– С кем? – я от такого утверждения аж растерялась.

– С майором этим несчастным.

– То есть я тебя правильно поняла? Ты намекаешь, что я решила мстить «бедному несчастному майору»? Так я тебя успокою. Нет, не свожу. И не такой уж он несчастный. У них вполне приличные зарплаты. И ему вполне по деньгам снимать квартиру. Это с чего он несчастный? Может, это жена его была несчастной? Она страдала от храпа его жуткого, от эгоизма, от черствости. Правильно она его выгнала. А он с ней должен жить? Третьим в постели?

– Может быть, ты и права. Извини. Я погорячился. Просто я так и знал, что ты станешь в это дело лезть. Опять. И ничто тебя не остановит. Вот права мама. Ты упертая.

– И во-вторых, я шла по тому же пути, который прочесали менты несколько раз. Почему я, не будучи полицейской ищейкой, обратила внимание на дупло? А менты прям такие супер специалисты и не обратили. Может, потому, что мне интересно, кто убил и почему. Мне докопаться хочется. И я для этого нахожу возможности. А им не только не интересно. Они это дело слить решили и находят себе оправдания. Из-за меня план их сорвался. Еще два трупа всплыли. Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Если бы там не было свидетелей, они эти трупы назад в озеро скинули бы. Свидетели помешали. А так все шито-крыто было бы. Меня, честно говоря, это бесит. Не умеешь расследовать дела – вон из полиции. На выход. Уступи место тем, кто хочет работать и работу эту любит.

– Ладно. Я понял. А то ты меня лозунгами задавила. Звоню Натану. Только ты ему сама выложи все. У тебя это убедительно получается. Ты вон мне высказала. И я стал думать, что майор – червяк жопорукий. Звоню.

Никита набрал номер. Там взяли трубку. Я объяснила, кто я. Сказала, что нашла вторую сережку. Меня дальше не стали слушать. Просто сказали ждать.

– Кого ждать? Чего ждать? Надо теперь ментам звонить, наверное.

– Надо было сразу. Но кто я такой, чтобы с тобой спорить…

– Ты любимый муж. Глава семьи. Спорить нам ни о чем не надо. Мы сейчас с политиком поговорим, а потом ментам позвоним. Обязательно. Все-таки пистолет не игрушка. Его сдать надо, как полагается. Видео надо на комп скинуть, на всякий случай. Вдруг пригодится. И еще одну вещь надо найти. Она где-то здесь валяется.

– Какая еще вещь?

– Бутылка из-под воды.

– Это искать иголку в стоге сена…

– Ничего подобного. Я уже просчитала. Здесь десять тропинок, не считая той, что я уже просмотрела. Где-то ее выкинули по пути. Не станут же с собой возить улику. И в озере бутылку не нашли. Значит, выкинули где-то на расхоженной тропинке.

– Согласен. Ответь, что это даст? Ну, найдешь ты эту бутылку. И что?

– В ней может остаться препарат, которым их отравили. Это раз. На ней могут быть отпечатки убийцы. Это два. Мы поймем, где он вышел из леса. Тогда проследим, какие машины там проезжали. Это три. Пока хватит?

– Ты точно не была в прошлой жизни Шерлоком Холмсом?

– Нет. Он выдумка. А я на чистом сливочном масле выращена.

Настолько эта фраза из старой сказки про Ивана царевича была не к месту вставлена, что Никита заржал, аки скакун ахалтекинской породы. А следом и я за ним засмеялась. Только отсмеялись, как раздался звонок в ворота. Взглянула на камеру. Там машины стоят, не пересчитать. Открыла калитку и пригласила зайти. Зашли сначала охранники, потом политик, а уж за ними материализовался Натан Львович.

– Перейдем сразу к делу. Что же вы такого нашли? – спросил ювелир, потирая ручки. Мне интересно, он всегда их так потирает?

– Похоже, что вторую сережку. Чей-то телефон, пистолет, босоножки.

– Показывайте.

– Что?

– Сережку.

Я выложила на чистый лист бумаги серьгу. Руками не трогала. Ювелир кивнул головой.

– Это она. Пара.

– Точно она? – это уже политик спрашивает ювелира.

– Точно. Нет никаких сомнений. Я их из миллиона узнаю.

– Где нашли? Рассказывайте.

Я все до мелочей рассказала. И про слегка поврежденную кору дерева. Белка бы так не оцарапала ствол. Это сделал крупный зверь, вроде человека. И про дупло. И про то, что выше среднего роста должен быть человек. И про то, что я смогла туда посмотреть с помощью Никиты. И про свои подозрения, что это хранилище ценностей убийцы.

– А мотив у него какой? И откуда пистолет?

– Мотив не знаю какой. Пистолет просто там лежал. Мне его и все остальное майору отдать придется.

– У меня один вопрос. Почему ты увидела все это, а они нет?

– А им не надо. Вот и делают кое-как свою работу. Недоделкины они.

– А тебе, значит, надо?

– И мне не надо. Я просто любопытная. Привыкла свой нос совать куда не надо. Вон у мужа спросите. Он подтвердит.

– Правду говорит. Вот и сейчас ругались по этому поводу.

– Значит, тебе не надо, а ты землю носом роешь. Им платят, а они мимо ходят. Так… Я тебя понял. Звони ментам. Сдавай улики. Я потом позвоню.

– А можно вопрос?

– Спрашивай.

– Фотографии вашей дочери можно увидеть?

– Зачем?

– Объясняла же. Любопытство.

– Нет.

– На нет и суда нет. Настаивать не буду. Пусть дальше жопорукий майор работу делает.

Политик вроде притормозил, что-то хотел сказать. Но потом что-то для себя решил, попрощался и ушел. Меня в который раз за мои поиски щелкнули по носу. Хорошо хоть, что не обматерили по папе и по маме. Ну что? Остается только позвонить ментам и сдать находки в утиль. Я не оговорилась. С таким подходом к расследованию и с таким рвением, как майор ведет дела, это одно и то же. Что я майору отдам улики, что я выкинула бы эти вещи в мусор… Но по закону я должна им найденное сдать.

– Здравствуйте. Я нашла еще одну сережку. Босоножки и телефон.

– Что ж вы такая неугомонная? Что ж вы все находите и находите. Что еще нашли?

– Пистолет ТТ. Одну штуку.

– Еду.

– Что сказал майор? – Никите уже интересно, что скажет майор. И как вообще они отреагируют на находку.

– Сказал, едет. Только в голосе не слышно радости.

– Чего же ему радоваться, когда под боком такая деятельная особа орудует? И все никак не успокоится. Он опасается, что в следующий раз ты танк ему предъявишь.

– Если найду, то сдам властям.

– По-моему, он тебя уже боится.

– Почему?

– Вдруг ты вообще найдешь убийцу раньше, чем они подоят папашу.