– А справитесь? – шевельнув мощными плечами, спросил Крячко.

– Без проблем! – откликнулся Ковалев, следом за Николаем снимая свою майку и на ходу обвязывая ею голову наподобие балаклавы.

– Смотрите уж, чтобы обошлось без летального исхода! – напомнил Гуров.

– Постараемся! – ускоряя шаг, откликнулся Двинцов.

Тем временем с одной из девчонок отморозки сорвали одежду и, судя по всему, главарек этой кодлы, приставив ее к горлу нож, скомандовал:

– Ну ты, сучка! На колени встала! Рот открыла! Чего? Тебе что, глотку перерезать?

Вторая, которую удерживал рябой, мордастый тип, отчаянно закричала изо всех сил:

– Помогите! Помоги-и-те-е-е!!!

Рябой с размаху ударил ее по лицу, и девушка навзничь упала на землю. Навалившись на нее, подонок остервенело начал раздирать руками крепко стиснутые коленки. Эту «идиллию» отморозков внезапно нарушил пронзительный свист. Двое мускулистых парней с голым торсом и закрытыми лицами, выбежав на поляну, с ходу набросились на мажоров. Парень с синей майкой на голове мастерски выполнил мельничный мах ногой, ударив ботинком точно в голову мажора с ножом. Выронив оружие, тот крутанулся юлой и повалился на землю. Второй, с белой майкой-«балаклавой», провел серию ударов в корпус и в голову крепкому с виду «фитилю». Тот, взвыв от боли, сложился пополам и, получив под ребра мощный удар ногой, беззвучно упал на траву.

В этот момент, немного опамятовавшись, на ноги снова вскочил главарек. Подняв свой нож, он разъяренным ящером накинулся на ближнего к нему парня с синей майкой. Однако тот проворно ушел от удара, нацеленного в шею, и, перехватив руку, резко присел, после чего, не теряя ни секунды, вместе с ней крутанулся на месте. У главарька что-то громко хрустнуло в плечевом суставе, и он, издав визгливый вскрик, забегал по поляне, держась за плечо.

Расходившись не на шутку, неизвестные начали безжалостно гвоздить мажоров кулаками, коленками, локтями. Это была уже даже не драка, а жестокая расправа. Все закончилось только тогда, когда все трое «крутяков» распластались на земле с отечными, разбитыми в кровь лицами. А неизвестные, достав из кабины «бэхи» бейсбольную биту, в довершение всего в течение пары минут превратили новенький лимузин в невзрачный хлам.

Девчонки, прижавшись друг к дружке, со страхом наблюдали за происходящим. Пока парень с синей майкой на голове крушил капот «бэхи», его напарник, обернувшись к ним, лаконично распорядился, указав взглядом на ту, что стояла, прикрываясь своей одеждой:

– Чего ждешь? Одевайся!

Ойкнув, девушка побежала за кусты, а незнакомец спросил у ее подружки:

– Вы откуда?

– Мы из Ельцовки, ездили в медучилище подавать документы. А эти напали на нас на автобусной остановке… – Она знобко передернула плечами. – А вы нас отпустите?

– Отпустим, отпустим… – устало отмахнулся парень и обернулся к своему приятелю, все еще молотящему по лимузину: – Ну что? Хорош с них, что ль? Поехали! Только биту не забудь протереть – отпечатки оставлять ни к чему.

Позвав девчонок, они направились к машине. Те, следуя за ними, ошарашенно воззрились на невесть откуда взявшихся еще двоих здоровенных мужиков и остановились, не зная, чего ждать от этих типов.

Снимая с головы майку и вновь натягивая ее на себя, Александр оглянулся и мотнул головой:

– Чего встали? Все нормально! Сейчас домой отвезем. Может быть, – взглянул он на Гурова, – вас я сейчас отвезу до Мокрова, а Колян пусть подбросит их до этой самой Ельцовки?

– Я и сам хотел это предложить… – кивнул Лев. – Эти трое как, им «Скорая» не понадобится?

