– Не знаю. Мне поручили встретить вас. – Охранник потянул за бронзовое кольцо и распахнул тяжелую, дубовую, окованную железом дверь библиотеки.

Конечно, я была здесь много раз. Сотни конспектов и докладов были написаны именно в этом обиталище безмолвных, но охотно делящихся неисчерпаемой информацией фолиантов. Библиотека – одно из красивейших мест в Академии Хранителей света. Огромное помещение, как и тренировочные залы, метров девять в высоту. Под сводчатым потолком множество арочных проемов с внутренней подсветкой, в которых за огнеупорным стеклом хранятся самые древние книги.

С высоких потолков каскадом свисают переливающиеся разноцветными бликами хрустальные люстры. Высокие, от пола до потолка, дубовые стеллажи заставлены томами в одинаковых темно-коричневых переплетах. Лесенки на колесиках плавно передвигаются от одного стеллажа к другому, стоит лишь нажать скрытый механизм самому или попросить сидящего за огромным резным столом библиотекаря, которому, по слухам, лет не меньше, чем некоторым его бумажным подопечным.

Читальный зал с длинными дубовыми столами и бронзовыми светильниками прячется в правой части библиотеки за массивными колоннами, расписанными сценами из жизни верлафов. А в самом центре – необычные серебряные часы: прекрасная девушка-верлаф с меня ростом в струящемся серебряными складками платье держит в руках песочные часы. Вместо песчинок внутри небольшие серебряные шарики – ровно шестьдесят, и с каждой секундой один шарик со стуком падает вниз. Когда проходит минута, девушка с глазами-топазами переворачивает часы, и тогда ожерелье с римскими цифрами на шее красавицы начинает двигаться. Первый ряд ожерелья показывает минуты, второй часы. Раз в сутки слышится волшебное адажио Бенедетто Марчелло, и серебряная девушка начинает кружиться в танце. Сейчас стрелки показывали без семи минут четыре – почти утро.

Миновав необычные часы, мы свернули налево и, пройдя между дубовыми шкафами, уперлись в стену с еще одной огромной полкой, заставленной книгами. Знаю, что хранилище находится где-то за библиотекой, но как туда попасть, не представляю совсем. Илья трансформировался в крупного серого волка и тихо, гортанно зарычал.

– Что он делает? – шепнула я Максу.

– Дверь открывается, только распознав голос волка. Запись здесь не прокатит, – пояснил он и, глядя на мое, судя по всему, глупое выражение лица, улыбнулся.

Словно вторя словам Фадеева, стеллаж скрипнул и медленно скрылся в полу, открыв нашему взору каменную лестницу, ведущую вниз: не темную, а с бликами света, падающими откуда-то из глубины. Илья трансформировался в вампира и начал спускаться по ступеням. Теперь мы продвигались по длинному, прямому, совсем непримечательному коридору с бронзовыми светильниками-факелами на каменных стенах, чем-то заинтересовавшими Тагашева. Интересно, чем? Обычная каменная кладка из гладкого серого камня, как и во всей академии.

– Хранилище охраняют датчиками движения и лазерными лучами? – Обращаясь к Илье, Елизар указал на крошечные дырочки на стыках кладки, которые я даже не заметила. – Зачем такая охрана, если имеется защита клана?

– Больше прихоть Вязина, чем мера предосторожности, – ответил Илья. – Здесь хранятся очень древние фолианты, Серебряная книга верлафов и золотой запас академии, но вряд ли кому-то из верлафов придет в голову проникнуть в хранилище, – пояснил он и повторил трюк с рычанием возле следующей двери в конце коридора.

Створка распахнулась, и мы вошли в просторное помещение, очень напоминающее библиотеку, но здесь стеллажи были из светлого мрамора, а переплеты книг – серебряные. У смертного бы от такого зрелища, наверное, колени подогнулись, но я во всем этом великолепии увидела лишь пристрастие оборотней к лунному металлу. В свете неярких люстр помещение искрилось мягким светом. Необычайно красиво.

