– Хотите кофе? – спросил Лэнсбери, и мы с мамой согласились. Он исчез на кухне, откуда сразу послышался стук шкафчиков и звон посуды.

– У него есть вкус, – сказала мама, когда Лэнсбери уже нас не слышал.

– Удивительным образом вынуждена с тобой согласиться. – Так как мне пришлось бы провести ближайшие несколько дней в этой квартире, я не стала все тщательно разглядывать. Но от всего, что мне уже удалось увидеть, сложилась четкая картинка.

Я высвободила Шелдона из переноски и, сев на один из стульев за обеденным столом, посадила его на колени. Мама села рядом. Я почесывала Шелдона за ушком, пока тот топтался по моим ногам, внимательно осматривался и принюхивался. Совсем скоро Лэнсбери вернулся с подносом, поставил его на стол и присоединился к нам. Он протянул нам с мамой чашки с кофе, для себя он заварил черный чай.

– У тебя прекрасная квартира, – одобряюще сказала мама.

Взгляд Лэнсбери на мгновение остановился на мне, и уголок его рта приподнялся.

– Спасибо, – ответил он, не без гордости в голосе. Затем он обратился ко мне. – Помимо гостиной, есть лишь моя спальня и ванная. Ты можешь выбрать, где будешь спать. Или на кровати, или на диване, который можно разложить. Некоторым людям не очень нравится спать в чужих кроватях и… Выбери что-нибудь.

Я запретила себе думать о том, чем Лэнсбери только не занимался в своей кровати, и остановилась на гостиной. Шелдон опередил мой дипломатический ответ, он спрыгнул с колен и стал тщательно изучать диван. Все понюхав, он свернулся в мурлычущий клубок.

– Решение только что было принято, – ответила я и показала на кота.

– А он вообще к туалету приучен? – сморщил нос Лэнсбери.

– Конечно. Мама позаботилась о новом кошачьем лотке, специально для тебя.

Он кивнул, удовлетворенный ответом.

Они с мамой обсудили еще несколько правил поведения. Я не должна была никуда выходить одна, покидать квартиру только по действительно важным делам и все такое. Я, фыркая, принимала некоторые по-настоящему абсурдные предписания, но те двое не обращали на меня внимания. В конце Лэнсбери заверил маму, что он будет хорошо за мной следить.

– Если Малу позволит следить за ней, – с каменным взглядом, направленным на меня, добавил он. Я показала ему язык, чтобы мама не заметила. Он воспринял это с предостерегающим взглядом.

Конечно, я позволю следить за собой, когда по улицам бродит один или много сумасшедших убийц, которые вломились в нашу квартиру. За всю свою жизнь я еще не переживала подобного.

Немного позже мы с мамой попрощались в коридоре. Она прижала меня к себе и поцеловала в щеку.

– Веди себя хорошо, – посоветовала она.

– Я буду отличным гостем, – заверила я. – И Шелдон настолько, насколько сможет быть хорошим. – Мама ухмыльнулась и ушла. Когда я закрыла за ней дверь, на некоторое время прислонилась головой к стене. «Ну тогда в бой», – подбодрила я себя. Я понятия не имела, каким на самом деле был Лэнсбери. Для нас обоих эти дни должны были стать либо легкой прогулкой, либо бегом с препятствиями.

Все началось на удивление хорошо. Лэнсбери провел меня по всей квартире и показал, что и где я могу найти. Полотенца, посуда, еда и все, что мне было нужно. Я должна была чувствовать себя как дома, сказал он, и я ему поверила. После экскурсии по квартире между нами возникла неловкая тишина. Он выглядел не так сурово, как обычно, и правда старался быть гостеприимным. А Шелдона оставил спокойно дремать. Тем не менее он выглядел не особо счастливым, за что я не могла его винить. Мне не хотелось, чтобы из-за меня он чувствовал себя плохо. В убийствах я была не виновата, но могла сделать что-то для людей, которые отвечали за раскрытие этих дел. Хоть это и означало, что я должна была смириться и ждать. Вопреки своим размышлениям, я решила быть хорошим гостем и не действовать Лэнсбери на нервы. Поэтому предложила позаботиться об ужине. С одной стороны, в качестве небольшой благодарности, с другой – потому что я могла таким образом чем-то занять время. Мои кулинарные навыки ограничивались парой блюд, но чего-нибудь наколдовать на стол я могла.

Лэнсбери немного задумался.

– Я не буду тебе препятствовать. Но не хочу принуждать тебя к работе повара или что-то в этом роде.

– Ах, ерунда. Мне это нравится.

– Ну хорошо. Ты знаешь, где все находится. Бери все, что будет нужно. Я пока в гостиной, хочу еще раз просмотреть досье. Зови, если что-то понадобится.

– Оно у тебя тут? – удивленно спросила я. Он получил его от мамы? Ему вообще можно было иметь его на руках? Документы у мамы – это было одно, но у него… Лэнсбери поджал губы и засунул руки в карманы брюк.

– Может, кто-то пропустит то, что привлечет мое внимание. По крайней мере, имея сейчас новые подробности, – сказал он. Он не хотел говорить мне, откуда у него были документы. Ну хорошо. У каждого были свои тайны. Надеюсь, мама об этом знала.

– Спасибо. Если у тебя еще есть вопросы, обращайся. Что будет дальше с этими делами?

– Мы сядем все вместе еще раз за документы и рассмотрим их с новой точки зрения. Возможно, третье убийство содержит больше улик, чем первые два. Если что-то найдем, будем смотреть дальше.

– А что вы скажете другим коллегам, работающим с этим делом? Они ни в коем случае не должны узнать о Литерсуме.

– Мы будем держать все в тайне, пока это будет возможно. Но если все другие варианты закончатся, нам придется привлечь больше людей. Но об этом мы поговорим, если все зайдет слишком далеко.

Я представила это, и мне стало нехорошо. Мамина должность оказалась бы под угрозой, если бы ее приняли за сумасшедшую, выдумавшую какой-то Литерсум. А я не думала, что смогу взять с собой остальных полицейских из Ярда в Параби, не сообщая об этом миссис Бэдэм, миссис Пэттон или лично Мнемозине.

Мои мысли, очевидно, можно было прочитать на лице, потому что Лэнсбери сочувствующе улыбнулся, от чего мое сердце замерло.

– Все это очень страшно для тебя. Но будь уверена, в этом нет твоей вины, хорошо?

По телу распространилось тепло, и я усмехнулась.

– Что такое? – спросил он.

– Еще совсем недавно я была для тебя подозреваемой номер один, – ответила я с ухмылкой.

Лэнсбери изобразил мрачную мину, но в этот раз она была наигранной. Его глаза озорно сверкнули.

– Если ты сейчас же не приступишь к готовке, так будет снова! – пригрозил он и уголки его рта приподнялись.

И от этого я должна была стать хитрее? Я молча посмотрела на него исподлобья и не знала, что мне делать. Пару секунд спустя Лэнсбери снова появился в дверном проеме.

– Твой кот странно смотрит на меня. Он против мужчин или он просто агрессивный?

Я захихикала.

– Нет. Шелдон хоть и своенравный, но очень милый. Я бы только на твоем месте не стала садиться на него или разговаривать, когда он смотрит любимый сериал.