей, вокруг нас обоих.

Я слышала дыхание людей.

Половина из них, должно быть, спала, но некоторые дышали слишком часто, паникуя и боясь того, где мы находились. Постепенно появился свет. Я гадала, не проезжали ли мы туннель. Я гадала, может, кто-то надел мешок мне на голову, а потом снял.

С одной стороны мою руку сжимала холодная ладонь.

Я повернулась и увидела там Ника. Его вампирские глаза были кроваво-красными, пока он в ярости смотрел на кого-то напротив. Он зарычал… как животное… и я отпрянула, ничего не сумев с собой поделать. Я никогда прежде не видела в его глазах столько ярости, столько неразбавленной ярости на того, кто был перед ним. Я чувствовала, как Блэка беспокоит, что я держу Ника за руку…

«Всё хорошо. Теперь всё хорошо. Он снова Ник, помнишь?»

Но Блэк этого не слышал.

А может, его беспокоило не это.

«Ты сказала, что он хорошо целуется, — прорычал он в моём сознании. — Тебе понравилось, как он целуется».

«Блэк…»

Но Блэк сейчас не был рациональным.

Он хотел убить его.

Он хотел убить их всех.

Он не чувствовал себя в безопасности. Блэку всё это не казалось безопасным.

Я тоже не чувствовала себя в безопасности.

Тем временем, Ник продолжал рычать на того, кто сидел напротив него. Если бы они не сковали его, если бы у него не было цепи на горле, если бы его руки не были связаны с моими, он бы разорвал на куски того, кто сидел напротив… но он не мог пошевелиться.

Он не мог пошевелиться.

…Я моргнула, и всё сделалось чёрным.

Над головой простирался потолок.

Высокий. Старый. Возможно, дорогой, но ветхий, будто кто-то позволил особняку истлеть за годы, позволил коврам выцвести вместе с обоями и картинами. Надо мной висела массивная серебряная люстра, собиравшая на себя пыль…

Кто-то тяжело дышал.

Не кто-то один. Много людей.

Я слышала, как всюду вокруг меня люди тяжело дышали, борясь с паникой.

Я осознала, что я тоже в их числе.

Я была одной из тех, кто тяжело дышал.

Gaos. Где Блэк?

«Я здесь, док. Я здесь… где ты? Ты рядом со мной?»

Я не знала. Я не знала, как ему ответить.

Торты всё ещё были в нашей крови.

Я вынуждена была предположить, что прошло не очень много времени.

Часы? Меньше дня.

Должно быть, точно меньше дня.

Мы все до сих пор были не в себе. Все мы.