На правой стене – огромная картина в серебряной раме с сеточкой глубоких трещин. Даже представить страшно, сколько сему раритету лет. Да и жанровая сцена на картине не совсем обычная: светловолосую девушку-вампира в старинном наряде окружают призраки. Хотя понять, что это привидения, сразу и невозможно. Тела бледны, но не прозрачны, и лишь по мягкому голубоватому сиянию вокруг их фигур становится понятно, что это фантомы. «Потусторонний мир верлафов?» – мысленно поежилась я. Призраки красивы, но бледные лица пугают страстным желанием затянуть девушку в свой мир. Тонкие бескровные пальцы тянутся к хрупкой фигурке. По спине пробежал ледяной холодок. Не в силах смотреть на жуткую сцену, я отвернулась и только теперь обратила внимание на присутствующих.

В самом центре хранилища стоит длинный резной каменный стол, окруженный такими же стульями, на которых восседают Николай, директор академии, несколько советников в обычных строгих костюмах и Лев Колесников. На одном из советников странный наряд: поверх обычного делового костюма надет длинный меховой плащ. Шерсть бурая, блестящая, а на кончиках белая, словно поседевшая. «Советник одной из семей оборотней с трансформацией гризли», – догадалась я по внешнему виду. Да и рост у этого верлафа впечатляющий, совсем как у Елизара, – метра два, не меньше. Заметив, сколь внимательно я его разглядываю, советник мягко улыбнулся. По левую руку от Николая сидит мулат с пронзительными и горящими, как золотой песок, глазами. Неуловимым движением он отбросил длинные черные волосы за плечи. «Советник семьи леопардов», – вспомнила я. Черный строгий костюм туго обтягивает стройную фигуру. Приветствуя нас, он сложил ладони вместе и, поднявшись, поклонился на восточный манер. Кивнув в ответ на приветствие, я сосредоточила внимание на Николае.

На столе напротив Вязина лежит толстая книга в серебряном переплете. Почему-то сразу пришло в голову, что это и есть Серебряная книга верлафов. Выглядит довольно интересно. Такое впечатление, что она разделена тонкими пластинками серебра, похожими на широкие закладки, на три части. Вот бы заглянуть! Словно прочитав мои мысли, но не согласившись с ними, Николай улыбнулся и медленно захлопнул том. Серебряные створки переплета – не гладкие, а шероховатые, и на них выгравированы какие-то письмена. Как ни напрягала я зрение, определить по тонким изящным линиям и странным рисункам язык не смогла. Скорее всего, какая-то разновидность древней письменности: палочки, черточки, картинки. Любопытно, вся книга написана таким языком? Разглядеть фолиант подробнее не вышло. Бережно передав книгу Фомину, Вязин посмотрел на вновь явившихся.

– Доброе утро. Садитесь, мы ждали вас, – пригласил он, указав на свободные места.

Присев на самый краешек стула, я поморщилась: каменный и холодный. Но о неудобстве забыла уже через минуту. Фомин, держа в руках Серебряную книгу верлафов, подошел к ужасной картине. Еще через секунду полотно отползло в сторону, открыв нашему взору огромную дверь сейфа. Достав из кармана странный предмет, что-то вроде медальона, Юрий Петрович приложил его к выемке. Послышался тихий щелчок, и внушительной толщины створка бесшумно открылась.

Усиленно изгибая шею, я постаралась разглядеть, что внутри. Сейф размером почти с хранилище, и Фомина вскоре не стало видно: скрылся где-то в глубине. Хотя и без него было на что посмотреть. Огромные мраморные полки от пола до потолка заставлены серебряными ящиками с золотыми изделиями: часы, кубки, статуэтки, чаши, оружие, шкатулки. От блеска и количества драгоценных металлов зарябило в глазах. А это всего лишь крошечная часть сейфа, которую я могла разглядеть со своего места.