— Ты подготовился.

— Я знал, что на ресторан ты не согласишься. Нашел компромисс.

— Удивлена, что ты умеешь их не только находить, но и воплощать в жизнь.

— Приходится, — разводит руки в стороны.

При этом Анваров ни на секунду не отрывается от меня взглядом, то смотрит на губы, то опускает его в декольте.

Пялится на мою грудь! Она стала значительнее круглее во время беременности.

— Не стоит так на меня смотреть, — пытаюсь запахнуть жакет, но я из него немного… выросла.

То есть животик не позволяет застегнуть пуговички.

— Как так? Ты вынашиваешь моего ребенка. Поэтому и смотрю.

Кто-то еще из подчиненных Анварова расставляет на плетеном столике одноразовые столовые приборы, раскладывает еду.

Мой любимый греческий салат, тушеная индейка с овощами…

— Вот это получишь только если съешь все остальное, — показывает на оставшийся пакет Анваров.

Меня мгновенно разбирает любопытством: что там внутри?!

Черт побери. Тысячу раз черт побери!

Я прекрасно знаю, что люди Анварова просто вломились в мою квартиру, может быть, порылись даже в белье, распотрошили все расходы по карточке, кропотливо выделили крохи информации и поднесли на блюдечке ему. Аллигатору осталось непыльная работенка — просто щелкнуть пальцами, чтобы мне принесли то, что я люблю.

Но он мог так и не делать, возражает внутренний голосочек.

Мог и не делать, соглашаюсь мысленно.

Вздыхаю, пишу сообщение Ксении, чтобы она не брала для меня обед. Не успеваю даже положить телефон на стол, как Анваров выхватывает его из моих пальцев и передает охране.

— Немедленно купите новый, пусть в него скопируют все данные.

— Эй…

Я снова не успеваю за его действиями.

— Так надо. К тому же я, как видишь, без смартфона. Телефон отключен. Давай пообедаем?

— Я хочу получить свой телефон.

— Получишь его к концу обеденного перерыва.

— Хочешь залезть в мои переписки? Вдруг там что-нибудь интимное?

— Мои люди уже все проверили. Единственный интим в твоей жизни — это любовные романы с эротикой, которые ты читаешь. Я знаю, ты одинока, очень одинока, — говорит с ухмылкой и смотрит на меня с видом, будто знает обо мне кое-что нескромное…

На что такое он намекает?!

Светлана

Пошел к черту!

Я начинаю есть, чтобы не говорить с ним. Но Анваров уже удалось меня взбудоражить, завести мои реакции. Кровь забурлила.

Понимаю, что ни на кого не реагировала еще так остро, как на него. Наверное, все потому что он задевает меня за живое.

— Одинока? Посмотри на себя! Почему тебе ребенка вынашивает не жена или невеста, а суррогатная мама!

— Все верно, я холостяк и планирую им оставаться. Но в тридцать шесть уже задумываешься о детях. Это было логичное, верное и взвешенное решение!

— Почему не завести нормальные отношения?

— Это какие?

— Любовь, общение…

— Секс? — продолжает. — Секса у меня в избытке.

— Я про духовную связь. Неужели у тебя такой ни с кем не было?

— Какую-какую связь?

— Связь со второй половинкой!

— Я цельный, как гранит. О какой второй половинке может идти речь?

Неужели до него не достучаться?!

— Наверное, ты замкнулся в себе после предательства? Измена любимой девушки?

— Нет.

— Твои родители были тиранами?

— Нет, — едва слышно скрипнул зубами. — У меня замечательная семья. Много родственников. Очень крепкие связи. Я купался в их любви и внимании…

— Ясно.

Просто зажрался, ставлю вердикт. Пресытился всем, чем только можно. Потому и сходит с ума, не знает, чем себя развлечь…

— Ешь, а не болтай, Лана. Твой обеденный перерыв будет длиться, пока ты не доешь свой обед.

— Ах ты… В рот насильно будешь пихать?

— Что именно? — ухмыляется.

Стараюсь не вестись на эту провокацию, ем салат. Через две порции спрашиваю:

— Ты так и не ответил, что стало с другой женщиной.

— Которая вынашивала якобы моего ребенка? — уточняет. — Да ничего особенного.

— То есть, ты стер ее в порошок?

— Кого? Беременную?! Нет! — качает головой. — Просто дал ей денег, пусть сама решает, как быть с малышом — оставить себе или отдать в дом малютки.

— Хм… Неожиданно, что ты захотел ей заплатить.

— Я ей несколько месяцев платил, считая, что все под контролем. Теперь буду платить тебе! — прожигает во мне дыры.

— Ту девушку ты тоже преследовал?

— Нет. У нас был договор. Мне нужен ребенок, ей — деньги на лечение родной младшей сестры. Она не нашла другого выхода и решила стать мамой на заказ. Ничего особенного.

— Как ты ее выбрал? Она тебе нравилась? Ты ходил за ней по пятам и… спал в одной кровати?! — выпалив последнее, прикусываю язык.

Со стороны может показаться, что я ревную!

Однако это не так.

Я просто пытаюсь его понять.

— Нет, — отсекает он. — Только договор. Ничего, выходящего за рамки.

Помолчав, Амир добавляет задумчиво, как будто для себя:

— От меня еще ни одна женщина не убегала.

— Значит, я первая?

— И единственная.

Ох.

Стараюсь успокоиться. Надо не придавать словам лишний смысл…

Пытаюсь не думать о том, что он меня волнует, заставляет искрить и быть открытой, откровенной почти на грани, чуточку сумасшедшей!

Если бы он добивался моего расположения, я бы в него уже втрескалась по уши.

Однако у нас другая ситуация. Мы по разные стороны баррикад. Не стоит забывать об этом…

Ни на одну секунду.

* * *

— А что в том пакетике? — спрашиваю, закончив с основным обедом.

Любопытство сильнее меня! Хочу узнать, что в пакете и даже на самодовольный блеск в глазах Анварова становится плевать.

— Там…

Он вынимает из пакета пончик, мой любимый, с розовой глазурью, с посыпкой в виде белых сердечек и смачно откусывает.

— С клубничной начинкой, — комментирует, подхватив пальцем сироп, побежавший по его губе.

— Ты… его… сожрал! — говорю потрясенно, смотря, как за секунду Анваров умял целый пончик.