понимаю, что злоупотребляю вашим гостеприимством… я готов возместить…

Адриенна только головой покачала:

– Дан Каттанео, не надо о грустном. Просто сейчас вы от Джас ответа не дождетесь.

– Скорее уж она сбежит, – кивнул дан Рокко. – Она не так давно потеряла мужа, она боится и себя, и вас, и жизни… ей надо время.

– А сколько?

Тут уж пришлось развести руками всем и разом.

Сколько? У всех раны заживают по-разному. Кому-то и года не хватит, кому-то и сорока лет.

Как ни странно, решение приняла Адриенна. Или это просто потому, что она женщина?

– Даны, я считаю, что Джас надо дать время на размышления. К примеру, вам, дан Каттанео, надо съездить домой. А летом дан Рокко обязательно должен будет вас навестить.

– Да, я хотел у вас купить несколько коней, – кивнул Антонио.

– Вот, видите? Если он возьмет с собой Джас и Анжело…

– Лучше я пришлю карету. И охрану, – тут же сообразил Антонио. – Мне так будет спокойнее.

– Вот, уже все и замечательно складывается. Летом они к вам съездят, осенью ярмарки пойдут, обязательно встретимся… а к зиме, глядишь, и помолвка последует?

– Я бы хоть сейчас, – честно сказал Тоньо. – Но я понимаю, что сейчас я только напугаю и спугну эданну.

Собеседники подтвердили его слова кивками.

И напугаешь, и спугнешь… после Бартоломео она от собственной тени шарахаться готова.

– Тогда… я еду через два дня, – решил Тоньо. – Но…

– Но вы возьмете с нашей голубятни несколько голубей? – уточнила Адриенна.

– Можно?

– Разумеется. И привозите в следующий раз своих.

– Я пришлю с гонцом. Так можно, дана?

– Я думаю, если вы еще и подарок для Анжело пришлете, он будет принят с благосклонностью, – кивнул дан Рокко. – Только в меру.

Тоньо просиял.

Что ж!

Его одобрили, он может ухаживать за любимой женщиной, он приедет еще не раз… Помолвка к зиме?

А свадьба тогда весной?

Он согласен! Заранее! И на все!

* * *

– Черныш – прелесть! Правда?

Джачинта всхлипнула:

– Д-да…

Анжело ревел в голос. Ему совершенно не нравилось, что уехал дан Антонио… то есть дядя Тоньо! Он хороший!

И жеребенка ему обещал подарить, только чуть позднее…

– Мам! А когда дядя Тоньо опять приедет?

Джас снова хлюпнула носом. Адриенна прикусила губу, скрывая улыбку.

Так-то. Вроде бы и букетов нет, и сладостей, а Джачинта уже плачет. И Анжело тоже…

– Н-не знаю…

– А ты к нему съездить не хочешь? – голосом того самого гада-искусителя поинтересовалась у мальчика Адриенна.

– Я?

– Ну да. Вы с мамой. Дядя Тоньо уехал, потому что у него дома дела. И распутица скоро, он бы тут надолго застрял. А еще он хотел купить у нас коней, но они пока молодые… вот летом бы к нему лошадей и отправить? И вы с мамой съездите, и дан Рокко тоже… посмотрит, оценит…

– Что – оценит?

– Чем торговать, конечно, – удивилась Адриенна. – А вы о чем подумали, эданна?

Эданна еще раз хлюпнула носом:

– Ну… да.

– Вот и отлично, – заключила Адриенна. – Съездите вместе. Кстати, Анжело, у Черныша как раз сынок родится, посмотришь на него…

И ушла, не мешая Джас лить слезы без свидетелей. А что?

Цени, что имеешь! Цени!

А там и свадебку сыграем? Уж от поездки Анжело матери точно отказаться не даст. Там же Черныш! И жеребенок! И дядя Тоньо… не отвертится Джас! Точно – окрутим!

Лоренцо

Пираты!

Бич морей, гроза купцов…

И на их корабль! Нет, ну не гадство ли?!

Паскуале примерно так и подумал, обнаружив на горизонте корабль под черным флагом[7].

И опрометью кинулся к капитану.

