В 8 абзаце преамбулы термин «рациональное» почему-то относится к управлению «живыми ресурсами». Как правило, в международной договорной практике термин «рациональное» применяется в сочетании к «использованию морских живых ресурсов».

В п. 3 статье 4 подчеркивается, что необходимы «защита морских живых ресурсов и сохранение морской среды». В соответствии с международной договорной практикой, все должно быть наоборот — «…сохранение морских живых ресурсов и защита морской среды…».

В статье 2 Приложения 1 «Вопросы рыболовства» упоминаются «технические правила», а в статье 3 — уже «меры регулирования». Это одно и то же или разные понятия?

В статье 2, кроме того, говорится о «размерах ячеи сетей (чего — тралов, неводов, плавных сетей и т. д.?) и минимального размера (опять чего — рыб, моллюсков, крабов, китов, тюленей, птиц и т. д.?)». Такие, мягко говоря, погрешности снижают уровень ответственного документа, каким является настоящий межгосударственный Договор.

Рис. 6. Районы с разным правовым режимом, вступают в силу с 07.07.2013 г. для целей рыболовства судами под флагом России в Баренцевом море

Статье 4 п. 2: «С этой целью Стороны продолжают осуществлять тесное сотрудничество в сфере рыбного промысла с тем, чтобы сохранить их существующие доли в объемах общего допустимого улова и обеспечить относительную стабильность их рыболовной деятельности по каждому соответствующему виду рыбных запасов». В то же время в переводе аналогичных положений норвежского текста на русский язык специалистами, владеющими норвежским языком и рыболовной терминологией (выполнено по моей просьбе к. ф.н. Е. А. Лукашевой), текст звучит по-другому: «С этой целью Стороны продолжат тесное сотрудничество по вопросам рыболовства с тем, чтобы сохранить свои соответствующие доли общего допустимого улова и обеспечить относительную стабильность своего рыболовства в отношении отдельных соответствующих запасов».

Приложение I Вопросы рыболовства. Статья 2.

«…технические правила в отношении, в частности, размера ячеек сетей и минимального промыслового размера, установленные каждой из сторон для своих рыболовных судов, применяются…». На самом деле текст имеет другой смысл: «…технические предписания в отношении, в частности, размера ячеек сетей и минимального размера рыбы, установленные каждой из сторон для своих рыболовных судов, действуют…»

Таблица 6 Сравнительный анализ русского и норвежского текстов, касающихся только рыболовства, Договора о разграничении от 15 сентября 2010 г.

Таким образом, подписанный Договор, по которому регулируется целый ряд вопросов отечественного рыболовства, приведет, если не принять мер по их минимизации, к потере нашим флотом наиболее продуктивных западных районов Баренцева моря, включая морскую акваторию, подпадающую под действие Договора о Шпицбергене 1920 г.

Согласно положениям Договора, норвежской Стороне передаются промысловые площади около 80 тыс. кв. км, расположенные восточнее границы Полярных владений 1926 г. с возможным ежегодным изъятием не менее 80 тыс. т рыбы и ракообразных, стоимостью около 2 млрд руб.

Неоправданно занижен переходный период для осуществления рыболовства в «Спорном районе» («Смежном участке?»), который к тому же не обозначен координатами и на карте-схеме Договора 2010 г. Более того при рассмотрении на парламентских слушаниях не были представлены координаты этого «Спорного района», что свидетельствует о небрежности разработчиков договора и непонимании ими разницы между «Смежным участком» и «Спорным районом». Даже в опубликованной работе зам. директора Правового департамента МИД. В. Титушкина так же смешивается понятия этих двух принципиально разных как по площади, так и по значению для отечественного рыболовства районов. Спрашивается: «Как такой «высоко поставленный» дипломат мог защитить интересы отечественного рыболовства?»

Договором вводятся новые критерии распределения общих допустимых уловов (ОДУ) основных объектов рыболовства на национальные квоты, что ставит, ввиду неизбежной потери западных районов промысла в Баренцевом море отечественным флотом, Россию в неблагоприятные условия по сравнению с Норвегией и, в конечном счете, приведет к перераспределению морских живых ресурсов в пользу Норвегии.

Отсутствует в Договоре 2010 г. и в Приложении 1 положение о расширении сотрудничества в совместных исследованиях по учету состояния запасов основных объектов промысла по всему Баренцевому морю.

В перспективе потери российским флотом западных районов промысла, включая переданную акваторию Шпицбергена, отходящих по Договору к Норвегии, могут привести к снижению объемов вылова Северного и Западного бассейнов около 350–370 тыс. т, стоимостью 15–20 млрд. руб.

Текст Договора 2010 г. содержит ряд формулировок, алогизмов, положений двойного толкования. Кроме того несоответствие текстов русского и норвежского, касающихся рыболовства, что может привести, при использовании в практическом плане к недопониманию Сторон, вплоть до конфронтации.

С учетом изложенного, вполне обоснованны предложения объединений рыбаков Северного и Западного бассейнов, утвержденные Росрыболовством, о внесении ряда поправок в Приложение 1 «Вопросы рыболовства» Договора 2010 г., с целью минимизации потерь отечественного рыболовства в Баренцевом море (имеются в Приложении). Эти поправки были разработаны специальной рабочей группой, созданной Приказом Росрыболовства и переданы заблаговременно руководству МИДа и в администрацию Президента России еще в мае 2010 г., почти за 5 месяцев до подписания Договора 2010 г… К сожалению властные органы и, прежде всего, переговорщики-правовики МИДа, отклонили их, ссылаясь на то, что они представлены им слишком поздно. Однако такие поправки могут вноситься и в настоящее время, исходя из статьи 7 Договора 2010 г., согласно которой, хотя и «Приложения к настоящему Договору являются его неотъемлемой частью» (п. 1), но п. 2 этой же Статьи гласит: «Поправки в Приложения к настоящему Договору вступают в силу в порядке и с даты, которые предусмотрены в соглашениях о внесении таких поправок» (п. 2).

Российский рыболовный траулер «Изумруд» в норвежском порту

В целом Договор 2010 г. по Баренцевому морю по основным своим положениям является клоном Соглашения 1990 г. по Беринговому и Чукотскому морям. Оба текста изобилуют формулировками двойного толкования, в них применяются неоправданный обмен между сторонами «участками», который ведет к превышению лимита 200-мильной исключительной экономической зоны, определенной Конвенцией ООН по морскому праву. По ряду формулировок имеются существенные расхождения в русской версии и версии на языке партнеров по переговорам (норвежской и английской). Для двух этих важнейших для России договоренностей характерна потеря для нас значительных по площади районов континентального шельфа. Если такая потеря в случае США как-то может быть объяснена необходимостью отстоять восточную границу Полярных владений России (что действительно удалось), то в случае с Норвегией и этого даже не сделано. Видимо такой цели новая Россия и ее дипломаты даже и не ставили, в отличие от Советского Союза. Другой особенностью объединяющих Договор 2010 г. и Соглашение 1990 г. это явные неоправданные потери для отечественного рыболовства.