– Неужели всегда острой на язык миледи Вэндэр нечего сказать?

Мэри вложила в свой взгляд столько ненависти, что сэр Вуд невольно вздрогнул. Подождав с минуту, Стэнли ясно сказал:

– Миледи Вэндэр своим молчанием подтверждает свою вину. За пособничество пиратам в захвате порта она приговаривается к смертной казни через повешенье.

– Вы не имеете такого права! – воскликнула Мэри и сделала шаг вперед.

Но двое солдат с такой силой схватили ее за руки, что Сесилия, не удержавшись на ногах, упала на колени.

Стэнли встал и, подойдя к миледи Вэндэр, наклонившись к ее уху, прошептал:

– За отвагу в переулке возле тюрьмы мой отец генерал повысил меня. Теперь я лишь немногим ниже Эдуарда. Я имею власть приговорить вас к смерти. – Он усмехнулся. – Видеть вас, миледи, на коленях передо мной – истинное удовольствие.

Сесилия дернулась, порываясь встать, но тяжелые руки легли ей на плечи. Стэнли тихо засмеялся. Мэри сжала зубы, такое унижение было еще хуже оглашенного приговора. В этот миг ей хотелось одного: расправиться с этим самонадеянным избалованным негодяем.

– Я запомню этот миг, миледи, – протянул Стэнли с торжеством.

– Я тоже его запомню, – тихим металлическим и гневным тоном ответила пленница, внушавшая больше уважения, чем сын генерала.

Сэр Вуд выпрямился и быстро распорядился:

– Я хочу видеть ее повешенной. Отведите ее на площадь, я хочу, чтобы все видели ее казнь. Я подойду к вам через полчаса, до этого времени сторожите ее хорошо, она хитра и изворотлива.

Двое охранников подняли Сесилию и повели к выходу. Вскоре они очутились в центре Лондона, на площади. На ее окраине возвышался помост с виселицей. Встревоженные последними событиями люди спешили каждый по своим делам, не замечая ни виселицы, которой последнее время пользовались так часто, ни очередного несчастного. Остановившись, один из охранников поставил Сесилию спиной к сломанному металлическому забору и, заставив ее обхватить одну из перекладин, заковал ей за спиной руки.

– Будем ждать, – сказал он молодому солдату, становясь рядом с пленницей.

– Сколько?

– Сколько потребуется. Надеюсь, сэр Вуд поторопится, мне совсем не хочется проторчать здесь весь день, – нахмурился первый солдат, поглаживая болевший живот и мечтая поскорее уйти с людной площади.

– Он же обещал подойти через полчаса.

– Обещал, – фыркнул первый, живот скрутило новым спазмом. – Только обычно его полчаса превращаются в два часа.

Рыжая Мэри вздохнула и оперлась о железку, к которой была прикована. Ее мало заботил этот разговор. Небо было серым, унылым, плотно затянутым беспроглядными облаками, через которые было невозможно пробиться хоть маленькому лучику солнца. На душе было точно так же. Перед глазами стоял помост с виселицей. Вид раскачивающейся на ветру веревки, которой она, еще будучи разбойницей, избегала, не добавлял надежды. Где-то вдали слышались выстрелы, кто-то сражался. Сесилии пришла горькая мысль, что именно из-за сражения, из-за ее желания помочь другим она осуждена на казнь. Какая глупая смерть! Голова ее поникла, сердце упало. Как обидно выжить в стольких жестоких схватках, остаться невредимой в опаснейших аферах и умереть здесь, в Лондоне. И из-за чего? Из-за того, что она помогала защитить порт.

Перед глазами встал образ Стэнли. Сесилия подняла голову и сплюнула на землю, представив в этом месте его лицо. Она ненавидела этого человека. «Смешно умереть по приказу глупого мальчишки, а не от руки заклятого врага, Яна», – пронеслась мысль. Если ничего не изменится, то ее казнят. И с этой мыслью приходилось смириться.

Прошло полчаса, однако Стэнли все не появлялся. Один из ее сторожей начал заметно нервничать, оглядываясь по сторонам и переступая с ноги на ногу.

– Где же этот сэр Вуд, – пробормотал он, недовольно поглядывая на прибывавших на площадь людей. – Вон уже и толпа собирается…

– Они собираются не на казнь, – вздохнул второй. – Они даже о ней не знают. Смотри, они даже не смотрят в нашу сторону.

– Знаю, – скривил губы первый и, не выдержав спазма в животе, произнес: – Как думаешь, если я отлучусь на несколько минут, Стэнли не появится?

– Но ведь нам запрещено отходить, – тонким голосом возразил второй.

Охранник смерил Мэри взглядом и, умоляюще посмотрев на своего напарника, ответил:

– Ты посмотри на нее! Она слабая, измотанная, уставшая женщина, прикованная к забору. Для нее и одного стража много.

– Иди, только возвращайся быстрее.

Мужчина облегченно вздохнул и почти побежал в сторону соседнего переулка. Через несколько минут после того, как он уединился в одном из подвалов, в этом переулке началась перестрелка. Он не знал количества врагов и кто побеждает, но решил, что обстоятельства складываются за него, и остался в подвале, оправдывая себя тем, что не может покинуть его из-за сражения.

Сесилия проводила мужчину долгим взглядом и слегка улыбнулась. Теперь у нее появилась надежда. Слабая, неотчетливая, трепещущая, но надежда!

– Миледи Вэндэр, – неожиданно высоким голосом произнес молодой солдат, – я знаю, что вы невиновны.

Рыжая Мэри резко посмотрела на солдата. Высокий, худой, со светлыми короткими волосами и прозрачными голубыми глазами, он скорее походил на переростка-гимназиста, чем на воина. Это было хорошо. Если он глупый и наивный, его можно использовать и выбраться отсюда. Тут же в мозгу Рыжей Мэри появилось с десяток безумных идей.

Заметив, что на него смотрят, молодой человек смутился, ссутулился и негромко продолжил:

– Я восхищаюсь вашей смелостью. Я был в порту и в кабинете сэра Вуда. Вы, миледи Вэндэр, произвели на меня неизгладимое впечатление.

– Называй меня Сесилия, – улыбнулась миледи, стараясь скрыть удивление.

– Какая честь! Меня зовут Томас. Поверьте, я искренне рад, что имел счастье познакомиться с вами, Сесилия. Своей отвагой, не свойственной дамам, вы пленили мое сердце. Теперь я навеки ваш поклонник и слуга. Ради вас я готов пойти и в огонь и в воду. Выполню любую вашу прихоть и желание. Вы, прекраснейшая из дам…

– Томас, – с легкой усмешкой на губах прервала Сесилия. – Все это очень мило, но, если ты не заметил, меня скоро повесят. Может, ты поможешь мне выбраться отсюда и докажешь свою преданность?

Плечи худого солдата поникли, и он горько вздохнул. Выждав паузу, дрогнувшим голосом он произнес:

– Мне так жаль.

– Мне тоже, Томас, жаль, что меня должны повесить, – не смогла сдержаться Рыжая Мэри.

– Я не хотел вас обидеть, – запричитал тот. – Но я не знаю, как я могу вам помочь. Ведь ваши руки закованы, а ключ находится у него, – он махнул в сторону удалившегося конвоира.

– Это ничего не меняет, – спокойно ответила Сесилия. – Ты знаешь, где находится госпиталь?