— О-о, это очень плохо, — сказала Франсин, сочувственно покачав головой. Она изо всех сил старалась говорить так, чтобы он поверил в искренность ее слов. — И тем не менее это была великолепная попытка.

— Идеальных людей не существует. У всех есть свои недостатки, леди Франсин, — ответил Лахлан, едва заметно улыбнувшись. Его изумрудно-зеленые глаза загорелись огнем. Казалось, он был уверен в том, что вечером, после банкета, легко сможет овладеть ею.

Господь милосердный, если он ради нее собрался разыгрывать из себя галантного кавалера, то все будет гораздо проще, чем она думала.

Колин в дальнем конце площадки подал Франсин знак, чтобы она попыталась выбить один из шаров Кинрата.

Обдумав его предложение, она решила отказаться от него. Зачем переходить в глухую оборону, когда у нее остался только один бросок? Ведь теперь понятно, что именно предпримет ее противник. Зачем довольствоваться жалкими крохами, если можно, так сказать, сразу заполучить весь пирог?

Последний шар приземлился возле первых двух. Бросок был таким точным, словно она просто подошла и положила шар куда нужно.

Три великолепных броска.

— Хороший финал, миледи! — воскликнул Колин.

— О, Фрэнси, это было прекрасно! — крикнула Диана.

Набрав полные легкие воздуха, Франсин шумно выдохнула, пытаясь снять напряжение.

Она была уверена, что Кинрат проиграл ей в надежде на то, что ему удастся завести с ней интрижку, и поэтому решила позволить себе быть благородной.

— Не вешайте нос, милорд, — сказала Франсин лейрду, когда тот ступил на мат. — Если вы хотите отказаться от пари, то сейчас самый подходящий момент для этого. На правах победителя я обещаю, что готова проявить к вам особое великодушие.

Изображая удивление, он ударил себя кулаком в грудь.

— Да одна мысль о том, что я могу отказаться от своего слова, приводит меня в изумление. Значит, вы уверены в том, что я не смогу вас переиграть?

Она засмеялась, решив, что он просто разыгрывает перед ней спектакль, пытаясь их всех отвлечь от того, что должно сейчас произойти, а именно от своего неизбежного поражения, хотя вполне вероятно, что он сам избрал для себя такую участь.

— Хотела бы я посмотреть, как вы это сделаете, — сказала она.

— Попробуйте, попробуйте, попробуйте! — закричала Анжелика, прыгая по траве. — Попробуйте переиграть маму, лорд Кинрат, попробуйте ее переиграть!

— Я не только попробую, мой ангел, — сказал он и весело подмигнул малышке. — Я точно переиграю твою маму и выиграю пари.

Франсин, скрестив на груди руки, с нетерпением ждала окончания игры, когда ее наконец объявят победителем. Она решила, что сейчас не стоит говорить этому самоуверенному графу, что его план провалился. Лучше она сделает это вечером…

Она не сомневалась в том, что Кинрат снова бросит шар левой рукой и все три ее шара останутся на поле. Однако он сделал очень точный бросок правой, и его шар, крутясь вокруг своей оси, пролетел над площадкой, отклонился влево и с силой ударился о ее третий шар. Все шары Франсин, которые, словно утята, сидели друг возле друга, по очереди позорно ретировались с площадки, соскользнув в канавку.

Кинрат одержал победу.

Графиня изумленно уставилась на него.

Он намеренно ввел ее в заблуждение, заставив поверить, что отдает победу. Хотя с самого начала знал, что выиграет партию последним ударом. Франсин пришла в ужас, когда поняла, что он использовал ее женское тщеславие для того, чтобы одурачить. Она-то думала, что Кинрат специально проигрывает, а он точно знал, что победа у него уже в кармане.

Однако радость, светившаяся в его глазах, была совершенно искренней. Она не имела ничего общего со злорадством. Горец просто откровенно наслаждался соперничеством и был безмерно доволен тем, что ему удалось победить ее.

Когда наконец Франсин поняла, с какими блеском и изяществом он осуществил свой замысел и какой непроходимой тупицей оказалась она сама, то почувствовала, что ее распирает смех. Откинув голову назад, женщина громко расхохоталась.

— Что ж, леди Франсин, — сказал он, улыбнувшись, — теперь я начиная с сегодняшнего дня и до конца нашего путешествия буду сидеть возле вас во время праздничных банкетов. Но хочу признаться, меня очень радует то, что вы умеете достойно проигрывать.

— А вы, сэр, умеете красиво выигрывать. Как вам удалось справиться с такой трудной задачей?

Он пожал плечами и улыбнулся. Когда человек улыбается так искренне и так радостно, на него просто невозможно злиться.

— А у меня эта рука немного волшебная, — сказал он.

Волшебная?!

— Ура, мы победили! — закричала Анжелика и понеслась через лужайку к матери. Обхватив Франсин ручонками за талию, она крепко прижалась к ней. — Мы переиграли тебя, мама, мы переиграли тебя! Все вышло так, как говорил лорд Кинрат!

Наклонившись, Франсин поцеловала дочь в макушку.

— Конечно, моя дорогая, ты победила.

Подняв глаза, она посмотрела на Кинрата. Увидев, с какой невероятной нежностью и любовью он смотрит на них, женщина ощутила, как по ее телу пробежала горячая волна желания. Но Франсин знала, что ничто и никогда не заставит ее поддаться этому соблазну.

— Могу я поговорить с вами, леди Уолсингхем?

Оторвав взгляд от горящих глаз Кинрата, в которых было невысказанное желание, Франсин огляделась вокруг и увидела, что невдалеке, на посыпанной гравием дорожке, ведущей к площадке для игры в шары, стоит Чарльз Берби.

— Конечно, господин Берби, — сказала она, приветственно улыбнулась и махнула рукой, приглашая Главного королевского комедианта подойти поближе.

Чарльз никогда не впадал в панику и никогда не расстраивался по пустякам, так как давно привык к тому, что ему все время приходится что-то менять и переделывать. Он постоянно готовил придворные спектакли, и все они были изумительными. Увидев в его глазах тревогу, Франсин поняла, что произошло нечто серьезное.

Сжимая своими пухлыми пальцами фетровую шляпу, он учтиво поклонился ей.

— Миледи, я по поводу состязания лучников. Мы с вами решили провести его во время ярмарки, которая должна начаться завтра, — объяснил он. — Сегодня утром с нашим лучшим стрелком произошел несчастный случай: он порезал себе руку. У него глубокая рана на правой ладони, и поэтому он не сможет играть Робин Гуда.

Поправляя кружевной воротник на платье дочери, Франсин отчаянно пыталась сообразить, как можно помочь беде.

— А нет другого стрелка, который мог бы сыграть Робин Гуда? — Она говорила спокойно, стараясь не показать своего волнения.

— Нет, — ответил Чарльз и нахмурился. Нервно дернув рукой, он запустил Пальцы в свои редеющие каштановые волосы. — Никто, кроме Джона Хартли, не сможет попасть в цель с расстояния в четыреста ярдов. Я боюсь, что нам придется передвинуть мишень ближе. И намного ближе.