– Кас, что происходит? – спрашивает перепуганная Кармель.

– Заткнись и давай к двери! – ору я.

Перед собой я выставил атам, хотя и знаю, что Анна его не боится. На сей раз она кидается на меня. Свободной рукой я хватаю ее за запястье, а другой пытаюсь сдерживать при помощи ножа.

– Анна, прекрати! – шиплю я, и в глазах у нее снова проступают белки.

Зубы у нее стиснуты так, что она с трудом проталкивает сквозь них слова.

– Убери ее отсюда! – стонет она.

Я с силой отталкиваю ее в надежде опрокинуть, затем хватаю Кармель, и мы ныряем в дверь. Только скатившись с крыльца и оказавшись снова на заросшей травой земле, оборачиваемся. Дверь захлопнулась, и я слышу, как Анна беснуется внутри, круша и раздирая мебель.

– Боже мой, она ужасна, – шепчет Кармель, утыкаясь лбом мне в плечо.

Я на минутку мягко обнимаю ее, потом отстраняюсь и иду обратно к крыльцу.

– Кас! Не ходи туда! – кричит Кармель.

Я понимаю, какое у нее сложилось впечатление, но я-то видел, что Анна пыталась остановиться. Когда я ставлю ногу на первую ступеньку, в окне появляется Аннино лицо, зубы ее оскалены, на бледной коже выпирают вены. В глазах стоит темная вода.

– Анна, – шепчу я.

Подхожу к окну, но не успеваю приложить ладонь к стеклу – она отплывает, отворачивается, скользит вверх по лестнице и исчезает.

Торопливо шагаем по неровному гравию Анниной подъездной дорожки, Кармель трещит без умолку. Вопросы сыплются из нее тысячами, я не обращаю внимания. Я могу думать только о том, что Анна убийца. Но она не злая. Анна убивает, но Анна не хочет убивать. Она не такая, как все другие привидения, с которыми я имел дело. Конечно мне доводилось слышать о разумных привидениях, которые вроде бы знали, что умерли. По словам Гидеона, они сильны, но редко настроены враждебно. Не знаю, что делать. Кармель хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Что? – рявкаю я.

– Ты не хочешь рассказать мне, что именно ты там делал?

– Не особенно.

Видимо, я проспал дольше, чем думал… или так, или разговаривал с Анной дольше, чем мне казалось, потому что облака на востоке уже пронизаны масляными столбами света. Солнце мягкое, но мне оно режет глаза. Тут в голове звенит звонок, и я, моргая, смотрю на Кармель, впервые осознавая, что она и правда здесь.

– Ты следила за мной, – говорю. – Что ты здесь делаешь?

Она неловко переминается:

– Не могла заснуть. И хотела выяснить, правда ли это, поэтому отправилась к твоему дому и видела, как ты уезжал.

Она глядит на меня из-под ресниц, словно хочет, чтобы я сам обо всем догадался, чтобы ей не пришлось говорить вслух, но я ненавижу эту игру. Выдержав несколько секунд моего раздраженного молчания, она сдается.

– Я разговаривала с Томасом. Он говорит, ты… – Кармель трясет головой. По ней, верить в подобное просто глупо. А я чувствую себя дураком, что доверился Томасу. – Он говорит, ты занимаешься убийством призраков. Типа охотник за привидениями.

– Я не охотник за привидениями.

– Тогда что ты там делал?

– С Анной разговаривал.

– Разговаривал с ней? Она убила Майка! И тебя могла убить!

– Нет, не могла. – Бросаю взгляд на дом. Странно говорить о ней так близко от ее дома. Неправильно как-то.

– И о чем же ты с ней разговаривал?

– Ты всегда такая любопытная?

– Можно подумать, о чем-то личном! – фыркает она.

– Может, и так, – отвечаю я.

Мне хочется убраться отсюда. Хочу оставить мамину машину дома, и пусть Кармель отвезет меня к Томасу. Разбужу его. Матрас из-под него выдерну. Прикольно будет поглядеть, как он, сонный, будет подскакивать на голой пружинной сетке.

– Слушай, давай просто двигать отсюда, ладно? Поезжай за мной обратно до моего дома, а там уже на твоей машине поедем к Томасу. Я все объясню, обещаю, – добавляю я, видя ее недоверчивый взгляд.

– Ладно.

– И, Кармель…

– Да?

– Никогда больше не называй меня охотником за привидениями, хорошо? – Она улыбается, и я улыбаюсь в ответ. – Ну вот и договорились.

Она норовит прошмыгнуть мимо меня к своей машине, но я ловлю ее за руку:

– Ты никому больше не рассказывала о том, что сболтнул Томас?

Она мотает головой.

– Даже Кати и Натали?

– Я сказала Нат, что у нас с тобой свидание, чтобы она прикрыла меня, если мои родители позвонят ей. Им я сказала, что осталась у нее.

– И зачем, ты ей сказала, мы с тобой встречаемся? – спрашиваю.

Она награждает меня возмущенным взглядом. Полагаю, Кармель Джонс встречается с мальчиками тайком ночью исключительно по романтическим причинам. Запускаю пятерню в волосы.

– Так что, я должен что-то изобразить в школе? Типа мы целовались?

Кажется, я слишком часто моргаю. И плечи опустились так, что я чувствую себя на фут ниже ее. Она завороженно смотрит на меня:

– Ты по этой части не очень, да?

– Да как-то вообще не приходилось, Кармель.

Она хохочет. Черт, она и правда красивая. Неудивительно, что Томас слил все мои тайны. Она его, поди, одним взмахом ресниц в нокаут отправила.

– Не переживай, – говорит она. – Я что-нибудь придумаю. Скажу всем, что ты офигенно целуешься.

– Обойдусь без рекламы. Слушай, просто поехали к моему дому, ладно?

Она кивает и ныряет в свою машину. Садясь в свою, ловлю себя на желании надавить на руль, чтоб сработал клаксон. Его рев заглушит мой крик. Почему это дело такое трудное? Из-за Анны? Или из-за чего-то еще? Почему всем так надо лезть в мои дела? Никогда еще так трудно не было. Самые дикие мои байки принимались на веру, потому что в глубине души никто не хотел знать правду. Как Чейз и Уилл. Они-то легко купились на Томасову волшебную сказку.

Но теперь поздно. Томас и Кармель в игре. А игра на сей раз куда опаснее.

– Томас живет с родителями?

– Не думаю, – говорит Кармель. – Его родители погибли в автокатастрофе. Пьяный водитель выехал на встречку. По крайней мере, так говорят в школе. – Она пожимает плечами. – По-моему, он просто живет у дедушки. У того чудного старика.

– Хорошо.

Стучу в дверь. Не страшно, если разбужу Морврана. Ядовитый старый хрен умеет пользоваться суматохой. Но после тринадцати очень громких и раскатистых ударов дверь распахивается и перед нами возникает Томас в крайне неприглядном зеленом халате.

– Кас? – шепчет он сиплым со сна голосом.