Кристина поднесла пропуск к картридеру, приоткрыла дверь, скользнув за неё, но не открывая настежь.

– А вот ты точно опоздаешь, – и, подмигнув мне, она закрыла дверь. Убежала с моим пропуском!

– Кристина! – я ударил кулаком по двери, а потом расхохотался. Ловко она меня.

Я действительно опоздал, ведь пришлось ждать, пока охранник откроет мне дверь. К слову, после довольно жесткого выговора безопаснику, эти ребята сейчас были на грани увольнения, ведь не досмотрели проникновение в здание постороннего.

После двухдневного отсутствия на работе нужно было разобрать корреспонденцию, просмотреть почту, да и проверить продажи. Но после того, как увидел Кристину, выдержка дала трещину. Я всё же открыл книгу, решив просто просмотреть текст, надеясь, что он даст подсказку, объяснит, пишет ли Кристина о происходящем в её жизни или просто фантазирует. Как оказалось, просто просмотреть не получится.

Тугие струи воды почти обжигают и так пылающую кожу, пар поднимается, оседая туманной дымкой на прозрачной панели душевой кабины и витая в воздухе, словно в попытке прикрыть их наготу. Анни смотрит в черные глаза Крауна и дрожит в предвкушении. Оно магмой растекается по жилам, опаляет мысли и растекается внизу живота озером желания и похоти.

Анни словно в трансе, она всё ещё не может поверить, что это происходит с ней. Всегда такая правильная, сейчас она находится в объятиях почти незнакомого мужчины и предвкушает момент их близости. Томас красив и загадочен, он не может не привлекать, не может не интриговать. То, что происходит сегодня, больше не повторится, и Анни окончательно отпускает внутренние тормоза. Сегодня она будет такой, какой хочет сама: страстной, голодной, дарящей удовольствие и получающей его взамен.

Она касается его, проводит ладонями по влажной груди. Тугие мышцы напрягаются под ее пальцами, и Анни улыбается, когда ощущает дрожь Томаса. Он хочет её не меньше. Ладонь Анни опускается ниже по твердому животу и ещё ниже, пока не обхватывает налившийся кровью член. С судорожным вздохом она подаётся вперёд, приподнимается на цыпочках, чтобы дотянуться до твёрдых губ Томаса и самой его поцеловать.

Анни целует, как сумасшедшая, посасывает, покусывает, обводит кончиком языка линию губ. И когда понимает, что этого недостаточно, спускается ниже, прижимается губами к колючему подбородку. А ладонь всё ещё сжимает твердый, как камень, член, поигрывает, обводит большим пальцем головку. Анни порывисто спускается ниже, кончиком языка слизывает влагу с кожи поверх дернувшегося кадыка. Спускается поцелуями к груди. Сердце Томаса бьется так быстро, что она ощущает его вибрации губами.

Томас не выдерживает первым. Его ладонь ложится на макушку Анни и мягко подталкивает вниз. Анни не сопротивляется, послушно садится на колени. Краун гулко вдыхает воздух носом, когда Анни, обведя большим пальцем головку, повторяет этот жест уже кончиком языка. А потом резко выдыхает, когда Анни обхватывает головку губами и вбирает её в рот.

Анни не отрывает взгляда от лица Крауна, её буквально ведёт от осознания того, насколько ему хорошо. Она не торопится, ей нравится мучить его, нравится менять темп, нравится ощущать его возбуждение. Она продолжает медленно вбирать его в себя, выпускать, чтобы обвести языком линию от основания ствола к головке. Тело Крауна напряжено до предела, а грудь вздымается от тяжелого дыхания. В какой-то момент он окончательно теряет контроль, прихватывает её волосы у корней, двигает бедрами и со стоном закатывает глаза.

И Анни с радостью подхватывает задаваемый мужчиной темп: вбирает его полностью, впускает так глубоко, что сбивается и так неровное дыхание, и горло прошивает спазм. Темп всё ускоряется, они дышат через раз, хватка Крауна на её волосах усиливается. Тело Анни дрожит, она возбуждена не меньше Крауна, по бедрам течёт смазка, смешиваясь со струями воды. Но сейчас больше, чем получить разрядку, она хочет увидеть, как кончит Краун. И он не разочаровывает, вздрагивает всем телом, стонет, запрокинув голову. Горячая струя бьёт в горло, растекается пряной терпкостью по нёбу и языку. Зрелище блаженствующего Крауна оправдывает все её ожидания, ошеломляет и поднимается волной радости в глубине души.

Твою мать…

Я заблокировал экран телефона, зажмурился. Не идиот ли? Зачем начал читать? Так, собраться! Раз начал, надо узнать, чем дело кончилось…

Томас аккуратно подхватывает губами дольку персика из рук Анни. Она задыхается, сердце пропускает удар, когда Краун вбирает в рот и ее пальцы, слизывая сок.

Твою мать!

Дальше я просматриваю мельком. Так, на столе, на полу, в кровати. Ну Кристина, разошлась не на шутку. Я думал всё, но они ещё и в прихожей хорошо так попрощались.

Томас проходит мимо неё, даже не взглянув, будто она пустое место, будто не он кончал, шепча её имя словно мантру. Анни отворачивается к экрану компьютера, пытается отбросить грустные мысли и подавить жгучие слёзы. Она же знала, что та ночь будет единственной, что для Томаса она просто красивое тело. Но разве можно просто забыть такую ночь, обжигающе-страстную и щемяще-нежную?

С трудом удаётся выполнять обычную работу, всё валится из рук. Анни ругает себя за глупость и слабохарактерность, но то и дело поглядывает на закрытые двери кабинета Крауна. Конец рабочего дня становится избавлением. Она спешно собирает вещи, стремится отдалиться от Крауна, дать себе успокоиться, прийти в себя. Но вскоре, читая сообщение, пришедшее на телефон, она осознаёт, что прийти в себя не получится.

“Если хочешь продолжить, не надевай завтра бельё”.

Краун, не глядя на неё, проходит через офис и оборачивается только в лифте. Их взгляды встречаются, черные глаза смотрят выжидающе. Сжав до боли кулаки, Анни отрицательно качает головой, надеясь, что не сдастся к утру. Створки лифта закрываются, прерывая молчаливый диалог взглядов.

Дочитав, я пришёл к выводу, что Кристина сведёт меня с ума, а я идиот, потому что придвинул к себе ноутбук и написал Кристине лаконичное: “Зайди ко мне”.

Наверное, стоило переждать, пока я немного успокоюсь после прочтения, пока кровь из паха вновь прильёт в мозг. Но я должен был увидеть Кристину, поговорить и выяснить наконец, кто является прототипом Томаса “загадочного засранца” Крауна.

Намотав несколько кругов по кабинету, я в итоге остановился перед столом и принялся ждать, облокотившись на столешницу. Кристина постучалась в дверь буквально через пять минут после сообщения. Выглядела она такой же добродушной, как и утром. Мой взгляд сразу прикипел к её бёдрам. Ведь точно не видно белья. Неужели всё написанное произошло на самом деле?

– Спасибо, что одолжил пропуск, – Кристина с хитрой улыбкой на соблазнительных губах подошла к столу, протягивая мне пропуск.

Я даже не успел осмыслить и уже нагнулся, и в рывок дернул юбку к талии. Кристина задохнулась от возмущения или неожиданности.

Моё победное “Ага!” вылилось во невнятное “Ох”.