В 1436 г. король Карл VII торжественно вступил в Париж. Нормандию вернули в 1450 г., Гиень – в 1453-м. Англичане удерживали только Кале. Столетняя война обошлась недешево.

Когда война перестала мешать, Франция расцвела. К 1440 г., а возможно, и несколько раньше, король Карл VII стал самым влиятельным правителем в Европе. «Он король королей, – писал дож Венеции, – без него невозможно ничего решить». Ему к тому же повезло иметь при дворе одного из самых выдающихся деловых людей всех времен. Жак Кёр примерно в 1430 г. отправился в Левант и обосновался в Дамаске. За несколько лет он упрочил положение Франции на Среднем Востоке до такой степени, что она стала серьезным конкурентом великим торговым республикам Италии. В 1436 г. Карл призвал его обратно в Париж и назначил главой Монетного двора, затем, в 1448 г., Кёр отправился в Рим в качестве королевского посла к папе Николаю V и примерно с этого времени регулярно выделял своему господину денежные ссуды, на которые Карл при необходимости предпринимал военные действия. На тот момент Жак Кёр был самым богатым частным лицом в истории Франции: имел, судя по всему, больше кораблей, чем сам король, дал работу трем сотням управленцев и открыл торговые дома по всей Западной Европе. Его особняк в Бурже остается одним из прекраснейших светских памятников позднего Средневековья. Он подарил кафедральному собору города изысканный алтарь, а его сын Жан стал в нем архиепископом.

Но все это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. В феврале 1450 г. поразительно красивая любовница короля Агнесса Сорель (известная как la Dame de Beauté – «Дама красоты», – она стала первой официально признанной фавориткой короля в истории) таинственно умерла в двадцать восемь лет. Одна из придворных дам, много задолжавшая Жаку Кёру, официально обвинила его в отравлении Агнессы. Против него не было никаких доказательств, но в июле 1451 г. Карл поддался возрастающему давлению и отдал приказ арестовать Кёра и конфисковать его имущество. Посыпались обвинения: он платил французским золотом неверным, похищал гребцов для своих галер, отослал обратно раба-христианина, который искал убежища на одном из его кораблей, мошенничал в Лангедоке. Все знали, что он невиновен, но это не имело значения: почти два года его держали в пяти разных тюрьмах, потом заставили публично покаяться и выплатить королю огромные дополнительные деньги, остальную собственность изъяли и сослали его на неопределенный срок. В 1445 г. Кёру удалось попасть в Рим, где хорошо относившийся к нему папа Николай тепло принял несчастного. После смерти Николая в 1455 г. преемник понтифика Каликст III поставил Кёра во главе флота из шестнадцати кораблей, которые он отправил к острову Родос, страдавшему от одной из периодических осад мамлюкского султана Египта. В дороге Кёр заболел и умер вскоре после приезда на Родос.

Испытывал ли Карл угрызения совести за судьбу Жака Кёра? Скорее всего, да, но в последние два года его жизни он имел две более мучительные проблемы, олицетворением которых были герцог Бургундский и собственный его сын Людовик, дофин. Герцоги Бургундии, формально вассалы французского короля, стали, подобно Кёру, слишком богатыми и могущественными, но, поскольку де-факто они практически являлись королями, справиться с ними было куда сложнее. Кроме Бургундии, которую Филипп Смелый получил в качестве апанажа от своего отца Иоанна Доброго, они через брачный союз приобрели Фландрию и теперь контролировали все Нидерланды до самого устья Соммы. Их герцогство простиралось от Северного моря до Юры, предгорья Альп. Они уже давно прекратили приносить феодальную присягу королю Франции – более того, они зашли так далеко, что сами вступили в союз с англичанами во время Столетней войны. (Именно они, а не англичане были инициаторами захвата и сожжения Жанны д’Арк.) Их двор в Дижоне не уступал в изысканности двору Парижа, их архитектура была превосходной, их скульптура (вдохновленная поразительным гением Клауса Слютера) даже лучше. Еще в 1429 г. герцог Филипп Добрый учредил орден Золотого руна, который стал, наверное, самой высокой и желанной наградой во всей Европе.

Второй проблемой являлся дофин. Он доставлял беспокойство практически со дня своего рождения в 1423 г. Старший из четырнадцати детей, рожденных Карлу VII Марией Анжуйской, еще мальчиком показал себя пугающе разумным – значительно более умным, чем его отец, которого он не любил и презирал. Очень скоро дофин стал требовать реальной власти, но Карл, отвечавший сыну взаимностью, всегда отказывал. Людовик, соответственно, делал все, что мог, чтобы внести осложнения в правление отца. Еще в 1440 г., когда ему было всего семнадцать, он присоединился к восстанию французской знати против короля, известному как Прагерия[57], и скоро был вынужден сначала удалиться в свою провинцию Дофине, а потом, в 1456 г., искать убежища у Филиппа Бургундского. «Мой кузен Бургундский не знает, что делает, – сказал Карл с чувством. – Он вскармливает лисицу, которая сожрет его кур». Людовик также проявлял исключительную враждебность к фаворитке отца Агнессе Сорель: однажды он обнаженным клинком гнал ее в постель своего отца. Он, вне всякого сомнения, был организатором ее убийства (теперь считается, что она была отравлена ртутью), за которое так дорого расплатился невиновный Жак Кёр.

В 1458 г. король серьезно заболел. Болезнь началась с язвы на ноге, которая никак не затягивалась и даже стала нагнаиваться, затем инфекция проникла в челюсть, где образовался большой и болезненный гнойник. Он продолжал увеличиваться в размере, и скоро король уже не мог глотать. Понимая, что жить ему, наверное, осталось несколько дней, он позвал к своей постели дофина, но Людовик предсказуемо отказался прийти. Это было его последнее непослушание, его последнее предательство. Карл умер 21 июля 1461 г., его похоронили рядом с родителями в Сен-Дени. Он был хорошим королем, а возможно, и великим. Первую часть его правления, естественно, затмевает Жанна д’Арк и ее мученичество, однако потом ему удалось сделать то, чего не смогли добиться четыре его предшественника, – он вытеснил англичан из Франции, осталась только одна последняя английская точка в Кале. Наконец, он обеспечил Францию постоянной армией, первой со времен Римской империи. Его подданные имели достаточные причины быть благодарными этому королю.