— Всё хорошо, только много вопросов.

— Это тоже нормально. Задавай, попробую помочь.

— Во-первых, меня интересуют разовые договоры, это что такое?

Аквентин недовольно поморщился.

— Уже просветили, — скорее себе, чем мне, буркнул он, — плохая затея, вот что значат эти разовые договоры.

— Но почему? Расскажи.

— Ты ведь помнишь, что демоны не могут получать эмоции без создания прочной связи?

— Помню, конечно.

— Так вот, когда демон чувствует в человеке свою доминантную эмоцию, он точно знает, что может от него подпитаться, и платит огромные деньги за её получение через эти разовые договоры. Чтоб им!

— Мне не очень понятно, а в чём проблема-то? Ну и помогали бы друг другу на здоровье.

— Люди не готовы раскрывать то, какую именно способны испытывать эмоцию, а демоны не афишируют свои доминантные стороны. Понимаешь? Если это сделают легально, будет легко вычислить, кто реплика.

— И всё вернётся на круги своя…

— Именно! Это прямое нарушение закона Создателя. Он дал чёткий указ, чего именно хочет добиться.

— И чего же?

— Чтобы демоны научились любить и ценить людей. Чтобы забыли о наращивании силы, чтобы радовались встрече с родственной душой. Когда демон научится видеть в человеке не только объект для питания, он вновь начнёт заряжаться от своей половинки любой эмоцией, а не только доминантной, и обретёт способность принимать вторую ипостась.

— Они её утратили?

— Да, в наказание. Теперь все о ней мечтают, но меняться не хотят. Демоны, что с них взять?

— Но как же так вышло, что они не понимают элементарных вещей?

— А вышло то, что вышло. Всё они понимают, но их природа всячески противится смирению. Лишь первое Демоничество сумел полюбить и получить вторую ипостась, а остальные в погоне за силой превратили добычу эмоций в бизнес. Теперь, найдя донора, они заключают разовый договор и выкачивают из него силу, тем самым подзаряжаясь.

— То есть демон, у которого доминанта — страх, будет пугать до потери пульса?

— Именно! Суть ты уловила верно.

— Но зачем же люди соглашаются?

— Ты очень наивная, Фиона. Некоторые любят испытывать страх, а все поголовно любят эмоционы. Скажу больше, были зафиксированы смертные случаи! Но! Как бы с этими разовыми договорами ни боролись, ничего не меняется. Многие Демоничества продолжают их предлагать, а люди — соглашаться.

— Слушай, а вот что за лицензии у Демоничеств на Земле? О них я тоже слышала.

— Она даётся на поиск двойника. Сомнительное предприятие, но все они пытаются искать оригиналов. В год можно переправлять на Землуа не более одного человека.

Теперь все ясно и даже объяснимо, кроме того что Создатель решил их простить.

Конечно, я, скорее всего, ничего не смыслю в божьем промысле, и главному демону виднее, но я бы не стала их миловать. Хотя люди тоже виноваты: даже на Земле полно тех, кто за деньги творит с собой всякое непотребство, а тут и подавно. Они же наши прародители. Сложная тема, надо переходить к другой.

— У меня к тебе ещё один вопрос как раз о воздействии Демоничеств своими доминантами на человека. Я чувствую себя рядом с ними странно. Испытываю и делаю то, что мне не свойственно. Возможно, у вас есть какие-то способы защиты?

Аквентин задумался, сдвинув брови.

— Вот прямо рядом с каждым Демоничеством испытываешь странности? — уточнил он. Пришло время задуматься мне, и вывод не утешил.

— Пожалуй, не со всеми, а только с одним, — вынуждена была признать я, — но я пока видела только пятерых.

Может, всё-таки пронесло, и я не влюбилась в Майгреха?

— А, ну это говорит только о том, что его эмоцию ты точно испытываешь, и защититься от этого нельзя. Если она тебя напрягает, просто держись от него подальше.

Я собиралась возразить и сказать, что рядом со вторым Демоничеством испытываю не одну эмоцию, а целую гамму, но тут нашу беседу нарушил вызов, и Аквентин открыл окно на Землю, где Адель валялась в моей постели и, взирая на нас, хлопала сонными глазами.

— Чё надо? Чё так рано звоните? — Прелесть, а не девушка!

Видеть себя в роли хабалки было как-то странно и неловко.

— Привет, Адель, я хотела узнать, ты разобралась с картами? И как там мои родители?

— А чё там разбираться? Сходила в банк, заявила, что украли кошелёк, и получила новые. Паспорт-то у меня есть.

Просто гений приспособленчества какой-то мой двойник!

— А родители? Как мама с папой?

— Хорошо, сёдня с папкой на футбол иду, а мамка завтра к гадалке уговорила съездить. Схожу, поржу.

У меня чуть челюсть не упала, но тут под одеялом у Адель что-то закопошилось, и я по настоящему испугалась! В кровати она была явно не одна.

— Кто там? — сдавленно пискнула я.

— А, это Коля, — она похлопала по одеялу, — не знаю, что у вас произошло, но он сильно плакал. Пришлось пожалеть. С тех пор вот так и прижился.

Боже! Это кошмар!

— Гони его!

— Не, не буду! Если у тебя всё, пока. Чую, Коля-младший уже проснулся.

Она прервала вызов, а я схватилась за голову.

— Аквентин! Я могу связаться с родителями? Хотя бы глянуть на них?

— К сожалению, нет. У нас есть возможность связываться только через артефакты и агентов. Как ты себе это представляешь? Незаметные окна могут открыть только Демоничества.

— Спасибо тебе за всё, я поняла. — Он мне не помощник. Нужно искать другие варианты!

— Да не за что! Обращайся.

Я не позволила панике захватить себя: все живы-здоровы, сделать прямо сейчас я ничего не могу. Надо смириться и найти выход.

Покидая департамент, я считала шаги, это помогало успокоиться, и на выходе из дверей уже точно знала, что пойду в иномирарий к десятому Демоничеству и куплю билет в вип-зал. Он мне всё равно нужен, а теперь и повод нашёлся.

Но это уже на следующих выходных, а сейчас пора двигать в сторону кабаре и проходить инструктаж.

К назначенному часу прибыла без опозданий: в пустом вестибюле собирались сотрудники кейтеринговой службы, по обыкновению этого мира весьма разнообразные. Никого из них я не знала и раньше не видела, но коллеги-люди приняли меня как родную. Ну да. Это их излишняя эмоциональность виновата. Представляю, как всё это происходило бы у нас: пришла новенькая, все сделали лица тяпкой, типа не заметили, и она вообще пустое место. А тут ни-ни! Так поступать нельзя ни в коем случае! Подумают, что реплика! Вот и кинулись ко мне сразу три человеческие девушки, наперебой выражая восторг от встречи и захлебываясь радушием.