– Обойдутся, – тоже сняв с головы майку, усмехнулся Двинцов. – Вон, уже ворочаться начали. Так, подруги! Садитесь в «пятерку», отвезу вас домой. Только, такой уговор: о том, что с вами сегодня случилось, – никому ни слова. Ни-ко-му! Даже под самым большим секретом. Даже родителям! Это не только для нашей, но и для вашей же безопасности. Если вас найдут, то… сегодняшнее покажется безобидной шуточкой. Это понятно?

– Тем более что в любом случае, – добавил Крячко, – очень скоро, как потерпевшим, вам придется рассказывать об этом следователям. Номера своих телефонов назовите-ка!

Те, усердно кивая, заверили в том, что сказанное уяснили в самой полной мере, и продиктовали телефонные номера. Вскоре обе легковушки выбрались с проселка на шоссе и помчались в разные стороны. Прибавляя газку, Ковалев расправил плечи и, привольно вздохнув, широко улыбнулся:

– Не знаю, кто как, а я чувствую себя чуть ли не именинником. Давно об этом мечтал… Ой, давно!

– Хм… – коротко хохотнул Крячко. – Ну а раньше-то что вам мешало отдубасить этих козлов?

– А хрен его знает! – бросив руль, развел руками Александр. – Скорее всего была полная безнадега, уже и не верилось, что хоть что-то можно переменить к лучшему. Я только сегодня, когда тех троих около кладбища взяли, сразу почувствовал, как внутри словно что-то щелкнуло, будто даже кровь по жилам по-другому побежала. Честно! Появилось ощущение, что мы не одни и что с этой мразью справиться можно. Нет, ну это – кайф! Теперь, даже если поймают и посадят, как-то уже и не боязно…

– Саша, будь сдержаннее! – понимающе усмехнувшись, порекомендовал Лев. – Ликование оставим на потом. Вид имей постный, унылый и забитый. Особенно когда заедешь к Ростошиным-старшим. Вдруг у них там засада? Мы сейчас выйдем у гостиницы, но будем на связи! В общем, как только поговоришь с Ростошиными, сразу же отзвонишься. Хорошо?

– Без вопросов, Лев Иванович…

Вскоре они уже были на подъезде к гостинице. Чтобы лишний раз не светить Александра, опера вышли в полукилометре от «Необъезженного мустанга», напоследок поручив ему взять отснятые сегодня материалы и отправить их в Москву на электронную почту информотдела Главка. Вырвав листок из блокнота, Гуров написал его адрес.

Солнце уже ушло за горизонт, в небе догорала вечерняя заря. Почуяв, что от меда в желудке осталось одно лишь воспоминание, Станислав объявил, что желает срочно перекусить. Впрочем, Гуров тоже был настроен на сытный ужин. Обсуждая на ходу сегодняшние события, опера пришли к общему выводу, что прошедший день оказался весьма результативен. Включая и акцию по «вразумлению» мажоров, проведенную силами их добровольных помощников. По мнению Льва, колотушки, полученные сынками главы, прокурора и кого-то из местных тузов, наверняка взбаламутят здешнее болото, вынудив «аристократию» предпринять какие-то ответные карательные шаги. При этом ими гарантированно будут допущены существенные ошибки, чем можно воспользоваться, чтобы взять всю здешнюю свистобратию в ежовые рукавицы.

Когда опера вошли во двор гостиницы, у Гурова в кармане запиликал сотовый. Это был Николай Двинцов.

– Лев Иванович! Есть суперская информация.

– Ну давай! Слушаю!

– Одна из наших «крестниц», ее Ларисой зовут, рассказала, что ее двоюродный брат этой весной устроился работать в местную полицию. Уверяет, что он пацан правильный, не урод, не сволочь. Даже вроде бы собирается подать рапорт на увольнение, потому что там у них творится черт знает что. А приняли его знаете почему? Он отбывал в колонии срок за «хулиганку». По дури залетел. Оказывается, в Мокрове принимают в полицию в основном тех, кто замаран судимостями. Я взял у Ларисы его координаты и сегодня же хочу с ним встретиться. Не будете возражать?