Может быть, ее карьера еще не кончена? Эйдриенн помчалась в столовую. Там на столе были разбросаны ее рисунки. Тридцать моделей существовали пока только на бумаге. Можно обойтись и тем, что у нее уже готово, но эти вещи не так интересны. Эйдриенн отобрала десять моделей, которые, по ее мнению, должны были произвести наибольшее впечатление, в том числе серо-голубое платье. Даже десять вещей трудно сшить за такое время. Придется две недели провести за машинкой. Но она это сделает.

Другого выхода у нее нет.

— Мистер Тейлор? — Секретарша заглянула в кабинет. — К вам мистер Демпси.

Уилл нахмурился и отпил большой глоток кофе. Он знал, что рано или поздно это произойдет. Несколько недель ему удавалось избегать встречи с Джорджем, потому, вероятно, что Джордж избегал встреч с ним. Они виделись только на похоронах Синтии, которые неожиданно превратились в балаган.

Любовник Синтии с воплями бросился на гроб. Присутствующие быстро поняли, кто он такой, и смотрели на Уилла с жалостью. Полин и Джорджа эта сцена привела в ужас. Правда, Джордж не был удивлен. Похоже, всем было известно, что их отношения развалились, несмотря на отчаянные старания Уилла скрыть этот факт. А потом он с головой ушел в работу.

— Пригласите его войти, — распорядился Уилл.

Костюм Джорджа, казалось, стал ему велик. Мистеру Демпси было за шестьдесят, но Уилл в первый раз заметил, что пожилой мужчина выглядит на свой возраст или даже старше. Появились мешки под глазами, морщины обозначились резче. Видимо, смерть дочери сказалась на нем тяжелее, чем Уилл мог предположить.

— Джордж, садитесь, пожалуйста. Демпси коротко кивнул и сел в кресло:

— Как поживаешь, Уилл?

— Если честно, плохо. — Не из-за смерти Синтии. Его чувства к ней умерли гораздо раньше. Но Уилла ужасало, как она погибла. Никто не заслуживает такой судьбы. — Я все время здесь. Боюсь, мне придется работать в праздники.

Джордж кивнул:

— Полин не находит себе места. Пытается украсить дом к Рождеству, но каждый раз находит что-то напоминающее ей о Синтии и начинает плакать. Порой кажется, что Синтия просто еще не вернулась с работы и вот-вот придет. А потом вспоминаешь…

Уилл понимал это. Его квартира превратилась в дом призраков. Вечером, возвращаясь туда, он ждал, что сейчас увидит Эйдриенн. Услышит, как ее босые ноги шлепают по полу, когда она бежит встречать его. Или найдет ее за кухонным столом с чашкой чая и тостом…

— Я много думал, Уилл. — Джордж откинулся на спинку кресла. — Твой проект перспективен. Поэтому я решил, что мы должны и дальше работать над ним.

Брови Уилла от удивления взлетели на лоб.

— А как насчет семейного бизнеса?

Джордж пожал плечами:

— Синтии больше нет, Уилл. Эмме только шестнадцать лет, и я не собираюсь выдавать ее замуж в интересах дела. Я люблю работать с родственниками, но не знаю никого, кто обеспечит этому проекту успех так, как обеспечишь его ты.

Уилл не знал, что сказать. Джордж всегда был тверд как скала. Такой поворот событий по меньшей мере удивителен.

— Спасибо, сэр. Я рад, что вы готовы продолжать работать с нами.

— Хочу, потому что ты славный малый, Уилл. Ты не бросил Синтию в беде, хотя мы оба знаем, что вы расстались. Правда, это оказалась не она. Такую честность и верность мне важно видеть в партнере по бизнесу. — Он замолчал, выражение его лица смягчилось. — Ты почти стал моим сыном, Уилл. Мне этого хватает.

Слово «потрясен» недостаточно точно описывало состояние Уилла, но он сумел сдержать эмоции. Они поговорили немного о том о сем. Потом Уилл поблагодарил Джорджа и проводил до двери, обещав прислать необходимые документы до конца недели.

Он чувствовал себя так, словно его оттолкнули от края пропасти. Этот проект поставит «Обсервер» в один ряд с самыми популярными изданиями.

Уиллу хотелось отпраздновать успех, однако он опустился в кресло. Без Эйдриенн победа казалась пустой и ненужной. Он не мог забыть обиды и подозрения, но в глубине души знал, что именно ее хотел расцеловать, с ней пойти гулять по городу, с ней пить шампанское. А ее больше не было рядом.

Уилл вдруг ощутил, что галстук сдавил ему шею.

С тех пор как Эйдриенн ушла, офис стал его убежищем. Но сейчас стены этого просторного помещения давили на него. Он не хотел больше оставаться здесь ни секунды. Уилл вскочил, даже не выключив компьютер.

— Я ухожу, — бросил он секретарше. — Перенесите все мои встречи. Дэн остается за меня.

Он вошел в квартиру, держа почту в одной руке, пальто в другой, и остановился в дверях. Он надеялся, что сжимавшее его грудь щемящее чувство теперь отпустит, но этого не произошло.

В отчаянии Уилл снял галстук, отправился в спальню и бросил на кровать все, что держал в руках. Кровать была застелена. Она пребывала в таком состоянии с тех пор, как он выгнал Эйдриенн. Спать тут без нее казалось ему дикостью, и он снова перебрался в гостевую комнату.

От него словно отрезали кусок. Уилл боролся с этим ощущением, но упрямство и обида мешали ему понять, что именно беспокоит его. Каждую ночь их ссора всплывала у него в голове. Он вспоминал страх и боль на лице Эйдриенн, ее попытки объяснить что-то. Но он не стал ее слушать.

Уилл подошел к двери гардеробной. В день ухода Эйдриенн он в ярости захлопнул эту дверь и с тех пор не отворял. И не входил в ее мастерскую.

Уилл открыл дверь гардеробной. Коробки с обувью стояли у стены, одежда висела на кронштейнах.

Только одна блузка лежала на полу. Он наклонился и поднял ее. И увидел под воротником этикетку: «Дизайн Эйдриенн Локхарт».

Уилл обрушил на себя тысячи проклятий. Вот что Эйдриенн хотела сказать ему в тот день, а он не пожелал ее выслушать. Сделал свои выводы и оттолкнул ее.

Почему?

Потому что это был самый простой выход. Уилл не желал признать, что влюбился в Эйдриенн, что занимался с ней любовью, в глубине души зная, что она не его невеста. И выпутался из затруднительной ситуации, все свалив на Эйдриенн.

Почему он решил, что она лжет? Эйдриенн едва не погибла в авиакатастрофе, перенесла не одну операцию, долго пролежала в больнице. Лицо бедной женщины было так изуродовано, что ее приняли за другую пассажирку. И все-таки травма головы, вызвавшая потерю памяти, казалась ему странной.

Может быть, память вернулась бы раньше, если бы Эйдриенн показали что-то знакомое. Может быть, увидев своих родных и друзей, она поправилась бы раньше. Но ее окружали чужие люди, а доктора уверяли, что она — Синтия Демпси.

Уилл должен был бы поговорить с ней, вместо того чтобы наблюдать, как она делает то, что Синтии совершенно несвойственно. Они давным-давно могли бы все выяснить. И ему бы не было так больно… Но не было бы и так радостно, так хорошо.

Уилл признался себе, что не хотел ничего выяснять. Не хотел отпускать ласковую отзывчивую женщину. Он чувствовал себя лучше чем когда-либо, он впервые захотел жить полноценной жизнью. Потом обвинил Эйдриенн и выгнал ее.