— Когда папаша выкидывал номера, я сбегал сюда и жил тут, пока деньги не кончались.

— Я и не знала, что ты это все любишь.

— Ага. В палатке здорово трахаться.

— Не шути так, — одернула его она.

— А я и не шучу.

Он поцеловал ее солеными от бекона губами.

— Полезем дальше или спустимся вниз?

— Может быть, мы решим, что нам делать? — серьезно спросила она.

Он упрямо покачал головой:

— Я-то знаю, что я буду делать.

— Что?

— Я раздену тебя догола и буду на тебя смотреть, пока ты сама не запросишь, чтобы я тебя трахнул.

— Тогда тебе придется ждать вечно, — ответила она.

— Некоторые вещи стоят того, чтобы ждать.

На обратном пути они встретили двоих мужчин. Они были в альпинистских ботинках и с рюкзаками.

— Козлы, — пробормотал Нейл.

— Они просто гуляют, как мы.

— Эти ребята думают, что они в Шотландии хозяева.

— Может быть, им тут нравится.

— Ну да. Им бы куда больше нравилось, если бы нас тут вообще не было.

И он пошел дальше. Он не хотел, чтобы она заметила, как он завелся, но было поздно.

Она догадывалась, что он вспомнил о людях, что приезжали к нему «обсудить» небольшую проблему, связанную с фотографиями. Нейл поклялся, что их у него нет. Эти фотографии могли стоить репутации некоторым уважаемым гражданам. Те самые фотографии, которые она забрала с собой и привезла сюда. Моя страховка, говорил Нейл. Если что-нибудь со мной случится, сказал он, эти снимки опубликуют. Поэтому они ничего со мной не делают, только пугают. Но ведь они пришли и избили тебя, сказала она. И поэтому я здесь, ответил он. С глаз долой — из сердца вон. Я вернусь, как только все уляжется.

Он знал, что ей надо успеть на восьмичасовой автобус. После любви и разговоров, он разворошил костер и разогрел сосиски с бобами. Она сказала, что приедет в следующий уикенд.

— Нет.

У Крисси болезненно сжался желудок.

— Но…

— К тому времени все уляжется, и я снова вернусь в Глазго.

— В свою квартиру? — не поверила она. — Но они же найдут тебя там.

— Я не могу позволить себе потерять постоянных клиентов. — Он потупился.

Она старалась не показывать охватившего ее ужаса, но он замкнулся и с обидой отрезал:

— Я такой, какой есть.

— Но тебя же едва не задушили…

— Это случайность. Бывает. — Не меньше, чем ее, он желал убедить в этом и самого себя. — Они только так и могут кончить. — Он отвернулся. — Жалкие типы.

Ей было тошно слушать его.

— Тогда брось все это.

Его гневное лицо смягчилось, он коснулся ее щеки.

— Ты хочешь, чтобы я принадлежал одной тебе.

— Я хочу, чтобы ты был жив и здоров, — почти прошептала она.

— Я жив и здоров, — заявил он. — Реакция на ВИЧ — отрицательная, счет в банке, страховка. — И он похлопал себя по карману куртки.

Она собралась было вступить в спор, доказывать, что он себя уродует, но его взгляд, смесь гнева и боли, лишил ее слов.

Она полезла в палатку за сумкой, а когда вернулась, он уже держался как ни в чем не бывало. Здорово он это умеет, подумала она.

— Порядок? — спросил он.

Она кивнула, чувствуя, что проиграла.

— Ты сумасшедший.

— Ты любишь сумасшедших.

На остановке автобуса толпились люди, и они не могли продолжать разговор. Он стоял с непроницаемым лицом, а у нее ныло в груди оттого, что приходится оставлять его. Прежде чем она села в автобус, они поцеловались.

— Я позвоню, хорошо? — сказал он.

По дороге домой она пыталась понять, когда это произошло. Когда они стали заниматься не сексом, а любовью. Ибо, несмотря на все свои сальные шуточки, Нейл был нежен и внимателен к ней. У нее даже промелькнула циничная мысль, что это его богатый опыт дает о себе знать. Но теперь она была уверена, что опыт тут ни при чем. Ты не будешь так ни о ком печься, если тебе все равно.

— Мы должны рассказать Биллу.

— Я не могу.

— Но это может быть тот же самый человек! Он может убить Нейла.

— Не говори так!

Рона впервые видела Крисси такой взволнованной. Они обе приехали на работу утром в понедельник. Едва взглянув на серое лицо Крисси, она потащила ее в лаборантскую и заперла дверь.

— Билл — порядочный и опытный полицейский. Он обеспечит Нейлу защиту.

— Нет! — Крисси была непреклонна. — Я обещала, что никому не скажу. — Она едва не плакала. — Зря я тебе проболталась.

Рона взяла Крисси за руку:

— Ты поступила правильно. Как бы то ни было, ты в любом случае смелее меня.

— Почему это?

— У меня есть свои секреты. Я не ездила в Париж с Шоном. Я все это время была здесь.

— А что случилось?

— Я совсем запуталась. Я видела его с женщиной. Я спросила, спит ли он с ней.

— А он что?

— Он ответил, что спит или не спит — не имеет значения.

— Это не значит, что…

— А почему тогда он просто не сказал «нет»?

— Ты бы все равно не поверила.

— И Эдвард…

— Эдвард?

И Рона рассказала ей все.

— Он просил меня помалкивать, потому что у него выборы.

— Мерзавец! А кажется таким обаятельным.

— О да, он еще какой обаятельный, — подтвердила Рона, — пока ты ему уступаешь.

— Надеюсь, ты послала его куда подальше.

— Не совсем. — Рона едва не улыбнулась, глядя на негодующую Крисси. — Я пока не решила. А потом это убийство. У мальчика обнаружили родимое пятно, как у Лайема.

— Боже мой! Ты думаешь?..

И тут Рону прорвало. Она стала рассказывать, что и доктор и сержант, а затем и Билл отметили удивительное сходство между ней и убитым, что родимое пятно находится точно в том же месте, что и у ее сына.

— Ты могла бы сделать анализ собственной ДНК и сравнить…

— Это ведь не так просто, ты знаешь. Как я объясню, зачем мне анализ ДНК?

— И что же ты сделала? — спросила Крисси.

— В то время всем этим занимался Эдвард. Я позвонила ему и сказала, что хочу знать, где наш сын.

— Наверное, он сразу застрелился.