Жюстен, Тереза, Виржини и Бредиф.

Жюстен входит первым, он делает знак Терезе, чтобы она вошла. Виржини, с расходными книжками в руках, смело подходит к дивану. Бредиф выходит на середину сцены. Жюстен то подсматривает в замочную скважину, то прикладывает ухо к двери.

Тереза. Уж не думают ли хозяева, что им удастся утаить от нас свои дела?

Виржини. Дядюшка Грюмо сказал, что барина вот-вот арестуют. Я чего хочу? Чтобы мне уплатили все расходы. Слава богу, они мне задолжали немало, не считая жалованья!

Тереза. Будьте спокойны! Плакали наши денежки. Вы, верно, не знаете, что такое банкротство?..

Жюстен. Ничего не слышно; уж очень тихо они говорят. Барин, по обыкновению, опасается нас.

Виржини. Господин Жюстен, а что такое банколотство?

Жюстен. Это вроде как бы невольная кража, допускаемая законом, но усложненная разными формальностями. Да не тревожьтесь вы: барин, говорят, начинает ликвидацию своих дел.

Виржини. А это что такое?

Жюстен. Ликвидация — то же банкротство, но осложненное добросовестностью должника... а это устраняет все формальности...

Тереза. Уж наш Жюстен, все-то он знает!

Жюстен. Слыхал, как барин говорит, у него и научился...

Бредиф (входит незаметно). Ну, на сей раз я получу свою квартирку, и не через три месяца, а через две недели! А он тут немало потратился, гостиные позолотил! Как-никак лишняя тысчонка дохода...

Жюстен. Барин идет!

Все отходят в глубь сцены, чтобы их не заметили.

Те же и Меркаде, очень удрученный.

Меркаде. Что вам угодно, господин Бредиф? Квартиру? Пожалуйста.

Бредиф (в сторону). Поскорее бы он уехал, а то ведь от этого черта любой уловки жди. (Вслух.) Сударь, вы меня поймете. Мне гораздо ближе интересы моего жильца, чем людей вроде ваших кредиторов, которые к тому же все ступеньки в моем доме стоптали.

Меркаде. Увы, меня уже жалеют!

Бредиф. Как вам известно, мне принадлежит также соседний дом на улице Менар. Так вот, в конце здешнего сада имеется калитка, выходящая во двор другого моего дома.

Меркаде. Ну и что же?

Бредиф. Если вы намереваетесь бежать...

Меркаде. А зачем это?

Бредиф. Да ведь ваше положение всем известно... Говорят, что против вас возбуждено дело...

Меркаде. Ах, вот они, ужасы банкротства, — это агония чести коммерсантов! (Видит прислугу.) А вы что тут делаете? Вон отсюда!

Жюстен. Мы только того и хотим, барин, да вот ждем...

Меркаде. Чего?

Тереза. Жалованья.

Меркаде. Ступайте к барыне, она с вами рассчитается. (Бредифу.) Никуда я не уеду, дорогой мой господин Бредиф.

Бредиф. Значит, вы не сознаете опасности положения?

Меркаде. Опасности?.. Да мое положение превосходно...

Бредиф. С ума сошел, ей-богу...

Меркаде. Сколько вы мне дадите отступного? Сами вы выгадаете на этом деле по три тысячи в год, — за семь лет выходит двадцать одна тысяча. Давайте поторгуемся!

Бредиф (в сторону). Нет, пожалуй, что не сошел. (Вслух.) Но, дорогой мой...

Меркаде. Мое состояние отдано на разор, и я вынужден поступать, как поступают банкроты: взять свою часть.

Бредиф. Разве вы не знаете, что в случае суда я являюсь свидетелем?

Меркаде. Свидетелем чего?

Бредиф. Как чего? А пустая карета?

Меркаде. Я теряю рассудок! Ах, жена была права! (Бредифу.) А ну-ка, Бредиф, съездите поскорее в Елисейские поля, на Вдовью аллею!

Бредиф. Зачем это?

Меркаде. Там вы увидите не одну пустую карету, а сотни... и все пустые...

Бредиф (в сторону). Ох, и помучаются же с ним кредиторы! (Вслух.) Слуга покорный.

Меркаде. К вашим услугам...

Меркаде один, потом Бершю.

Меркаде (в сторону). Что за алчность! Впрочем, это в порядке вещей. Река требует больше воды, чем ручей... А вот и Бершю. Вот оно, возмездие! Что ж, нырнем с головой в тину унижений! Бредиф — лишь первое предупреждение; а Бершю — первый выстрел. (Вслух.) Здравствуйте, дорогой мой Бершю.

Бершю. Здравствуйте, дорогой господин Меркаде.

Меркаде. Что это у вас такая похоронная мина? Неужели акции «Нижней Эндры» не поднимаются?

Бершю. Как же, сударь, поднимаются... Сегодня утром в кафе Тортони они достигнут номинала, затем то же произойдет на бирже. Трудно даже представить себе, до чего это дойдет! Во всяком случае начало положено. Ваше письмо творит чудеса! Правление почуяло опасность и собирается огласить на бирже отчет о разведках; Нижне-Эндрские сравняются с Монскими[22].

Меркаде. Вы купили их для себя, как я вам советовал?

Бершю. Пятьсот штук.

Меркаде (обнимает его за талию). И этим вы обязаны мне. Я страшно рад, что положил вам в карман... да, пожалуй, не меньше пятисот тысяч франков. Ваша жена хотела иметь экипаж, — теперь у нее будет экипаж... Дорогой мой, когда я вижу, что хорошенькая женщина идет пешком, я плакать готов... Но как только они поднимутся на двадцать процентов выше номинала — немедля продавайте.

Бершю (в сторону). Да это прямо король среди людей и никому никогда вреда не причинит, разве что своим пайщикам!

Меркаде. Дать вам хороший совет? Уходите-ка из биржевых зайцев! Помните великие евангельские слова, вполне применимые к дельцам: «Взявший меч от меча погибнет».

Бершю. Благороднейшее сердце! Послушайте, между нами говоря, ваши враги не останавливаются ни перед чем. (Вынимает бумагу.) Мне сказали, что это подлог!

Меркаде. Подлог! Да это же я писал.

Бершю. Значит, Годо нет в Париже?

Меркаде. Послушайте! Вы честный человек; идите к Дювалю, там вы получите деньги, которые вам следуют за две тысячи акций. Ну, что скажете, старина?