— Прекрасно! Ну что ж, идите к себе. Увидимся на завтраке.

Доктор, махнув на прощание, удалилась в свой кабинет.

Восемь вечера… Господи, куда же девались силы?

28

Дженни села, опершись спиной о стену и прижав колени к груди. Пахло пылью и креозотом. Перед ее глазами, отбрасывая тени, двигалась едва различимая в темноте мужская фигура. Мужчина что-то искал: рылся в разбросанных на полу коробках и свертках, в которых позвякивали металлические предметы.

Что у него там? Нож?

Наконец он что-то достал из ящика, чиркнул спичкой, и помещение осветилось крошечным оранжевым огоньком. Мужчина задул спичку и подкрутил колесико на керосиновой лампе. Наконец разглядев его, Дженни задохнулась и вжалась еще плотнее в каменную стену.

Похититель глянул ей в глаза. Тусклый свет пятнами лег на его лицо. Нечесаные светлые волосы, запущенная борода, карие зрачки… Мужчина не отрывал от нее взгляда.

— Эндрю? — прищурившись, прошептала Дженни. — Эндрю, ты?..

Она отлипла от стены и прямо на четвереньках бросилась к нему. Уставилась в лицо мужчины. Тот по-прежнему не сводил с нее глаз.

Последний раз Дженни видела Эндрю пять лет назад, когда закрывался «Сосновый край», и уже не думала, что встретит его снова.

— Что заставило тебя вторгнуться в мои владения, малышка?

Малышка… Он дал ей это прозвище, увидев игрушечного медвежонка, которого Дженни держала в своей кровати все годы, пока находилась в лечебнице. Она бросилась на грудь Эндрю, и тот сжал ее в объятиях. Дженни вдохнула запахи костра и хозяйственного мыла — того самого, оранжевого, которое выделяли им в «Сосновом крае».

Боже, сколько вопросов крутится в голове…

— Что ты здесь делаешь? Как ты?.. — Она осмотрелась, до сих пор не понимая, где находится. — Я думала, ты уехал к родителям, в Уэльс.

— Ну, не знал, где пристроиться, — Эндрю пожал плечами. — Привык к этому месту. — Он указал взглядом на старый корпус. — Всегда лучше тот дьявол, которого знаешь. А ты как? Решила вспомнить прошлое?

— Да нет… Заглянула ненадолго. Просто есть одно дельце.

— Что за дельце? — Эндрю поднял брови.

— Извини, не могу сказать. Пока не могу.

Чем меньше народу знает об их предприятии, тем лучше.

— Только не говори, что собираешься проникнуть в клинику. Я бы на твоем месте держался от нее подальше, — предупредил Эндрю.

— А что такое? Ну, кучка ожиревших женщин, желающих сбросить лишний вес… Жуют свои салатики, что тут не так?

— Женщины тут совершенно ни при чем. Все дело в бабе, которая там рулит.

— Ты имеешь в виду главврача?

— Я ее ни разу не видел, только знаю, что охранники боятся ее до смерти. Она тут всему голова.

— То есть она тебе кого-то напоминает?

— Доусон? Ну да. Похоже, это место привлекает людей такого типа.

— Эндрю, доктор-диетолог вряд ли может сравниться со смотрительницей психушки. Да с ней никто сравниться не сможет!

— Ну, не знаю… Просто будь осторожна. Если тебя застукают — нарвешься на серьезные неприятности. Эта дама первым делом вызовет полицию. Ну, типа преподать урок тем, кто захочет вторгнуться на ее территорию.

— Эндрю, я не планирую попадаться в лапы охранников.

— Не перехвати я тебя, впаяли бы тебе нарушение границ частной собственности. Ты что же, не видела, что вдоль забора шел охранник?

Дженни задумалась. Выходит, она была на грани провала?

— Как ты понял, что это я?

— Видел, как кто-то пробирается по лесу. Присмотрелся. Ты ни капли не изменилась.

— Ты тоже, Эндрю. — Она улыбнулась. — Ну, разве что бороду отрастил. Представляю, что сказала бы Доусон… Лентяй ты небритый!

— Знаешь, я обрадовался, когда прочел, что она умерла, — помрачнев, ответил Эндрю. — Туда ей и дорога.

Он впился взглядом в Дженни, ожидая ее реакции.

Она засмотрелась на огонек в лампе, и перед ее взором замелькали сцены последней ночи «Соснового края». Темные коридоры, слова, которые смотрительница выплюнула ей в лицо…

Ты ни на что не годишься, не зря тебя здесь заперли…

Она вздрогнула, когда Эндрю прервал молчание.

— Так здорово снова тебя увидеть…

Дженни сжала его руки в своих ладонях и улыбнулась.

— Мне тоже приятно с тобой встретиться. Побыть бы здесь подольше!

— Тебе и вправду ни к чему туда соваться. — Эндрю прикурил и передал сигарету Дженни — совсем как раньше.

— Я должна, дружище. Буду осторожна, обещаю.

— Надеюсь, игра стоит свеч… Если что-то случится — кричи, я сразу прибегу. Но если спалюсь, этого маленького дворца мне больше не видать.

— Эндрю, все будет нормально. Я не хочу, чтобы ты попал в беду… — Дженни огляделась, остановив взгляд на матрасе и спальном мешке в углу. — Как же охранники тебя до сих пор не обнаружили? Наверняка они давно поняли, что ты прячешься на территории.

— Один раз едва не выкинули отсюда, а потом увидели мою татуировку со времен войны. Их начальник — тоже бывший солдат. Сжалился надо мной. Сказал — если не буду приближаться к клинике, меня не тронут. Тебе такая поблажка не светит.

Эндрю привезли в «Сосновый край», когда Дженни провела там уже пару лет. Парень прошел войну на Фолклендах, и на родине его встретили с почестями. Правда, слава была недолгой: через пару месяцев британский флаг на островах пришлось спустить. В один прекрасный день отец Эндрю, вернувшись с работы, нашел сына висящим в петле. Его едва спасли. Задержись старик тем вечером за кружкой пива в баре — как он, собственно, и планировал, — и откачивать было бы уже некого.

Дженни взяла его тогда под свое крыло. Сломанное крыло… С тех пор они как могли заботились друг о друге. Когда лечебница приказала долго жить, ее пациенты разлетелись по свету, словно осколки шрапнели. Все контакты были утеряны; каждый из них остался в тоскливом одиночестве.

Она поднялась, забросив рюкзак за спину.

— Будь осторожна, Джен. Лечебницы больше нет, но ее бывшее здание по-прежнему пропитано злом. Я иногда слышу по ночам странные звуки: крики, непонятную музыку… В темноте по лесу ходят какие-то люди. В этом месте есть что-то неправильное — оно никогда не спит.

— Совсем тебя судорожная терапия без мозгов оставила, — пошутила Дженни, обхватила его за виски и зажужжала, подражая жуткому аппарату: — Зззззз…

Эндрю вывернулся, тряхнув головой.

— Кто бы говорил… Ты-то всегда была чокнутой.

— Не всегда, только с того дня, как меня сюда упекли, — возразила она. — Я уже здесь съехала с катушек.

— Забегай ко мне еще. И вообще — дай знать, если потребуется помощь. Я всегда в курсе, где стоят охранники и всякое такое прочее. Если встрянешь — дуй сюда.