– Хорошо, Михеич, оформляй пока, я буду через двадцать минут. Я на принтере, как видишь.

– Сделаю в лучшем виде.

– Отбой.

Бросив последний взгляд на маневрирующего «Мула», притащившего на своём горбу последний на сегодня контейнер с концентратом, Богдан уже хотел вызвать связистов, как они вышли на него сами.

– Шеф, – в воздухе повисла взволнованная физиономия Игоря Корейко. Мы тут нечто непонятное засекли. Масс-детекторы и удалённые гравитационные маяки зафиксировали странный объект в двухстах астрономических единицах от нас.

– Насколько странный? Игорь, ты мне суть давай, а не тяни кота, сам понимаешь за что.

– Объект искусственный, предположительно космический корабль. Гравитационное наблюдение выдаёт применение импульсных двигателей по схеме «тяни-толкай». Машинка точно не наша.

– Следите за ним не отрывая глаз, пока он не удалился за границу наблюдения. Запишите сигнатуру. Вы понимаете, что там ничего не должно быть просто физически, а оно там есть! Буду у вас через десять минут.

Богдан попытался пронзить взглядом бескрайнюю толщу пространства. Интуиция нашёптывала ему, что неустановленная посудина появилась в этом забытом всеми богами секторе пространства не просто так. Грядёт что-то нехорошее, сулящее перемены. Знать бы ещё, какие они – перемены.

В тот момент никто из людей на вахтовой станции и строящемся транспортном кольце не подозревал о запуске обратного отсчета, знаменующего окончание спокойной жизни. Над медвежьим углом воспарил недобрый призрак перемен.

Рабочая группа уже битый час заседала в импровизированном конференц-зале. Стены помещения украшали голографические слайды, изображения на них менялись каждые десять секунд.

– Так-так, – призывая к вниманию, Богдан поднял вверх обе руки и хлопнул в ладоши. – Давайте ещё раз. Куда могла направляться эта посудина? Игорь, дай маршрут. Хорошо. Высвети ближайшие звёздные системы и газопылевые облака.

Связист постепенно, слой за слоем выводил на мерцающую голографию требуемую информацию.

– Никто не замечает странности? – спросил Богдан присутствующих «экспертов». – Ладно. Едем дальше. Игорь, загрузи в компьютер модель гравитационных полей. Миша, – Богдан обратился к Шкарпетко, – вы получили данные от астрофизиков?

– Сейчас. Адаптированный расчет на пять следующих транспортных колец.

– Хоть что-то. Ну, Марья, дай нам пищу для ума.

Марьей на станции называли ИИ, который взял себе женское имя и при вербальном общении идентифицировал себя женщиной возраста второй молодости, синтезируя во время разговоров насыщенное оперное контральто опытной певицы. Этакая недоступная горячая сексуальная штучка. Получалось бесподобно.

– Торопыга, – обиженно прозвенело в зале, – мне столько переменных величин за минуту не обработать. Я простая девушка, а не счётная машинка на сотню нейропроцессоров. Наберитесь терпения.

Мужчины дружно закатили глаза. Марья иной раз пила кровь не хуже прочих стерв женского полу, состоящих из плоти и крови. Ждать пришлось около двух минут.

– Поздравляю вас, мальчики, за плотным газопылевым облаком находится звёздная система, не учтенная в каталоге. Поля тяготения действуют на соседние звёзды, и показания гравитационных датчиков прямо указывают на это.

– Ошибки быть не может, Маша? – выводя предполагаемое расположение звезды на голограмму, спросил Богдан.

– Фи, – раздалось презрительно.

– Понятно. Что делать будем, парни?

– Протяжённость газопылевого облака с нашей стороны около одиннадцати световых месяцев. Ну, на нашем участке. – Игорь Корейко вывел на передний план масштабную линейку и быстро оценил расстояние. – По данным астросканирования, выполненного с внешней стороны Аюя, оно имеет форму эллипса.

– Не бывает настолько плотных туманностей, – тут же начал приводить аргументы Шкарпетко. – Где вы видите характерное свечение? Что у нас даёт спектральный анализ? Нуль, шиш с маслом. А радиотелескоп? Дырку от бублика видит радиотелескоп. Туманности, будь они тёмные или светлые, да хоть зеброй в полосочку, не поглощают свет. А черных дыр, слава Пустоте, я рядом не наблюдаю.

– Миша, – не принял доводы Игорь, – а ты гравитационные аномалии принимаешь в расчёт? Мы где вообще находимся? Оглянись, Аюй кругом! Ау! Он сам по себе загадка на десять поколений умников вперёд. Вдруг нам посчастливилось столкнуться с реликтовой складкой пространства? Да не просто гигантского многомерного неэвклидового изгиба, а настоящей ямой с провалившейся в неё звёздной системой?

– Как-как ты сказал?

– Не суть, Миша, ты же в специализированной школе с астрофизическим уклоном не учился, так что не бери в голову. Не перегревайся. Примем за аксиому, что звезда есть, а значит, могут быть планеты. Зачем кому-то соваться в зону с реликтовым излучением, если не за приличным кушем? Астероиды? Бросьте, этого добра и разных россыпей достаточно и без Аюя. Редкоземельные металлы? Ты попробуй их отсюда вывези. Нужно что-то быстро окупающееся, позволяющее плевать на дополнительные накладные расходы в виде установки добавочных «тянущих» двигателей в носу судна и затрат на топливо.

– Почему ты считаешь, что на этой калоше применили именно эту схему? – акцентировал внимание Богдан.

– Сигнатура работы, и, мужики, да вы что, не понимаете, что они спалят движки, если будут их насиловать по обычной схеме! Ушатают в хлам. А при такой схеме нагрузка распределяется более рационально и решается проблема теплоотвода. Хотя с последним я не так уверен. Слишком сложная схема подключения теплообменников получается. Не специалист я в этой области, а по остальному…

Схватив стило, Игорь быстро нарисовал в воздухе принципиальную схему двойного расположения тяговых установок.

– Глядите, за счёт перераспределения нагрузки они прыгают, – он изобразил параболу, – и пока импульс не вышел на максимальный пик, дополняют усилие импульсом «тянущего» движка с обратной стороны, – рука со стилом изобразила острый горный пик. – Таким образом, прыжок за тот же отрезок времени получается в полтора-два раза длиннее, а то и в три, я же не знаю типа двигателей и мощности генератора на борту.

– А почему тогда военные не применяют эту схему? – почесал подбородок Михаил.

– Надёжность ни к чёрту. Нос невозможно охватить широким конусом защитных полей, только узконаправленным. Из-за гондол с двигателями не установить консоли силовых экранов – это охрененный минус при сражении. Шваркнут разок, и здравствуй рассинхронизация. Корабль разорвёт на сотню мелких шхун. Поэтому на боевых судах прыжковые движки монтируют на выносных пилонах или делают убирающимися в корпус. Прыгнули куда надо, а там на досвет перешли или на «частотники». Видимо, у наших друзей не стоит эта проблема. Да и дорого получается. Ты представь себе полезный объём такой шаланды. С гулькин нос. Только самого себя возить. Овчинка не стоит выделки, кроме слишком уж специфичных случаев. Курьеры, кстати, компонуют по этой схеме, они кроме почтовых конвертов, считай, ничего больше и не возят. В остальном проще и надёжней впихнуть в корму «люстру» и не париться с двойным контуром.