Таня снова оказалась на генуэзской улице. Она же лишена самого прозаичного, того, на что она раньше не обращала внимания — друзей, встреч, привычного распорядка.

— Таня, садитесь, — адвокат распахнул перед ней дверцу темно-синего «Пежо». — На заднее сиденье…

Рядом с ней устроился тот самый полицейский, которому она заявила, что объявляет голодовку. Внезапно послышался шум. Таня была уже в салоне, когда к автомобилю прорвалось несколько человек с фотоаппаратами и микрофонами.

— Госпожа Полесская, — услышала Таня. — Несколько слов для «Корреры делла Серы». — Раздались назойливые щелчки фотоаппаратов, прохожие, привлеченные столпотворением вокруг здания тюрьмы, останавливались и пытались выяснить, в чем же дело.

— Никаких комментариев, — бросил на ходу Роджер Ли, усаживаясь на переднее сиденье. — Господа, мы спешим.

— Правда ли, что госпожу Полесскую выдадут Соединенным Штатам? Прошу вас, Татьяна, улыбнитесь!

Таня отвернулась, но скрыться от папарацци не удалось. Ее окружили со всех сторон. Она в западне. Она — сенсация недели, русская шпионка, попавшаяся с поличным. Это настоящий кошмар.

За руль сел еще один полицейский. Автомобиль рванул с места, оставив позади чересчур любопытных.

— Они осаждают здание тюрьмы с утра до вечера, — пожаловался Роджер Ли. — Кажется, мне придется сменить номер телефона или вообще обрезать шнур — постоянные звонки с просьбой дать интервью или выступить в ток-шоу. Татьяна, ваш случай привлек всеобщее внимание.

Тане было все равно. Она закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться. Что она должна говорить?

Отец даст ей совет, она все-таки увидит его.

Сама не заметив того, она погрузилась в сон. Три часа до Бертрана пролетели в одно мгновение. Она проснулась от того, что Роджер Ли осторожно тронул ее за плечо.

— Таня, мы прибыли, — сказал он. — Выходите.

Они стояли на мостовой небольшой улочки. Таня попыталась вспомнить, где же располагается здание бертранской тюрьмы. Игорь говорил ей, что в Бертране необычайная тюрьма…

— Сейчас мы отправимся в порт, однако не к тем причалам, около которых стоят шикарные яхты, — сказал Роджер Ли. — Вы же в курсе, что бертранская тюрьма, которую местные жители именуют Святая Берта, расположена на крошечном островке в бухте?

Как же она могла забыть! Святая Берта, краснокир-пичный замок, который Таня в первый момент приняла за одну из резиденций Гримбургов. Игорь тогда сказал, что какой-то из великих князей то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом веке на самом деле окончил свои дни в подземельях Святой Берты.

— Меня отвезут туда? — спросила Таня. Ее воображение сразу же нарисовало каземат с мокрыми стенами, покрытыми зеленоватым мхом, пищащими в углах крысами и скелетами, раскачивающимися на ржавых цепях.

— Не беспокойтесь, — сказал адвокат. — Святая Берта выглядит по-старинному, однако она была реконструирована несколько лет назад. Теперь она отвечает всем требованиям… Всем требованиям безопасности.

— Вы хотите сказать, что бежать из нее невозможно, — с горечью произнесла Таня.

Она вдохнула полной грудью свежий морской воздух. Святая Берта. Название, если она не ошибается, обязано тому факту, что сначала здание, выстроенное на крошечном каменистом островке, предназначалось католической церкви в качестве женского монастыря.

В этой функции Святая Берта пробыла несколько десятилетий в самом начале пятнадцатого столетия. Затем произошло кровавое преступление, которое навсегда вошло в анналы бертранской истории.

Ранним февральским утром года одна тысяча четыреста седьмого от Рождества Христова несколько лодок причалили к острову. Монастырь был окутан плотным, как покойницкий саван, туманом. Несколько крестьян привезли провизию в монастырь. Их обычно встречали монашки, но в этот раз зимний воздух не прорезал ни колокол, ни человеческие голоса. Крестьяне прошли сквозь приоткрытые ворота и попали в настоящий ад.

К тому моменту в монастыре было около пятидесяти послушниц, а возглавляла команду христовых невест не кто-нибудь, а досточтимая аббатиса Ренальдина Колиньяк, которая приходилась кузиной царствовавшему тогда великому князю Бертранскому Александру-Павлу.

Все обитательницы Святой Берты были мертвы — абсолютно все. История умалчивает об ужасающих подробностях, однако хроники донесли до потомков, что изуверов прельстили храмовые драгоценности, находившиеся в крипте монастыря. Огромный золотой крест, украшенный овальным рубином, дароносица, сплошь усыпанная жемчугом, в которой хранился гвоздь от Креста Господня, золотая вышивка и многое другое — все было похищено.

Однако бандиты, преступившие человеческие и божьи законы, не просто обокрали монастырь, они уничтожили всех, кто там обитал. Всех монашек загнали в подвал, обложили его сеном и подожгли. Каменное здание огонь не тронул, но сестры задохнулись. В руках почти всех из них нашли крестики, многие из них приняли мученическую смерть коленопреклоненно и безропотно. Аббатиса Колиньяк приняла смерть вместе со своими воспитанницами.

Потрясенные увиденным, крестьяне бросились в Бертран, где донесли страшную весть до всеобщего сведения. Великий князь Александр-Павел тотчас велел начать расследование, папа римский, узнав о неслыханном злодеянии, специально повелел архиепископу Бертранскому найти и наказать виновных. Инквизиционная комиссия, работая вместе со светскими властями, сумела быстро напасть на след. Бертран, как и другие городки, расположенные на средиземноморском побережье, страдал от набегов пиратов. Именно безбожник Аугусто ди Ларио, который не щадил ни женщин, ни детей, ни стариков, оказался инициатором страшной трагедии.

Привлеченный рассказами о несметных богатствах монастыря Святой Берты, в котором приняли постриг дочери многих благородных семейств, он решил завладеть сокровищами.

Великий князь и папа римский повелели поймать ди Ларио, пообещав за его голову огромную сумму в десять тысяч золотых эскудо. Не прошло и двух месяцев, как сообщники кровавого пирата выдали его властям.

В дело моментально вступила святая инквизиция.

Аугусто ди Ларио признался, что находился в союзе с сатаной, который и повелел ему совершить тягчайшее преступление. По приговору суда его четвертовали, тело сожгли, а пепел рассеяли по морю.

После этого монастырь преследовали напасти одна за другой, словно бесовский дух поселился в его некогда освященных стенах. Вначале случился пожар, который уничтожил его дотла, Святую Берту восстановили, но затем пришла чума, потом черная оспа, и каждый раз монастырь оказывался пустым. В конце концов, прислали новую настоятельницу из Рима, кроткую и святую Агнессу Терра-Филорьини, о которой говорили, что когда она читает молитвы, то на небесах смеются ангелы.

В самом деле, с появлением новой, удивительно молодой и красивой аббатисы дела монастыря пошли на лад. Он снова возродился к жизни. Каково же было изумление, разочарование и ужас всего католического мира, когда выяснилось, что любимица Рима на самом деле занимается ворожбой, торговлей колдовскими амулетами, практикует разврат и продает за звонкую монету диковинные яды, рецепты которых она добывала на ведьмовском шабаше. А многие богатые вельможи Бертрана и соседних городов могли развлекаться с миловидными монашками. Самое ужасное, что сестры делали это не за деньги или по принуждению, а поддаваясь бесовскому зову плоти, по собственному желанию впадая в грех.