— Слушай, откуда?!

— Было дело, — небрежно бросил Филя. — Нужда заставила. Хорошая липа, да?

— Но это только профессионал, наверное, поймет.

— Вот им и не надо показывать, а вахтершам, горничным — в самый раз.

— Но почему Филлистрат Абрамович? Разве есть такое имя?

Филя пожал плечами:

— Не знаю, где-то прочитал. Может, ослышался. А мне понравилось. Между своими — все равно Филя. Так что предупреди, чтоб не удивлялись.

Отсмеявшись, Александр Борисович доложил «агенту», уходящему «в тыл врага», что Ирина сумела, несмотря на собственное несогласие, объяснить дочке, в чем заключается подлинный смысл ее задания. И, что самое удивительное, Нинка поняла. Но тем не менее, решив избавить ее от нервного напряжения, Турецкий ту шайбу в сумку не вернул, заявив, что прослушивание отменяется, как ни жаль, но меры по охране все равно приняты будут и чтобы она ничему не удивлялась, неожиданно встретив знакомого человека. А сам, тайно, разумеется, от женщин, все-таки вколол в шов на днище сумки булавочку с терракотовой головкой, на которую не реагирует металлодетектор.

Такие микрочипы — штука достаточно дорогая, чаще всего японского производства. В свое время Денис Грязнов постарался обеспечить коллег-чоповцев самой лучшей специальной аппаратурой, ибо прекрасно понимал, что от качества технического обеспечения любой операции напрямую зависит как успех в расследовании, так нередко и жизнь каждого сотрудника.

Изучавший философские течения Востока, Денис Андреевич нередко приводил высказывание древнекитайского полководца Сунь-цзы, жившего еще в четвертом веке до нашей эры и написавшего знаменитый трактат «О военном искусстве», который долго служил основой военной доктрины Китая и Японии: «Знать наперед намерения противника — это, по сути, действовать как Бог!» Мудро, хотя сегодня может показаться и банальным. Но ведь все ныне банальное когда-то же было откровением. К счастью, не нами сказано…

В принципе, использование тайной звукоснимающей и звукозаписывающей аппаратуры и вообще многочисленных технических средств скрытого наблюдения и съема информации, если речь не идет о чисто охранных системах, функционирующих в учреждениях и на производстве, без соответствующей санкции прокуратуры недопустимо. Так говорит закон. И кстати, несанкционированная, скажем, видео— или аудиозапись доказательством вины обвиняемого в суде служить не может. Однако практика показывает, что «запретной техникой» все равно охотно и практически постоянно пользуются, и не только сотрудники правоохранительных органов, частных структур, но и преступники. Не сдерживаемые, между прочим, никаким законом. Как справедливо замечают авторы многочисленных учебников и инструкций, мощь интеллекта — совсем не аналог морали. А настоящий, высокий профессионализм — по определению? по понятиям? — вообще не стыкуется с моралью. Тезис, естественно, в чем-то и спорный, но не лишенный истины.

А действительно, может ли, скажем, сама мать-природа, например, отличить добро от зла? И каким образом? Ведь та же извечная добыча пропитания для жертвы — зло, а для голодного — добро. Да и человечество на протяжении веков не раз полярно меняло свои представления об этих кажущихся вечными понятиях. Вчерашний спекулянт, то есть тунеядец и враг справедливого, социалистического общества, нынче оказался его единственной фактически надеждой и опорой, поскольку определяет средний класс, чего еще надо? Недаром же мудрый Восток изрек устами кого-то из своих философов, что, когда бредущий караван поворачивает в обратную сторону, хромой верблюд оказывается первым.

А касательно закона, как это ни печально, но по сей день прав великий российский историк Николай Карамзин, посетовав, что несовершенство законов российских компенсируется необязательностью их исполнения. Вот и сотрудники «Глории», подобно другим своим коллегам из многочисленных частных охранных и розыскных предприятий, охотно пользовались в работе «запретной техникой». Особенно часто это приходилось делать в губернских городах, где собственной агентурой, как правило, никто не располагал, а на местных «правоохранителей» с их провинциальными «источниками» определенно положиться было нельзя. За редкими исключениями. Нарушали? А это как посмотреть. Ведь знать намерения противника значит и действовать как Господь наш, Вседержитель. И тут опять же древний китаец несомненно впереди планеты всей…

Александр Борисович не строил иллюзий и прекрасно понимал, в отличие от своих женщин с их морально-этическими заморочками, что, раз уж решили привлечь Нинку к «игре», ей должна быть постоянно обеспечена безопасность. Ну а в каком направлении развернутся события, это уж ситуация подскажет. Дочери даны некоторые рекомендации, как вести себя, о чем спрашивать, а о чем вообще не говорить. Короче, видно будет. У них встреча снова в районе трех-четырех, а потом Юлия собиралась куда-то уехать. Сказала Нинке, что по своим, личным делам. Что за дела, скоро узнает Агеев.

Филипп обрисовал в общих чертах свою предполагаемую деятельность и передал магнитофонную запись вечернего его разговора с Сигизмундом в пивном баре, попросив Макса потом обратить внимание на информацию о сайте Хлебникова, открытом тем в Интернете. Наверняка, если основательно пошарить, можно будет обнаружить немало интересного.

На том и расстались. И в начале одиннадцатого Филипп на такси подъехал к дому художников на Масловке.

День был жарким уже с утра, и на лавочках у подъездов наблюдалось немало отдыхающего народу. Явление гостя из Гомеля не прошло незамеченным. Особенно привлекали внимание яркие чемоданы с массой наклеек, специально подобранные под цвет обуви. Агеев, демонстрируя известный по анекдотам акцент, уточнил у местных старожилов, в каком подъезде и в какой квартире проживает его родственник. И, когда ему общими стараниями подсказали, что здесь не квартиры, а художественные мастерские, «понятливый» гость из Белоруссии достал из бархатного пиджака крохотный мобильный телефон. Долго ковыряясь в кнопках, набрал номер и с тем же неподражаемым акцентом радостно сообщил, чтоб все слышали:

— Алё, Зига? Таки я приехал! Вже тут, шоб я так жил! Вийди из подъезда, я хочу тибе таки видеть!

А уж изумление Сигизмунда было куда более искренним и бескрайним. Вчера в баре он сидел с нормальным мужчиной, который, правда, занимался, ну скажем так, не самым приятным и интересным, или, вернее, почетным в представлении Зиги делом. Сегодня же перед ним стоял человек вообще с другой планеты. И представлялся родственником. По дальней семейной линии, тянущейся от Ядвиги Брониславовны, двоюродной сестры Зигиной прабабушки — Леопольды Казимировны, урожденной графини Потоцкой. Это было Филей заявлено вслух и с заметным апломбом, на тот случай, чтоб все во дворе знали, что панове Веселовские абы с кем не роднились. Ну а про то, что графы Потоцкие никогда не проживали в Гомеле, так кому об этом известно?!

К чести Сигизмунда, тот понял юмор и поддержал игру, спросив, как жизнь и кто из родственников еще живой, а кто «вже таки отошел»?

О-о-о! Филлистрат Абрамович, а для своих Филя, так представился окружающим Агеев, мог бы теперь многое рассказать. Но всему свое время. И, подхватив повизгивающие чемоданы, он заторопился вслед за Зигой в подъезд, где еще предстояло познакомиться со строгой вахтершей.