Он открыл дверцу машины и, отдуваясь, плюхнулся на сиденье.

– Слушай, я что хотел узнать у тебя: как бы мне на Грицука выйти. Мы тут с ним пересеклись… С кичи я его вытащил, ага… залог внес, а теперь вот вчистую отмазал, только мы с ним контакт потеряли. А вот надо же братана порадовать. Чего-о?

Мельниченко замолчал, напряженно слушая. Судя по тому, что говорил ему собеседник из далекого Донецка, информация для дипломата оказалась совсем уж неожиданной.

– Что-то я не пойму, – медленно проговорил он. – Как это в Киеве… и, говоришь, даже не собирался на Занзибар?…

Глубокая ночь, опустившаяся над городом, зажгла тысячи звезд, создавая захватывающую картину южного неба. Но эти романтические детали мало интересовали человека, подходившего к гостинице под названием «Памела». Им был Виталий Саблин. В отеле у него было кое-какое дельце, можно сказать – неотложное. Там, в номере на пятом этаже, ему необходимо было провести детальный осмотр имущества гражданина Пятакова. Не проявлявший никакой охоты встретиться с соотечественниками, делец из «Гособоронэкспорта» вообще лишил их возможности провести с ним беседу. Но Виталик и его товарищи все же надеялись, что в оставленном Пятаковым номере что-нибудь интересное да найдется. Особенно это касалось документов, носителей информации, касающихся предстоящей сделки.

Лишние свидетели каплею были ни к чему, поэтому он, присмотревшись к гостинице, отправился в бар. Там было довольно оживленно, и вечерняя жизнь шла полным ходом. Бармен за стойкой готовил какой-то цветной коктейль дамочке типично скандинавского вида. За столиком сидела молодая парочка. Судя по их воркованию и «несведению» глаз друг с друга, они пребывали в состоянии полной влюбленности. Дальше, у окна, наливался темным пивом мужчина в круглых очках. Почти следом за Боцманом в бар впорхнула стайка девушек. Смеясь, они усаживались на кресла у стойки.

Заглянул сюда Саблин с одной-единственной целью: в баре имелся черный или пожарный, впрочем, неважно – главное, такой нужный ход. На Виталика сейчас никто не обращал внимания, поэтому, подавшись в тень, он открыл дверь и двинулся по лестнице наверх. Одолев пять этажей, Саблин прошел по коридору, выстеленному дорожкой с замысловатыми узорами, и, свернув за угол, оказался у нужной двери под номером «57».

Пятаков мало того, что бессовестно удалился, так еще и не оставил ключа. Но у Саблина в сумке имелось кое-какое приспособление, способное облегчить проникновение в номер. До этого, немного поработав над одной железякой, он превратил ее в некое подобие «фомки». Виталий прислушался и огляделся. Вокруг все было спокойно.

Дверь, поддавшись инструменту, отжалась довольно легко и без особого шума. Еще раз оглянувшись, Саблин шагнул в темноту номера. Прикрыв дверь и сняв с плеча сумку, он извлек из кармана фонарик и принялся за работу. Привлекать к себе внимание Боцман не собирался, так что пришлось работать в темноте. Зажав источник света в зубах, Саблин передвигался по комнате, внимательно исследуя шкаф, тумбочку, кровать… И вот когда он, увлекшись работой, поднимал матрац, позади послышались какие-то негромкие звуки. Будучи настороже, каплей обернулся. Дверь балкона открылась, и в номер почти бесшумно ворвались двое неизвестных.

В том, что эта парочка наведалась сюда с теми же целями, сомневаться не приходилось. Как и в том, что присутствие здесь Саблина в их планы не входило. Боцман попытался вскочить, но ему не хватило какой-то секунды, поскольку один из неизвестных приложился ногой к его голове. Не успев как следует сгруппироваться, Саблин покатился в сторону. Фонарик из зубов, естественно, пришлось выпустить. Маленький цилиндр откатился в сторону, и лучик света теперь был направлен на мало интересный для всех трех посетителей плинтус. Неизвестный прыгнул на каплея, намереваясь продолжить нейтрализацию гостя, оказавшегося в номере первым. Но Боцман уже сконцентрировался, и удар, способный его вырубить, пришелся в никуда.

Вечер переставал быть томным, и стоило постараться. Саблин, откатившись в угол, наконец-то вскочил на ноги. Резким рывком он зашел левее и обрушил несколько точных ударов на того, кто находился ближе. Недруг встретил Саблина грамотно, и от дальнейшего натиска пришлось отказаться – возникший позади субъект заставил отпрыгнуть в сторону.

В ситуации, когда противников было ровно в два раза больше, Саблин с удовольствием использовал бы что-нибудь из «подручных» средств. Вот, к примеру, рядом стоял очень удобный стул, который можно приложить к голове противника. Но – шуметь нельзя. Все приходится делать крайне тихо. Проблем и так хватало…

Противники отнюдь не были мечтательными ботаниками, способными расстроиться от неудач, и принялись работать очень тщательно. Саблин оказался перед линией сплошного нападения, и тут уж зевать не приходилось. Оба недруга наступали. Отступая, изворачиваясь, ставя грамотные блоки, Виталик на некоторое время перешел лишь к обороне, тем более, что эта самая линия наступления то раздваивалась, то собиралась вместе, то меняла углы.

Достав по печени одного из противников, в следующее мгновение Саблин получил выпад в район солнечного сплетения, но сумел нейтрализовать его.

Действуя тихо, противники напоминали танец каких-то ночных теней, привидений или еще чего-нибудь в этом роде. Только вот, в отличие от бесплотных призраков, здесь каждый взмах и выпад таил в себе прямую угрозу…

Ребятки оказались прекрасно тренированными, в хорошей форме. Этак можно было измотаться, так что Саблин уже концентрировался для решающего этапа. Впрочем, и они тоже – перед глазами каплея серебряной рыбкой блеснуло лезвие ножа. Он все время ожидал чего-то подобного, поэтому ушел в сторону, хоть нож в руках умельца успел-таки вспороть ткань на плече и зацепить кожу, отозвавшуюся на контакт с острой сталью легким жжением. Саблин подался назад, оставляя поле боя в виде кровати.

И снова все трое перемещались по комнате, делая какие-то немыслимые извороты, кошачьи прыжки и обманные движения. Нападавший сделал ошибку – вместо того, чтобы вместе с коллегой зажать Саблина в угол, он рванулся вперед, и вот тут-то каплей использовал открывшиеся перед ним возможности. Уклонившись от удара, он принял идущее на него тело так, что рука с ножом получила короткий толчок, после чего лезвие полетело на пол. В следующее мгновение голова противника оказалась в руках у Боцмана. А дальше уж случилось то, что в свое время путем долгих тренировок было забито в рефлексы. Ладонь левой и локоть правой рук сработали жестко и синхронно, сделав резкий поворот. Негромкий хруст шейных позвонков – и бывшее только что таким живым, обмякшее тело сползло вниз, распластавшись на освещенном лунным светом полу с неестественно вывернутой головой.

«Ну вот, наконец-то мы тебя успокоили, – перевел дыхание Саблин. – Будешь знать, как по балконам лазить, форточник хренов».

Теперь можно было заняться вторым. Но, видя, что дело проиграно, незнакомец резким прыжком ушел в сторону и в мгновение ока оказался на балконе. Упускать добычу Виталий не собирался, поскольку в таких обстоятельствах оставлять «хвосты» было бы делом неразумным. Бесшумной тенью, перепрыгнув через бездыханное тело недавнего противника, каплей ринулся вдогонку.