Пираты же! Это или уходить, или драться… но ко всему надо быть готовыми! Не военный у них корабль, чего уж там! А еще шторм, который отбил «Голубку» от стаи… так-то они бы остальных нагнали, и достаточно быстро, но сейчас – сейчас им никто помочь не сможет.

Тот уже все видел и осознавал.

– Боюсь, ньор, нам не уйти. Моя «Голубка» перегружена, у пиратов корабль легче, и ветер им помогает.

– Драться?

– Только драться.

– Что вы планируете?

– Прикажу людям вооружаться. Лягу в дрейф, просигналю, что сдаюсь, нападем, когда пираты перейдут на наш корабль. А они перейдут – большей частью. Я уверен.

– Думаете, сработает?

– Другого шанса у нас точно не будет. Или так – или абордаж.

Паскуале кивнул и помчался уже к Энцо. Объяснять, что ему на палубе не место. Предстоит сражение с пиратами. Еще пришибут…

– Меня?! Дядя!

Неизвестно, что бы сказал Энцо, но Чезаре не дремал. Подошел, положил руку мальчику на плечо:

– Мы приглядим, хозяин.

– Да уж, пожалуйста. Чтобы и духа его на палубе не было!

Чезаре переглянулся с Леоне – и мужчины дружно кивнули.

– Как скажете, ньор.

С тем Паскуале и ушел. А Энцо посмотрел на мужчин, с которыми успел достаточно тесно сойтись:

– Чезаре! Леоне! Я же…

– Ты сейчас проверяешь оружие. Одеваешься так, чтобы не стесняло движения. Кирасы на тебя нет, но вот это – есть.

На плечи Энцо легла кольчужка.

Тонкая, легкая, он в ней тренировался с саблями. И на корабле, кстати, тоже. Чезаре настаивал.

Понятно, от всего она не защитит, но фехтовать можно более-менее безопасно, уколы обозначать тоже, да и весит она соответственно. Своего рода тренировка с нагрузкой.

– Я… буду? – посмотрел Энцо.

– Будешь, – кивнул Чезаре. – Мы будем тебя прикрывать, но тебе это тоже надо. Ты пока еще никого не убивал.

Энцо и не особенно-то хотелось. Но…

– И что? Если не убивал?

– Вот и научишься, – пожал плечами Чезаре. – Невинных здесь не будет, море все спишет, еще три клинка лишними не окажутся, а если что… Лучше умереть как воин, а не быть зарезанным как баран.

Леоне кивнул.

По сравнению с Чезаре он был достаточно молчаливым. Но считаться с ним стоило.

Энцо тоже кивнул:

– Хорошо… сейчас.

– Кольчужку под одежду, – рыкнул Чезаре.

И направился к себе в каюту, кивнув Леоне. Потом тот переоденется.

Да, вот так! Кольчуга была и у Чезаре. От арбалетного болта она, конечно, не спасет, ну так и нечего подставляться! И у Леоне тоже.

Иногда это очень удобно. Дорого, конечно, но они могли себе и не только это позволить. Лишь бы с даном все было в порядке.

А выбора все одно нет. От пиратов на шлюпке не удерешь, да и вплавь тоже бессмысленно. Сколько ты в мартовском море продержишься? Полчаса? Час?

Пожалеешь, что не сдох от клинка.

Спустя полчаса готовы были все на борту.

Корабли стремительно сближались. Опасно качались весы: какие жизни сегодня упадут с их чашек во тьму?

Горящими глазами смотрел на пиратский корабль Энцо. Чезаре дал ему слово, но и Энцо тоже пообещал, что вступит в бой, когда ему разрешат. Кольчугу он честно пододел, конечно, не на голое тело, это кому расскажи! Смеяться сутки будут! То, что кольчугу надевали под одежду – просто сверху ее еще прикрывали. Вот Энцо и прикрыл широким дублетом. Сразу не заметят, и это даст ему еще один шанс… наверное.

Страшно?

Нет, страшно мальчику не было. Кто же в двенадцать лет верит в свою смерть?

Никто.

И иногда Смерть это понимает. И уходит. Может, и в этот раз