К этому самому моменту нам принесли графин с водой.

— Как своевременно, — пробубнила я под нос, поднимая стакан, чтобы налить себе воды. Официанта такое высказывание явно не обрадовало, но всё же он отреагировал молча, никак не выказав собственного недовольства.

— Вы готовы сделать заказ? — поинтересовался он, доставая небольшой блокнот с ручкой.

Я надменно взглянула на бывшего начальника.

— Вы платите?

Герман пожал плечами, посмотрел на официанта, и наконец ответил:

— Да. Конечно.

Сразу после полученной отмашки, я открыла рот и заявила как какая-нибудь важная курица:

— Тогда я хочу попробовать ваше самое дорогое блюдо. — Обернувшись к Герману и продолжая смотреть на него, я кивнула. — Да, сразу все блюда, которые ваше заведение считает самыми дорогими и самими лучшими.

— Дорогое — не всегда значит лучшее, — сумничал официант.

Я подняла указательный палец, жестом соглашаясь с услышанным.

— Верно. Так даже лучше. Если вы разделяете эти два понятия. Пусть это будут и дорогие и лучшие блюда. Так ведь куда интереснее? — обращаясь и к Герману, и к официанту, с улыбкой на лице произнесла я.

— Хорошо, я вас понял, — ответил молодой человек в фартуке. — В заказе будет около десятка наименований. Вы уверены, что не хотите выбрать что-то конкретное?

— Я разве неясно выразилась? Всё! Всё, что у вас есть.

— Хорошо. — записав что-то в блокнот, молодой человек обернулся к Герману. — Чего желает мужчина?

Герман, явно озадаченный ситуацией, не смог дать конкретного ответа.

— Не знаю… Принесите… Чай.

— Чай? — удивился официант.

— Да, чай.

— Зелёный, чёрный?

— На ваш выбор.

— Хорошо, — продолжая стенографировать, сказал молодой человек. — Что-то ещё.

— Всё, — закрывая меню, ответил Герман. — Думаю, дама заказала достаточно, чтобы ограничится тем, что уже есть, — натянув недовольную улыбку ответил Герман.

— Что-то не так? — мотнула головой я. Герман промолчал, продолжая выдавливать нелепую улыбку. — Вы же хотите всё исправить. Извинения это хорошо, но, будем считать, что это ваш второй шаг к исправлению.

— Как пожелаете, Вероника Михайловна.

Было видно, как его сдавливает изнутри. Как он недоволен. Но по какой-то необъяснимой причине, он всё равно не собирался говорить об этом, продолжая сдерживаться изо всех сил.

— Боже мой… — бубнила я себе под нос, глядя на количество принесённой еды, которая уже еле умещалась на столе. — И зачем я столько заказала…

К этому времени Герман уже успел смириться с происходящим и поборол своих демонов, рвавшихся наружу. Теперь он смотрел на непрекращающийся поток тарелок с неким позитивом. Иногда на его серьёзном лице даже проскакивали непроизвольные смешки.

— Мы можем попросить их отменить заказ?

— Отменить? Они не будут брать деньги?

Герман снова улыбнулся.

— Нет, по счёту заплатить конечно придётся, но они хотя бы уберут это обратно на кухню.

— А потом выкинут?

— Может быть. Может раздадут своим.

— Ну уж нет! Так не пойдёт. Если кому и раздавать, то только вашим работникам.

— Хотите принести это в офис?

Я закивала.

— Правильно понимаете, Герман Дмитриевич. Схватываете на лету.

Как только официант принёс очередную тарелку, которую попробовал пристроить в свободное место, чудом поставив её на три другие, я притормозила его.

— Подскажите, можно упаковать это в контейнеры?

— Конечно, — сжимая челюсть так, что на лице проступали скулы, ответил молодой человек.

— Сделайте, пожалуйста.

Официант молча развернулся, явно не желая терпеть наше общество, чем этого требовали обстоятельства.

— Вероника, вы ведь не такая, — по-доброму глядя на меня, сказал Герман.

— К чему это?

— Зачем этот цирк? — обводя взглядом тарелки, спросил он.

Сил продолжать отыгрывать заносчивую дрянь больше не было. К тому же мне стало действительно стыдно за такое поведение.

— Не знаю… Просто… Я не знаю… — окончательно сдалась я. — Что вы хотите услышать?

— Правду, — коротко ответил Герман.

— Я тоже… — вторила я.

— И как же нам быть?

Я замотала головой. Повторяться несколько раз не хотелось совсем.

— Думаю, нам стоит отложить наш обед, ужин или что там ещё. Давайте просто отнесём всё это в офис и раздадим вашим работникам.

Герман отвернулся к окну, глубоко выдохнул. Он был растерян.

— Да, вы правы, наконец сказал он. Давайте сделаем так, как вы говорите, Вероника Михайловна.

Дождавшись, пока всё заказанное оказалось упаковано в пластиковые контейнеры — объём блюд уменьшился втрое, как минимум из-за огромных тарелок с бесполезной сервировкой по бокам, которая служила только для визуального увеличения блюд, — мы подняли несколько пакетов с заказанным и отправились к автомобилю, даже не позволив поесть себе.

Всё это время мы молчали. Но на обратной дороге Герман всё же решился завести новый разговор, подняв интересующую его тему.

— Что по поводу вашей работы?

Я как всегда не поняла. Но чтобы не показаться банальной, устав от собственных же вопросов, решила заявить:

— Если хотите знать что-то конкретное, задайте конкретный вопрос. Что именно вы хотите знать?

От такого Герман даже замялся.

— Хочу знать, собираетесь ли вы продолжать карьеру модели.

Ох… Только не это…

— Вам всё ещё нужна моя помощь? Хотите, чтобы я продолжила притворяться вашей сестрой?

— Я не хочу, чтобы вы делали того, чего не желаете делать. Тем более, вам ведь сейчас нужно отдохнуть после всего… случившегося. Но, так или иначе… да, — он посмотрел на меня, — я буду рад, если мы продолжим сотрудничество.

— Так вы это называете? — меня даже немного рассмешили его слова.

— А как вы это называете? — ответив улыбкой на улыбку, сказал Герман.

— Обман, — уверенно кивнула я. — Обман, и никак иначе.

— Что ж, как скажете, — согласился Герман. — Обман, так обман. — Он снова посмотрел на меня, оторвавшись от дороги. — Так что скажете: хотите продолжить наш обман или нет?

Я улыбнулась, убирая растрепавшиеся волосы с лица.