– Черт побери, да он самоубийца, – пробурчал какой-то здоровяк.

– Ты на ту стену глянь, – толкнул его другой. – Капитан, да она рухнет минуты через три. Надо отсюда убираться, и поскорей.

Они смотрели на то, что осталось от жилого дома: половина трехэтажного здания вот-вот грозила обрушиться, несущая стена опасно кренилась вправо, подпертая грудой кирпичей и досок. На этой куче лежали двое пожарных, обвязанные тросами, и смотрели в дыру внизу. Еще двое стояли над ними, держась за тросы для подстраховки товарищей. Внутри у меня все сжалось – я узнала Роя с нашей части, хмурого, сосредоточенного, совершенно непохожего на того Роя, которого знала я – любителя чая и забавных историй о своих хорьках.

Я сглотнула.

Соберись. Вперед. А иначе какая же ты тогда Военная Корреспондентка?

Подобравшись поближе, я пряталась за спинами спасателей. Женщинам здесь не было места, более того, я уже сдала свою смену. Заметь меня Рой, он бы здорово рассердился и отправил меня домой.

– Подождите, – крикнул второй пожарный, в котором я узнала Фреда. Он дал отмашку спасателям прекратить работу, указав вниз:

– Я ничего не слышу! Прекратите качать ненадолго!

Через мгновение шипение водометов стихло, и пожарные опустили шланги.

– А ну-ка, тихо! – прикрикнул Фред на переговаривавшихся меж собой спасателей.

Решительность, звучавшая в его голосе, заставила абсолютно всех замолчать и вытянуться смирно. Среди тишины слышно было лишь, как трещат тлеющие угли и как звякнула сталь чайника, поставленного женщиной на полевой кухне.

Фред удовлетворенно кивнул, затем аккуратно подвинулся ближе к провалу. От этого несколько кирпичей сорвались вниз, увлекая за собой другие и подняв облако пыли. Спасатели помрачнели, а бригадир аккуратно обошел груду развалин, осматривая стену.

Спасателям не положено было обсуждать действия пожарной команды, но к их советам прислушивались все, и сейчас капитан ждал, что скажет бригадир.

А тот, едва отойдя от стены, неодобрительно покачал головой.

– Еле держится, – крикнул он. – Поднимайте их. Немедленно.

Все оставались на местах, а капитан кивнул в ответ.

– Фред, хватит уже с него. Тащите его наверх, и поскорее!

В ответ тот поднял вверх большой палец, и осторожно наклонился вниз. Я не могла на это смотреть, и слушать тоже – я знала, что он сейчас скажет.

– Билл, эй, дружище, ты меня слышишь?

Все замерли в ожидании ответа. Фред прислушивался. Затем обернулся и закричал:

– Там двое детей внизу. Живые. Сейчас он их вытащит. Давайте сюда канаты!

Новости были хорошими, но я все равно изнемогала от волнения. Там были живые люди, и Билл сейчас их спасет! У него все обязательно получится.

Спасатели так не думали.

– Ни черта, – выругался бригадир. – Еще троих эта куча не выдержит.

Он посмотрел на стену.

– Если они продолжат вот так двигаться, все обвалится к чертовой матери.

Они принялись спорить о том, как будет падать стена – развалится ли по частям, или вся сразу. Наверх, к Рою и Фреду, на высоту в двадцать футов, со всей возможной осторожностью протянули лестницы и забросили бухты канатов.

Я хотела чем-нибудь помочь, но в моей помощи здесь никто не нуждался. Я была лишней. Хуже того, я просто мешалась под ногами.

– Всем, кроме пожарных и спасателей, отойти назад! – гаркнул капитан, и все патрульные, полисмены и волонтеры немедленно подчинились приказу. Все пожарные, даже те, кто был из соседних частей, помогая нашим ребятам, объединились со спасателями, пытаясь хоть как-то укрепить подпорками эту груду развалин.

Я хотела было сказать им, что я тоже из пожарной службы, что тоже хочу помочь, но не стала тратить их время, так как совсем ничего не знала о том, как рушатся здания. И здесь от меня не было никакой пользы.

Банти сейчас, наверное, делает тосты к завтраку и думает, куда это я запропастилась, вместо того, чтобы уже быть дома и рассказывать ей, что там с Биллом.

Вот оно! Надо было думать, как репортеры! Что бы они сделали на моем месте? Смотрели и запоминали.

Но ведь я никакой не репортер. А там, наверху, Рой с Фредом, и Билл вообще бог знает где.

В пасти провала исчез первый канат, брошенный Роем.

– Ладно, ребятки, – закричал он. – Медленно, не спеша, аккуратно! Тише, Фред, тише.

Фред сидел рядом на корточках, прижавшись к куче кирпичей, которую ничто не держало. Двое других пожарных неподвижно застыли, распластавшись на лестницах.

Я скрестила пальцы, когда они начали тянуть канат.

– Тише, малышка, осторожнее. – Рой говорил напевно, обращаясь к ребенку. – Нет-нет, малыш, не пинайся. Вот умница. Вот так.

Из черноты провала появилась крохотная, до смерти перепуганная девочка в ночнушке, вся в серой пыли, похожая на маленькое привидение.

– Тихонечко, принцесса, – пропел Рой.

Девочка не двигалась, сжимая ручонками канат, моргала, ослепленная блеклым зимним солнцем, и увидела мужчин на краю провала. Она была готова вот-вот заплакать.

Фред принял девочку из рук Роя.

– Ну вот, дядя Фред тебя поймал!

Девчушка вцепилась в его форменку и, сжимая крохотные кулачки, разрыдалась.

– Мэйбл! Мэйбл! – пронзительно кричала она.

– Мы и ее сейчас достанем, – пообещал ей Фред, передавая ее парню на лестнице.

Вот где я пригожусь! Я шагнула вперед, но леди из бригады первой помощи мягко отстранила меня.

– Все хорошо, я займусь ей, – и приняла девочку из рук пожарного. Та все еще звала Мэйбл.

Тем временем Рой с Фредом уже снова спустили канат вниз. Казалось, секунды длятся целую вечность. Затем они вытащили еще одно привидение – мальчишку, немногим больше девочки. Его правая рука висела плетью, и правая нога тоже была изувечена.

Мужчины осторожно спустили мальчика вниз, и кряжистый пожарный унес его на руках, а я все смотрела, бледная от ужаса, и мое сердце разрывалось между ним и Биллом, который все еще был где-то там, внизу.

Какая же я глупая, какая наивная! И я-то собиралась стать военной корреспонденткой?

С несущей стены посыпались кирпичи.

Затем она качнулась. Еле заметно.

– Билл! – заорал Рой. – Давай быстро наверх! Здесь слишком опасно!

У меня перехватило дыхание. Одно дело – девочка весом в несколько стоунов, совсем другое – взрослый мужчина.

Почему они его не поднимают?

В машине неотложной помощи заливалась слезами девочка, звала свою Мэйбл.