Я пожала плечами.

— После «Бездны» секса мне совсем не хочется.

Даяна мягко улыбнулась.

— Просто тебе нужен мужчина, который заставит забыть все эти ужасы.

— Возможно, ты права. Но тот, кого я любила, предал меня. Теперь моё сердце навсегда закрыто.

Женщина подошла к окну.

— А ты уверена, что он предал?

Я до боли сцепила пальцы.

— Если бы не видела всё собственными глазами…

— Иногда глаза врут, как и уши. Нужно довериться сердцу. Я поняла это только после сорока. Уже поздно что-то менять. А ты так молода…

— Ладно, хватит обо мне. Тема закрыта. Лучше расскажи, как живёшь. Ты замужем, у тебя есть дети?

Даяна снова села за стол и сомкнула на чашке длинные тонкие пальцы.

— У меня есть сын, но я никогда не была замужем. Я отправилась в Бразилию преподавать танцы. Там и узнала, что беременная.

— От Мартина?

— Да.

— Почему же ты ему не сказала?

— Зачем? Чтобы привязать к себе мужчину, который бросил меня? Боже! Какой я была глупой! ― женщина уронила голову на стол и разрыдалась.

— Не плачь. Мне нужно уйти, сама понимаешь, работа. Дождись Мартина, поговори с ним. Я уверена, что у вас всё наладится.

Даяна подняла заплаканное лицо.

— А как же ты?

— Хочу получить свободу. Я уже готова жить самостоятельно. Кто знает, возможно, я встречу того единственного.

Я проплутала по закоулкам Нью-Йорка почти до самого рассвета, а утром явилась в участок. Июльская ночь была на редкость прохладной. Облюбовав кушетку в кабинете, я укуталась пледом и, наконец, заснула. Работа в полиции приучила меня отключаться, как только выдавалась свободная минутка. Иногда было достаточно получаса, чтобы прийти в норму после двух-трёх бессонных суток. Сегодня меня разбудил запах кофе. Я открыла глаза и увидела Мартина. Он сидел за моим столом с выражением вселенского страдальца на лице. Я потянулась и улыбнулась мужу.

— Прости, вырубилась. Что-то случилось?

Лойс отхлебнул ароматный напиток и протянул мне.

— А сама не знаешь?

Я присела на кушетке и протёрла глаза.

— Знаю. И очень рада за тебя. Ты уже видел сына?

Мартин кивнул.

— Они улетают завтра.

Я подсела ближе к мужу и взяла его за руку.

— Не отпускай. Покайся, встань на колени, валяйся в пыли, если будет нужно, но не отпускай. Судьба тебе даёт шанс, последний шанс быть счастливым. Не прошляпь его.

Мартин тяжело вздохнул.

— Но мы…

— Нас нет и никогда не было, дорогой. Я никогда не была тебе настоящий женой, скорее, дочерью. Я очень люблю тебя, Мартин, но я повзрослела и хочу тоже быть счастливой. Словом, я прошу развод. Надеюсь, у тебя получится оформить все бумаги быстро.

Я вышла в коридор, оставив Лойса наедине со своими мыслями.

— Ангел! На выезд! Убийство на восьмой.

Поправив кобуру, я поспешила к выходу.

Прошёл месяц, месяц моей свободы. Я стояла у открытого окна своего нового жилища и наблюдала, как по Гудзону плыла баржа. С высоты моего восемнадцатого этажа она казалась совсем крохотной, игрушечной. Квартира, которую я сняла, была небольшой, но удобно распланированной. С тоской оглядев пространство, я подумала, что неплохо бы тут убраться, но сил не было. Первый выходной за месяц. Лойс насильно отправил меня домой и приказал отсыпаться.

— Ты звереешь, когда много работаешь. Тебя свои боятся.

Я улыбнулась.

— А когда я работала мало?

— Вот в этом и беда. Вспомни, что ты женщина, наконец. Сходи по магазинам, купи хотя бы одно платье.

Платья! Я успела забыть, когда надевала их в последний раз. Это было в той, в другой жизни, которую я пыталась забыть. Ночные кошмары всё ещё мучили меня, но я научилась справляться. Вытащив из холодильника пакет с хлопьями, я залила их молоком и улеглась на диван, лениво пережёвывая свой завтрак. Пощёлкав каналы, остановилась на новостях. В кадре появился Мартин.

— Считаете ли Вы это убийство ритуальным? Молодая женщина со странным знаком на шее.

Камера переползла на труп девушки, который уже заворачивали в чёрный пакет полицейские медики. Я прилипла к экрану. Знак бесконечности чётко проявлялся на покрасневшей коже. Невольно я провела пальцами под остриженными волосами. Моя собственная метка всё ещё находился на месте. Я поклялась, что сведу её только тогда, когда окончательно покончу с «Бездной». Извращенцы всегда хоронили свои жертвы. В Англии нашли останки более пятидесяти замученных женщин. Что пошло не так? Или же… это… послание?

— Вы думаете, данное убийство единичное, или оно послужит началом серии? ― Тот Ристон, криминальный журналист. Тут как тут, стервятник!

— Без комментариев. ― Лойс пытался закрыть объектив камеры рукой.

Я швырнула тарелку в раковину и помчалась в участок. Суматоха, царившая там, свидетельствовала, что произошло нечто чрезвычайное.

— Ангел? Ты как тут? У тебя же выходной.

Оттолкнув Эрика, я двинулась к кабинету лейтенанта.

— У себя?

Девушка из секретариата кивнула.

— Только появился.

Я открыла дверь ногой и влетела в просторное помещение.

— Почему ты не позвонил?

Лойс пожал плечами.

— Это дело тебя не касается.

— Что?

Я вцепилась в край стола.

— Не касается? Это дело касается меня, как никого другого. Разве ты забыл, что из двух десятков маньяков до суда дошли трое! Сейчас где-то мучают девушек, убивают, калечат. У меня до сих пор в ушах стоят стоны несчастных. А это ― послание для меня. Я должна участвовать в расследовании.

Лойс зло сверкнул глазами.

— Ты даже на дюйм не приблизишься к расследованию. Там, наверху, ― он поднял указательный палец, ― прекрасно известно о твоём прошлом. Хочешь значок на стол положить?

— Если там, наверху, думают, что я разделаюсь с садистами, пользуясь служебным положением, они ошибаются. Я упеку всех за решётку. Но сначала запру в одну камеру с ворами.

— И к утру от них останется требуха. Успокойся, Ангел. Хочешь, возьми отпуск. Поезжай в Бристоль.

— Нет.

Я вышла, громко хлопнув дверью. Мне нужно было успокоиться. Решив, что прогулка пойдёт на пользу, побрела к набережной. Усевшись на лавочку, я зажмурилась и подставила лицо прохладному ветру. Дыши, Ангел, дыши. Всё хорошо. Ты справишься. Чёрт! Всё совсем не хорошо! Всё хуже некуда! Я бежала от прошлого, а оно настигло меня через девять лет.