Женщина обрадовалась супругу, испытав нешуточное чувство облегчения.

– Любимый! – воскликнула она. – Я так жаждала тебя видеть. Подай вот тот чепец с розами, Клара, и можешь ступать с богом… Стой! И вот тот шарфик персикового цвета с широкими французскими кружевами по оборочке… Нет. Он, пожалуй, маловат… И еще кашемировую шаль… То, что нужно! Ступай теперь.

– Очаровательно, – заметил лорд, приподнимая отороченный кружевами чепец и любуясь им в лорнет.

– Правда, дорогой? Я знала, что тебе понравится. Не то чтобы меня волновали пустяки в такое время… Не дразни меня, дорогой… Скажи, что нам делать. Я никогда прежде не была застигнута врасплох столь неожиданно, как сейчас, а ты, любимый, там стоял и улыбался так, словно эта новость тебя позабавила…

Рассмеявшись, лорд отложил чепчик в сторону.

– А что мне оставалось делать? – сказал он. – Я с трудом уговорил Фредди не давать объявление об их помолвке в газетах. Наш сын уже не в том возрасте, когда я могу ему что-то приказывать.

– Как будто это имеет хоть какое-то значение! Не то чтобы я побуждала тебя принять более действенные шаги…

– Интересно, послушает он меня или нет? – вслух принялся размышлять лорд Леджервуд.

Жена не отрывала от него взгляда своих встревоженных голубых глаз.

– О чем ты, дорогой? Фредди действительно хотел сделать ей предложение? – страшное подозрение зародилось в ее голове. – Не думаешь же ты, что эта девчонка хитростью заманила нашего мальчика в ловушку?

– Весьма маловероятно, – холодным тоном произнес лорд. – Она девушка невинная… я бы сказал, простушка.

– Да, ее такой воспитали, но не считаешь ли ты возможным, что Китти убедила нашего бедного Фредди согласиться на помолвку ради того, чтобы спастись из Арнсайд-хаус? Мне ее весьма жаль. У меня нет ни малейшего повода плохо относиться к Китти, за исключением того, что ее матерью была француженка. Повторяю: девушка мне нравится, но не о такой невесте для сына я мечтала. Я не из интриганок и не из лицемерок. Если б я была интриганкой и лицемеркой, то радовалась бы, что мой сын заполучил в жены богатую наследницу, но я не такая. Подобные мысли мне даже неприятны. Я питаю отвращение ко всем корыстным поступкам, особенно когда в них нет никакой живейшей необходимости. Я была бы рада узнать, что дядя оставил состояние младшим мальчикам, что же касается Фредди, то он и так всем обеспечен. Как же я мечтала, что он женится на девушке из знатной семьи со связями, а не на этой деревенской простушке, о которой у нас в городе никто ничего не слыхал!

– Не стоит впадать в отчаяние, – посоветовал его светлость. – Признаюсь, буду весьма удивлен, если из этой помолвки выйдет что-нибудь путное. Моя дорогая Эмма! Ты ведь не настолько наивна, чтобы предположить, будто они действительно влюблены друг в друга.

Леди Леджервуд как раз завязывала ленты чепца, но, услышав слова мужа, опустила руки и, повернувшись в своем кресле, взглянула супругу прямо в глаза.

– Святые небеса! – выдохнула она. – Если она не поймала нашего сына в ловушку, если они не любят друг друга, то почему, скажи на милость, они помолвлены?

– Этого я пока не ведаю, – ответил лорд Леджервуд. – Я не настолько хорошо знаком с Китти, чтобы строить какие-либо предположения, но подозреваю, что за всем этим таится какой-то далеко идущий замысел.

– Фредди ничего подобного придумать не смог бы, – встала на защиту сына леди Леджервуд.

– Я слишком хорошо знаю нашего сына, чтобы хоть на секунду подумать, будто инициатива могла исходить от него. Тебе нечего за него заступаться, дорогая. По какой-то причине, нам пока неизвестной, Китти хочет, чтобы все думали, будто она помолвлена с Фредди. Интересной особенностью всей этой занимательнейшей истории является то, что о помолвке не будет объявлено как полагается.

– Почему? – воскликнула его супруга.

– Из-за кори, – невозмутимо ответил лорд.

– Чепуха!

– Конечно же чепуха. Это отговорка, которую Фредди принес на алтарь родительского любопытства. Китти предпочла свалить всю вину на эксцентричность своего опекуна.

– Не исключено, что она говорит правду, – задумавшись, произнесла леди Леджервуд. – Когда мой недостойный уважения дядя затеял весь этот балаган с наследством, он, без сомнения, надеялся, что пользу из его затеи извлечет Джек. Теперь же он оттягивает официальное оглашение помолвки, надеясь, что все как-то само собой утрясется. Он не может отказываться от данных им обещаний. Одна из неприятнейших черт характера дядюшки Мэтью – его безрассудное упрямство. И что нам теперь делать?

– Ничего не делать… разве что получать удовольствие, наблюдая за столь запутанной интригой.

– Я не нахожу в этом ничего хорошего, – встрепенулась леди Леджервуд. – Думаю, ты должен настоять, чтобы нам обо всем рассказали.

– А я лично считаю, что было бы глупо, даже жестоко продолжать допытываться у Фредди, в чем подноготная всей их затеи. Меня забавляют его потуги придумать правдоподобную ложь, но я не склонен подвергать совесть и разум моего сына таким непосильным испытаниям.

– Дорогой, я думала, он никогда тебе не врет! Как все это ужасно! И он еще ждет, что я помогу Китти с ее гардеробом и стану брать ее с собой на приемы…

– Ты, по-моему, ошибаешься. Мне кажется, он передумал.

– Китти возвращается в Арнсайд-хаус? – с надеждой в голосе спросила ее светлость.

– Вряд ли. Фредди собирается придумать что-нибудь другое.

– Дорогой! Ты прекрасно знаешь, он просто не сможет. Нам придется предпринять что-нибудь самим.

– Ерунда, дорогая! – самым любезным тоном произнес лорд. – Фредди дал мне понять, что близок к решению…

Но никто не был удивлен так сильно, как лорд Леджервуд, когда его наследник во время перемены блюд ужина вдруг объявил всем присутствующим за столом:

– Я думал-думал и, кажется, придумал.

Леди Леджервуд, постоянно говорившая исключительно о страданиях ее младшеньких и о том непростом положении, в котором оказалась ее старшая замужняя дочь, бросила на сына полный сомнения взгляд.

– Что ты придумал, Фредди? – спросила она.

– Мэгги, – лаконично ответил он. – Надо к ней съездить.

– А-а-а… Я как раз вспомнила, что сегодня она собиралась вместе с Эмили Купер в «Альмак».

– Я найду ее там.

– Да, дорогой, но ты одет неподобающим для клуба образом.

– Поеду сейчас к себе на квартиру и переоденусь, – сказал Фредди. – Времени хватит. Мне надо увидеться с Мэг.

– Твоя братская любовь к сестре, конечно, заслуживает всяческих похвал, – сказал его отец. – Но мне бы хотелось знать, почему тебе в голову пришла эта идея именно сейчас.

– Ничего особенного, сэр, – ответил Фредди, немного уязвленный тоном своего батюшки. – Я сказал вам, что придумаю удачный выход, вот и придумал, пока ел творожный пудинг.